Продолжение.

    Все и сторонники, и противники Григория Распутина одинаково считают: старец был против развязывания I-ой Мировой войны и участия в ней России за чужие интересы. Он был против пролития русской крови, держался за сохранение традиционной русской деревни. Распутин предсказывал многим знакомым и журналистам, что война дастся России тяжело, вызовет огромные потери и породит большие потрясения в обществе.
    Все историки с разными оговорками признают: будь Григорий Распутин в Петербурге в августе 1914-го, и войны могло бы не быть. Только быть в столице он не мог, ибо изменить план Бога никому не дано. Покушение на жизнь Распутина 29 июня было предпринято Феонией Кузьминичной Гусевой (по другим данным Пелагией), духовной дочерью иеромонаха Илиодора (Труфанов), в присутствии специально приехавшего туда корреспондента «Петербургского курьера» В.Б. Дувидзона.

    «Вспоминаю один случай, – пишет А.А. Вырубова в книге «Страницы из моей жизни» (Берлин, 1923), – когда действительно Григорий Ефимович [Распутин] оказал влияние на внешнюю политику России. Это было в 1912 году, когда все старались склонить Государя принять участие в Балканской войне. Тогда Распутин чуть ли не на коленях перед Государем умолял его этого не делать, говоря, что враги России только и ждут того, чтобы Россия ввязалась в эту войну и что Россию постигнет неминуемое несчастье».
    Сообщение Вырубовой совершенно определённо подтверждает в своих «Воспоминаниях» и граф С. Витте (2-ой том, М., 1960).
*    *    *
    Позднее Распутин говорил:
    «Ведь вот, родной, ты-то, к примеру сказать, пойми! Была война там на Балканах этих. Ну и стали тут писатели в газетах, значит, кричать: быть войне, быть войне! И нам, значит, воевать надо… 
    И призывали к войне и разжигали огонь…
    А вот я спросил бы их: «Господа! Ну для чего вы это делаете? Ну, нешто это хорошо? Надо укрощать страсти, будь то раздор какой, аль целая война, а не разжигать злобу и вражду» (Игумен Серафим (Кузнецов) «Православный Царь-мученик», стр. 567-568).
*    *    *
    «Что нам, – спрашивал он, – показали наши «братушки» [болгары], о которых писаки так кричали, коих так защищали, значит…
    Мы увидели дела братушек и теперь поняли, кто они и чего хотят. Все они…
   А что касаемо разных там союзов, – то ведь, союзы хороши, пока войны нет, а коль она разгорелась, где бы они были? Ещё неведомо» […]
    В другой беседе на утверждение собеседника, что ведь надо же «защищать от притеснения угнетаемые Турцией народы», Распутин ответил: «А может быть, славяне не правы, а, может быть, им дано испытание?…
    Я ездил в Иерусалим, бывал в Старом Афоне – великий грех там от греков, и живут они неправильно, не по-монашески. Но болгары ещё хуже. Как они издевались над русскими, когда нас везли – ожесточённая нация, ощетинилось у них сердце, турки – куда религиознее, вежливее и спокойнее. Видишь как, а когда смотришь газету – выходит по-иному. А я тебе говорю сущую правду…
    Надо свой интерес в уме держать. Пусть другие за чужие интересы кровушку проливают, а нам надо за свой»» (там же, стр. 565-566).
*    *    *
    На вопрос в мае 1914 года:
    «Что Вы скажите, Григорий Ефимович, по поводу возможной войны между Россией и Австро-Венгрией из-за противостояния на Балканах?
    Распутин ответил:
    «Грозна туча над Рассеей. Все сошли с ума. Война не к чему. Достоинство национальное соблюдать надоть, но оружием бряцать не пристало. Я завсегда так высказываю. Народ ведёт себя глупо, шапками закидать врагов собирается, а всё равно – из этой войны ничего путного не выйдет».
    На вопрос:
    «Многие уважаемые люди выступают за войну». 
    Распутин ответил:
    «Они хотят погубить папу с мамой, а не ведают, что погубят себя. Все потонут в крови великой. Беда. Бесов много. Они не понимают, что надо крепко стоять за Царя, чтить, любить его. Царь дан Рассеи на благо, не будет Царя, не будет Рассеи. При их Конституциях она развалится по частям. Они того и хотят. Царь стержень, а они его вынуть хотят. Бесы кругом. Хороводы так и водят, так и водят. Они Православного Креста боятся. Им бы обождать. Придёт время. Вот тогда их время придёт. Бесовское время. Да они, бесы-то, ждать то не  хотят. Беда. Силу свою чуют. Много у нас бесов, а верных мало. Грозна, темна туча над Рассеей. Молиться надоть, крепко молиться, через молитву только спасёмся, и ждать пока Алёшка подрастёт, надёжа наша» (Тэффи (Н. Лохвицкая), статья «Григорий Распутин», Париж).

    Современные историки в РФ по разному оценивают деятельность Распутина, одни называют его «святым» старцем, другие – «хлыстом и чёртом». Истина состоит в том, что этот человек вошёл в историю последних лет Российской империи, и правда о его деятельности до сих пор ещё не рассказана. Поразительно, но в день покушения на Распутина в селе Покровском в Сараево сербским националистом Г. Принципом был убит другой противник войны, который также мог реально воспрепятствовать её началу, – австрийский эрцгерцог Франц-Фердинанд. Так одним ударом в один день жизнь старой Европы подошла к концу.
    Через день после вступления России в I-ую Мировую войну, из села Покровское под Тобольском приходит телеграмма на имя Императора Николая II от тяжело раненого в живот Григория Распутина:
    «Беда, горя много, просвету нет, слёз-то море, и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нет, ужас неописуемый. Знаю, все от тебя хотят войны, и верные не зная, что ради гибели. Тяжко Божие наказание, когда он отымет путь. Ты царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Всё тонет в крови великой. Григорий» (Р. Бэттс «Пшеница и плевелы», стр.79).     

    Роль Григория Распутина в гибели Российской империи ещё полностью не изучена. Российское общество до сих пор ещё не поняло роль и влияние, которыми обладал Распутин при жизни на Царя Николая II, и на Царицу Александру Федоровну. Вернее правильнее сказать, не хочет понять. С одной стороны, Распутин неоднократно критиковал министров и иерархов Церкви за их антинародный образ жизни, а с другой стороны, водил дружбу с «тёмными силами», приближая вхождение России в период «Багряного Зверя» (1917-2025). С одной стороны, пророчески предсказывал гибель Монархии и Царской семьи, с другой – сам же раскачивал в бурю неустойчивую лодку государства Российского.     

    Насколько остро воспринималась и воспринимается роль «Гришки» в происходящих трагических событиях, красноречиво говорит реакция старца Алексея Затворника (Ф.А. Соловьёв, 1846-1928) в 1916-ом и членов Богословской комиссии в 1996-ом.

    Вспоминает верный ученик:
    «Прихожу к отцу Алексею, тот в заметном волнении.
    – Представьте себе, что отец Гавриил сказал великой княгине Елизавете Фёдоровне. Она спрашивала его про Распутина… И что же он сказал: «Убить его – что паука, сорок грехов простится».
    Великая княгиня спрашивает меня: «А вы, батюшка, как думаете?».   
    «Какое же моё положение? – продолжает старец. – Ведь Вы понимаете, что это значит?… Понимаете?… Я ей отвечаю: «Нет, я не могу благословить… Что Вы, да разве это можно… Нет, благословить не могу» («Жизнь и труды праведного старца Алексея Московского – пастырь Добрый», М., 2007).
*    *    *

    Прошло восемьдесят лет. Осенью 1996 года при Богословской комиссии состоялось совещание: О возможности провести церковную службу по успокоению души «Святого чёрта».
    Было принято решение: «Отказать».
    Один из участников совещания, архимандрит Тихон так прокомментировал данное решение:
    «Чтобы лучше понять какой силой, действовал, Распутин, приведём один очень яркий пример его так называемой прозорливости накануне первой Мировой войны. Он послал 16 июля две телеграммы Государю, умоляя не начинать войны, утверждая, что иначе всё будет кончено – для России и для них. Как свидетельствовала фрейлина Императорского двора Вырубова, Государь разорвал эти телеграммы, и стал с тех пор холодно относиться к Распутину.
    Кто был прав: Государь, который, исполняя долг православного Царя, пошёл на страшную, непонятную для обычного нехристианского понимания жертву, или прагматически – мистически увидевший внешний исход войны Распутин?
    Предупреждение Распутина было типичным выкриком большевика – дезертира. Распутин считал войну – нарушением Евангельских заветов, утверждая, что воевать вообще не стоит, лишать жизни друг друга, отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу. Пусть забирают друг друга немцы и турки: это их несчастье и ослепление, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем. В этом главное заблуждение Распутина. Он надеялся на себя, а не на Церковь. Он считал, что сможет сотворить чудо, не даст Россию втянуть в Мировую войну, но Православное чудо никогда не было связано с людьми, но всегда было связано с тайной Креста.
    Из данного примера видно, что Государь Николай Александрович был подлинно – нищим духом.
    Что, значит, быть – нищим духом?
    Человек исполняет свой христианский долг, чего бы это ему ни стоило, предоставляя всё остальное Промыслу Божию. Напротив, тёмная мистика ищет, прежде всего, земного благополучия, земной сладостии и ради этого готова пожертвовать истиной, правдой, заповедью Божией. Внешнее благополучие ценой предательства православных братьев уже тогда привело бы Россию к той интеграции с Западом, которую мы наблюдаем сегодня, и которая означает уничтожение всякой духовности и нравственности в России.
    «Мои пути – не ваши пути», – говорит Господь.
    Почему Православная Россия с Православным Царем, с таким множеством храмов и монастырей, с сонмом теперь уже прославленных угодников Божиих, рухнула в одночасье, в расцвете своего могущества, экономического, политического, духовного?
    Одного малейшего дуновения ветра оказалось достаточно, чтобы поднялась небывалая буря, и Российский корабль пошёл ко дну.
    Конечно, можно проследить, как это исторически постепенно готовилось, попытаться дать всему рациональное объяснение, однако недоумение остаётся, как единое разрушилось в течение нескольких дней. И не Распутину было вставать на пути Господа.
    «Кто душу свою погубит ради Меня и Евангелия, тот спасёт её», – говорил Спаситель своим апостолам. Распутин, желая спасти души своей семьи, и души царской семьи, свою душу загубил» («Решения Богословской комиссии при МПЦ за 1996 год», М., стр. 452, 2000).

    Как говорится без комментариев.
    Ближайшее окружение царя Николая II (великие князья) и члены Святейшего Синода благостно почивали, министры правительства и депутаты Государственной Думы сверлили многочисленные дырки в днище корабля под названием «Российская империя», желая всего-навсего политической революции, которая бы отняла власть у царя и передала её им. И Духовенство и лидеры Буржуазии хотели, чтобы Россия стала Конституционной республикой, подобно Франции и Соединённым Штатам, или конституционной Монархией, подобно Англии, не получилось, так зачем все свои неудачи сваливать на Григория Распутина.
    Современному Духовенству второго периода «Багряного Зверя» (1991-2025) надо помнить: во-первых, Планы Бога изменить никто не может, во-вторых, людей знающих пути Божии, нужно хотя бы чтить.
    Говорить сегодня: «Распутин был прохвост и свои «каракули», имеющие силу наравне с Высочайшим рескриптом, писал таким же прохвостам» легко, особенно, если пользоваться слухами и сплетнями, но не надо забывать о тех многих священниках, которые в тот период говорили: «Вот земля русская была темна и беспросветна, и, наконец, над ней взошло солнце – Григорий Ефимович», так что неизвестно как бы вы себя сами повели в то время.

    Также, чтобы дать честную оценку Распутину надо пользоваться «Воспоминаниями» не только его врагов, некоторые его никогда в глаза не видели, но и использовать «Воспоминания» друзей.
    Князь Н.Д. Жевахов (1874-1947), хорошо знавший Распутина, вспоминал:

    «Совершенно несомненно, что, принимая приглашения на званые вечера со стороны людей, ему не известных, не подозревая с их стороны умысла, Распутин только тщеславился своею известностью и славою, не зная того, какою дорогою ценою ему придётся искупить их […]
    Нет, неизмеримо большими преступниками были те, кто с гнусными и преступными намерениями злоупотреблял доверием и простотою Распутина, чем Распутин, который им верил. Он был так же искренен, когда обнаруживал перед Государем свои качества, как и тогда, когда не будучи заинтересован мнением окружавших, обнаруживал перед ними свои недостатки […]
    Да и кто же стал бы действовать иначе?
    В глазах Царя каждый хотел казаться святым, а той школы, какая превращает великосветских мерзавцев в джентльменов, Распутин, будучи мужиком, не проходит и искренно выкладывал наружу свои недостатки, быть может, даже не считая их недостатками или же раскаиваясь в них.
    Однако к стыду глумившихся над Распутиным, нужно сказать, что он распоясывался в их обществе только потому, что не питал к ним ни малейшего уважения и мнением их о себе нисколько не был заинтересован. Ко всем прочим людям, не говоря уже о Царском Дворце, отношение Распутина было иное. Он боялся уронить себя в их мнении и держался всегда безупречно. Я несколько раз встречался с Распутиным, и он производил на меня, хорошо знакомого с монастырским бытом и со «старцами», такое впечатление, что я даже проверял его у более духовно сведущих людей и сейчас ещё помню отзыв епископа Гермогена, сказавшего мне: «Это раб Божий: Вы согрешите, если даже мысленно его осудите […]»
    Распутин действительно казался святым тем, кто считал его таковым и подходил к нему как к святому. Однако справедливость требует признать, что Распутин не только ничего не делал для того, чтобы его считали святым, а наоборот, до крайности тяготился таким отношением к себе».
    «По поводу жизни и смерти Распутина написаны сотни книг и десятки тысяч всякого рода статей, но в них нет ни одной верной характеристики. Все отзывы о Распутине или грубо тенденциозны и стараются оправдать гонения, коим он подвергался, и в связи с этим преступления делателей революции, или недостаточно глубоко разъясняют природу его действительного облика, или не учитывают того специального значения, каким он пользовался при Дворе. Важно сказать, чем он в действительности был, но не менее важно отметить и то, чем он казался в глазах Их Величеств и тех людей, которые считали его святым. Об этом или ничего не сказано в обширной литературе о Распутине, или сказано очень мало и недостаточно ясно, и этот пробел хотелось бы восполнить…
    Когда появился Распутин и народная молва назвала его «старцем», приехавшим из далёкой Сибири, где он, якобы, прославился высокою подвижническою жизнью, то общество дрогнуло и неудержимым потоком потянулось к нему… Нужно знать психологию русского верующего, чтобы не удивляться такому явлению. Когда из «старца», ка-ким он был в глазах веровавших, Распутин превратился в политическую фигуру, тогда легко стало осуждать этих людей и усматривать в их заблуждении даже низменные мотивы. Но несомненным остаётся факт, что до этого момента к Распутину шли не худшие, а лучшие. Это были те наиболее требовательные к себе люди, которые не удовлетворялись никакими компромиссами со своей совестью, какие глубоко страдали в атмосфере лжи и неправды мира и искали выхода в общении с людьми, сумевшими победить грех и успокоить запросы тревожной совести, те люди, которым уже не под силу была одинокая борьба с личными страданиями и невзгодами жизни и нужна была нравственная опора сильного духом человека […]
    Потянулся к Распутину тот подлинный русский народ, который не порвал ещё своей связи с народною верой и народным идеалом, для которого вопросы нравственного совершенствования были не только главнейшим содержанием, но и потребностью жизни […]
    К числу этих же людей принадлежал и непонятый, не оценённый русским народом Государь Император, глубокая вера и величайшее смирение Которого, в связи с великими страданиями, выпавшими на Его долю, заставляли Императора, подобно Его Прадеду, Императору Александру, искать общения с теми, кого весь мир был недостоин, кто скрывался от людского взора в укромных келиях монастыря и был известен только ищущим Бога […]
    Чтобы понять мистику Распутина на Царскую семью, надо помнить, что в представлении русского народа «старец» есть человек, ниспосланный самим Богом для врачевания тонких душевных переживаний и страданий духа».
*    *    *

    Также очень характерный рассказ приводит полковник Ф.В. Винберг на страницах своей книги «Крёстный Путь»:

    «Одна из русских женщин, горячая патриотка, старая писательница, владевшая многими тайнами масонства, решилась ехать прямо к Распутину и ребром поставить ему вопрос: Знает ли он, какой вред приносит России. По странной случайности день её поездки совпал с днём 16 декабря 1916 года, то есть кануном убийства Григория Распутина. В её лице как будто Бог посылал Распутину последнее предостережение, которому не суждено было, однако, изменить уже окончательно преднаметившегося хода событий.
    Дверь у Распутина на её звонок отворил какой-то полковник, встретивший её вопросом:
    – Вам что угодно, сударыня?
    – Могу ли я видеть Григория Ефимовича Распутина? Вот моя карточка… И, ради Бога, ничего не докладывайте, а просто передайте или… прочтите эту карточку.
    Полковник ушёл, попросив её пройти в гостиную.
    Там находилось несколько дам, из которых две между собою непринуждённо болтали по-французски…
    Через несколько минут в комнату вошёл Распутин. При входе его все сидевшие дамы, кроме вновь прибывшей, встали, бросились к нему, стараясь поцеловать у него руки и концы вышитой рубахи, в которой он был.
    Досадливо от них отмахнувшись, Распутин подошёл к писательнице и, заложив руки за пояс, спросил:
    – Это ты, матушка, хотела видеть меня? Что тебе надоть?
    Ничего не ответила ему посетительница, а только долгим и пристальным взглядом посмотрела на него, точно желая проникнуть в душу. Говорят, Распутин обладал магическим, удивительным взглядом, но когда глаза его встретились с глазами этой маленькой старушки, он не выдержал и потупился.
    – Что это ты на меня смотришь так! Как-то особенно, – пробормотал он.
    В это время он услышал её голос:
    – Я пришла задать Вам несколько вопросов, Григорий Ефимович. До этого нам встречаться не приходилось, после этой встречи – вряд ли когда увидимся. Про Вася очень много слышала, ничего доброго, но много плохого. Вы должны ответить мне, как священнику на духу: отдаёте ли Вы себе отчёт, как Вы вредите России? Знаете ли Вы, что Вы – лишь слепая игрушка в чужих руках, и в каких именно?
    – Ой, барыня, никто ещё и никогда со мною таким тоном не говаривал… Что ж Вам на эти вопросы отвечать?
    – Читали ли Вы Русскую Историю, любите ли Царя, как Его надо любить?
    – Историю, по совести скажу, не читал – ведь я мужик простой и тёмный, читаю по складам только, а уж пишу – и сам подчас не разберу… А Царя-то, как мужик, во как люблю, хоть, может, против Дома Царского и грешен во многом, но невольно, клянусь крестом… Чувствуется, матушка-голубушка, что конец мой близок… Убьют-то меня – убьют, а месяца так через три – рухнет и Царский Трон. Спасибо Вам, что пришли, – знаю, что поступили, как сердце велело. И хорошо мне с Вами, и боязно: как будто с Вами есть ещё кто-то… А как бы Вы поступили на моём месте?
    – Будь я на Вашем месте, я бы уехала в Сибирь, да спряталась там так, чтоб обо мне и слухи замолкли, и следы пропали…
    Много ещё говорила с Распутиным старая писательница, и он слушал её жадно, как бы впитывая каждое слово… Наконец она поднялась и стала прощаться… Распутин шёл сзади, говоря:
    – Уж я проведу Вас сам…
    – Скажите Григорий Ефимович, – спросила она его, – почему Вас все Ваши поклонники и поклонницы называют «батюшкой», целуют Вам руки, края рубахи? Ведь это же гадость! Почему Вы позволяете!
    Распутин усмехнулся и, показывая по направлению гостиной рукою, сказал:
    – А спросите вот этих дур… Постой, я уже их проучу…
    При прощании, подавая руку Распутину, писательница с удивлением увидела, как он вдруг склонился и горячо поцеловал ей руку.
    – Матушка-барыня, голубушка Ты моя. Уж прости Ты меня, мужика, что на «ты» Тебя величаю… Полюбилась Ты мне, и от сердца это говорю. Перекрести Ты меня, хорошая и добрая Ты… Эх, как тяжело у меня на душе…
    Маленькая ручка, освобождённая вновь от перчатки, осенила Распутина крёстным знамением, и он услышал:
    – Господь с Тобою, брат во Христе…
    Она ушла. Распутин долгое время стоял и смотрел ей вслед, точно здесь осталось одно его тело, а его грешную душу взяла она, явившаяся к нему ангелом смерти…
    А через двенадцать часов, на Мойке, Распутин покончил земные расчёты».

    С разных сторон можно рассматривать этот знаменательный рассказ очевидца, но одною из самых характерных остаётся та, какая подтвердит уже высказанную мысль, что Распутин казался «святым» лишь тем, кто его считал за такового. С теми же, кто в нём видел только русского мужика, с теми он не лицемерил и в святости своей не убеждал, а, наоборот, даже смирялся перед ними. Он был типичным олицетворением русского мужика, обладающим несомненно умом и даром прорицания.

    И, наконец, оценка самого царя Николая II:

    «Распутин – это только простой русский человек – очень религиозный и верующий. Императрице он нравится своей искренностью. Она верит в силу его молитв за нашу семью и Алексея. Это ведь наше совершенно частное дело. Голос Григория для нас, – глас народный. Удивительно, как люди любят вмешиваться во все, что их не касается» («Дневник императора Николая II. 1882-1918 годы», Фонд 601, опись 1, единица хранения 264).
*    *    *

    Теперь что касается предсказаний Григория Распутина, приведём только те, которые прошли критический анализ на достоверность:

    «Милай друг, есчё скажу, вот меня все убить хотят. Как на улицу выхожу, так смотрю во все стороны, не видать ли где крови. Беда. Да. Хотят убить. Не понимают, дураки, я, Рассею, люблю, хоть против Папы и Мамы грешен во многом, но неволею, клянусь крестом. Одного не понимают, меня убьют, и Рассеи конец. Вместе нас с ней похоронят. Беда, темно, просвету нету. Вздохнуть не могу. Боль в груди. Убить хотят. Вороньё. Тяжко Божие наказанье. Сердце ноет. Спать не могу. Сожгут они меня. Чую сожгут. Они не знают: Распутина убьют, Рассеи конец. Не попусти безумным торжествовать. Они не меня будут жечь, они Рассею, будут жечь. Огонь по всей Рассеи пройдёт. Мне плохо. Всем плохо будет, горько будет. Вспомни. Вспомни потом. Я дым от пожарищ нутром чую, гарью пахнет. Куда не пойду всюду гарь. Убьют меня. Вся тонет в крови, велика погибель, бесконца печаль» (В. Жуковская «Мои воспоминания о Григории Ефимовиче Распутине, 1914-1916», архив писателя М.Е. Губонина (1907-1971), машинописный текст, распространялся по линии Самиздата с 1968-го).
*    *    *
    Писательница Шабельская-Борк опубликовала такой текст:
    «…Царя-то, как мужик, во-как люблю, хоть, может, против Дома Царского и грешен во многом; но неволею, клянусь крестом... Чувствуется, матушка-голубушка, что конец мой близок... Убьют-то меня, – убьют, а месяца так через три – рухнет и Царский Трон» (перепечатано Ф.В. Винбергом «Крёстный путь», 1925).

    [Историческая справка:

    Елизавета Александровна Шабельская-Борк (1855-1917) – писательница, из дворянской семьи Харьковской губернии, длительное время жила в Германии.
    Около 1903 года вышла замуж за А.Н. Борка, после чего взяла фамилию Шабельская-Борк.
    Определённую литературную известность приобрела в возрасте 30 лет, широко же её имя узнали в 1913-ом после издания романа «Сатанисты XX века».
    После революции 1905-го стала идейной монархисткой, поддерживала массовое монархическое («черносотенное») движение, около семи лет сотрудничала в «Русском Знамени», газете Главного Совета Союза Русского Народа (СРН).
    Скончалась в 1917-ом в имении Сусть-Заречье Новгородской губернии].
*    *    *
    Генерал А. Спиридович вспоминал о своём разговоре с Распутиным за три недели до убийства:
    «Несомненно, они убьют меня, милый мой! И вы все тоже погибнете! Они убьют всех вас. Папу и Маму [Императора и Императрицу] они убьют тоже» (Роберт Бэттс «Пшеница и плевелы», стр. 155).
*    *    *
    Что касается «Письма-завещания Распутина», то известны четыре варианта.
    Первый, писательницы В. Жуковской «Мои воспоминания о Григории Ефимовиче Распутине, 1914-1916».
    «Я пишу это письмо, последнее письмо, которое останется после меня в Санкт-Петербурхе. Я предчувствую, что умру до 1 января 1917 года. Если я буду, убит обычными убийцами, особенно русскими крестьянами, то ты Папа, не должен бояться за Детей своих, – они будут править в Рассеи еще одну сотню лет. Но если я буду, убит боярами и дворянами, если они прольют мою кровь, и она останется на руках их, то двадцать пять лет им будет не отмыть моей крови со своих рук. Им придётся бежать из Рассеи. Братья будут убивать братьев, все будут убивать друг друга и друг друга ненавидеть, и через двадцать пять лет ни одного дворянина в России не останется. После моей смерти, если кто виновен из твоих родичей, то скажу тебе, что никто из твоей Семьи, никто из твоих Детей  и Родных не проживёт более двух лет в Рассеи. А если и проживёт, то будет о смерти молить Бога, ибо увидит позор и срам Русской земли, пришествие слуг Антихриста, мор, нищету, порушенные храмы Божии, святыни оплёванные, где каждый станет мертвецом. Папа, убит ты будешь русским народом во главе с разбойниками, а сам народ проклят, будет и станет орудием Диавола, убивая друг друга, и множа смерть по миру. Три раза по двадцать пять лет, будут разбойники черные, слуги антихристовы, истреблять народ русский и веру Православную. И погибнет земля Русская. И я гибну, погиб уже, и нет меня более среди живых. Прощай. Григорий».
    [Впервые письмо было опубликовано в газетах монархистами в 1922 году в Париже, до её добровольного заточения в деревенской глуши Владимирской области в 1924 году].
*    *    *
    Второй, Роберта Бэттса «Пшеницы и плевелы», (стр. 156-157):
    «Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января я уйду из жизни. Я хочу русскому народу, Папе, русской маме. детям и Русской Земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе Русский Царь некого опасаться. Оставайся на твоем Троне и царствуй. И ты. Русский Царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне, и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской Земли Царь. когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей Семьи, т. е. детей и родных, не проживет дольше двух лет. Их убьют. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать Русскому Царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, всё учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде. Григорий».
*    *    *
    Третий, привёл в своей книге бывший секретарь Распутина Арон Симанович (переиздание, Москва, 2000):
    «Русский царь! Я предчувствую, что ещё до 1 января уйду из жизни. Если меня убьют нанятые убийцы, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на своём троне и царствуй. Если убийство совершат твои родственники, то ни один из твоей семьи не проживёт больше 2 лет. Меня убьют, я уже не в живых. Молись, будь сильным и заботься о своём избранном роде».
    (Именно этот текст чаще всего приводят журналисты в своих статьях (он же приведён в книге Эдварда Радзинского «Распутин», М., 2000), и критикуют его, как подделку, ибо в нём нет ни слова из простонародной лексики Распутина.
    Обращение «Русский царь» – так не мог обращаться к императору Николаю II Григорий Распутин, это язык самого Симановича).

    [Историческая справка:

    Арон Симхович (Симанович, 1872-1944) – российский купец 1-й гильдии, мемуарист, получивший известность как личный секретарь Григория Распутина.
    По данным цензовой переписи 1911-го года Симанович занимался часами, серебром, золотом и бриллиантами. В 1902-ом (по другим данным в 1906-ом) переехал в Санкт-Петербург, где занимался поставкой ювелирных изделий высшей аристократии. Кроме того, Симанович зарабатывал на жизнь содержанием игорных домов и ростовщичеством.
    О месте и обстоятельствах знакомства Распутина с Симановичем достоверно неизвестно. По одним сведениям первая встреча произошла в Киеве, по другим – в Санкт-Петербурге благодаря посредничеству известного авантюриста князя Михаила Андроникова. Предупредив Распутина о готовившемся в начале 1916-го министром внутренних дел А.Н. Хвостовым его убийстве, окончательно стал доверенным лицом Распутина. Согласно записям службы наружного наблюдения, Симанович почти ежедневно бывал у Распутина.
    После Февральской революции был арестован в Петрограде и заключён в «Кресты», выпущен министром юстиции М.Н. Переверзевым под залог в двести тысяч рублей и под условие, что он как можно скорее покинет Петроград. После освобождения эмигрировал в Берлин.
    В 1924-ом переехал с семьёй в Париж, где находился в лагере для лиц без гражданства.
    Во время немецкой оккупации Франции был интернирован в лагерь для лиц без гражданства и там убит.
    В эмиграции написал книгу «Распутин и евреи. Воспоминания личного секретаря Григория Распутина», где автобиографически представил историю своих отношений с Распутиным. Впервые она была издана в 1921 году на русском языке в Риге издательством «Ориент» и напечатана в типографии Д. Апта. В 1924 и 1928 годы была переиздана.
    В 1928-ом в Берлине под названием «Распутин, всемогущий крестьянин» вышло первое отдельное переводное издание. До конца года книга выдержала 12 изданий].
*    *    *

    И, наконец, четвёртое в «Воспоминаниях» воспитателя царских детей Ч.С. Гиббса за 1925 год, относящихся к Тобольскому периоду, завещание приведено в немного более расширенном варианте:
    «Государь подошел к небольшому столику, где лежала Библия, которую он читал ежедневно, открыл ее и вытащил спрятанный между страниц небольшой лист бумаги, сложенный вдвое. Его Величество развернул лист и подал мне. За годы, проведенные в России, я очень хорошо научился читать и писать по-русски, но бумага, которую мне вручил Государь, была исписана каракулями наподобие детских, и я не мог разобрать ни слова.
    «Простите, – сказал Император, – я понимаю, что вам трудно разобрать этот почерк. Мне самому удалось прочесть письмо с большим трудом, хотя почерк мне знаком. Это последнее письмо, написанное мне Григорием Ефимовичем накануне своего убийства.
    Послушайте его, господин Гиббс: «Я пишу это письмо, последнее письмо, которое останется после меня в Санкт-Петербурге. Я предчувствую, что умру до 1 января (1917 г.). Я обращаюсь к русскому народу, к Папе, Маме и Детям, ко всей Русской земле, что им следует знать и понять. Если я буду убит обычными убийцами, особенно своими братьями – русскими крестьянами, то ты, Русский Царь, не должен бояться за Детей своих – они будут править в России еще сотни лет. Но если я буду убит боярами и дворянами, если они прольют мою кровь, и она останется на руках их, то двадцать пять лет им будет не отмыть моей крови со своих рук. Им придется бежать из России. Братья будут убивать братьев, все будут убивать друг друга и друг друга ненавидеть, и через двадцать пять лет ни одного дворянина в России не останется. Царь Земли Русской, если услышишь ты звон погребального колокола по убитому Григорию, то знай: если в моей смерти виновен кто-то из твоих родичей, то скажу тебе, что никто из твоей Семьи, никто из твоих Детей и Родных не проживет более двух лет. А если и проживет, то будет о смерти молить Бога, ибо увидит позор и срам Русской земли, пришествие антихриста, мор, нищету, порушенные храмы Божий, святыни оплеванные, где каждый станет мертвецом. Русский Царь, убит ты будешь русским народом, а сам народ проклят будет и станет орудием диавола, убивая друг друга и множа смерть по миру. Три раза по двадцать пять лет будут разбойники черные, слуги антихристовы, истреблять народ русский и веру Православную. И погибнет земля Русская. И я гибну, погиб уже, и нет меня более среди живых. Молись, молись, будь сильным, думай о своей Благословенной семье». (Игумен Серафим (Кузнецов) «Православный Царь-мученик», стр. 531-532).

    [Историческая справка:

    Чарльз Сидней Гиббс (1876-1963, архимандрит Русской православной церкви в Англии).
    В 1901 году переехал из Англии в Санкт-Петербург. Работал учителем английского языка в семействе Шидловских, затем в семье Сухановых. В 1907 году стал вице-президентом Санкт-Петербургской гильдии учителей английского. В 1908 году был приглашен императрицей Александрой Фёдоровной работать учителем английского для великих княжон.
    Во время Февральской революции был разлучён с царской семьей, которая находилась под арестом в Алексанровском дворце. Когда Временное правительство отправило Николая II и его семью в Тобольск, последовал в ссылку за ними. После перевозки Николая II и его семьи в Екатеринбург был снова разлучён с ними. Около десяти дней жил на железнодорожной станции в вагоне, затем уехал в Тюмень.
    После занятия Екатеринбурга белыми вместе с Пьером Жильяром в качестве свидетеля помогал следователю Николаю Соколову расследовать убийство царской семьи. Потом переехал в Омск, где располагалось правительство Колчака, работал секретарём в британской миссии. В 1919-ом, уходя от наступающей Красной армии, вместе с британской миссией уехал в Китай.
    В 1934 году принял православие с именем Алексий (в честь Цесаревича Алексея), в 1935-ом принял монашество с именем Николай (в честь императора Николая II). В том же году был рукоположен в дьяконы, а затем посвящён в архимандриты.
    В 1937 году вернулся в Англию, основал православный приход в Лондоне.
    В 1941-ом переехал в Оксфорд, где основал православный приход.
    В 1945-ом перешёл из Русской зарубежной церкви в Московский патриархат. Похоронен на кладбище Хэдингтон в Оксфорде].
*    *    *

    Теперь, что касается «Дневника» Анны Александровны Вырубовой, на который ссылается эстетствующий интеллектуал и убеждённый «фальсификатор» пророчеств С.Д. Новиков.

    В 1964 году в журнале «Вопросы истории» № 7 был напечатан полный текст «Постановления следователя Чрезвычайной комиссии Ф. Симеона о деятельности Распутина и его приближенных лиц, и влиянии их на Николая Второго в области управления государством» и «Записки Вырубовой», хранившиеся в секретной части Архива Октябрьской революции (ныне это Государственный архив Российской Федерации). Никаких пророчеств там опубликовано не было, а доказывалось лишь «развратное поведение старца» и «продажность» высшего Петербургского общества.

    Позднее в 1989 году на страницах журнала «Новое время», в период «Перестройки», была опубликована статья историка Эдварда Радзинского, посвящённая «Дневнику Вырубовой».
    В ней говорилось:
    «В 1927 года на страницах журнала «Минувшее» начал печататься «Дневник Вырубовой». Вся страна с упоением читала этот дневник скрывавший интимные подробности «разложения режима, так недавно правившего Россией».
    Правда скоро поползли слухи, что Вырубова тут была совершенно ни при чём. Авторами занимательной подделки называли двух личностей: издателя «Протоколов Чрезвычайной комиссии» П. Щеголева и известного писателя Алексея Толстого («красного графа», как часто его звали).
    До этого Щеголев и Толстой уже успели вдвоем сочинить нечто похожее. Это была пьеса «Заговор императрицы» – о попытке Распутина произвести дворцовый переворот и сделать правительницей страны Александру Федоровну. Пьеса имела «анафемский успех» в Москве и Ленинграде, шла там одновременно в шести театрах.
    И в 1927 году, когда праздновалась десятая годовщина падения царского режима, мощная идеологическая кампания по дискредитации царизма не смогла обойтись без Щеголева и «красного графа» (и они – без неё). Это был типичный социальный заказ: Щеголев предоставил материалы, Толстой написал, и так появился «лжевырубовский» дневник. И огромный его успех, видимо, подсказал новую работу – «Дневник Распутина» должен был стать продолжением «Дневника Вырубовой». Однако благодаря общительному (и часто пьяному) «красному графу» история фальшивки перестала быть тайной, так что об издании «продолжения» нечего было и думать. И, возможно, тогда ценивший литературные мистификации Щеголев и отдал «Дневник Распутина» в архив – пусть полежит до лучших времен […]
   И подделка осталась пылиться в архиве […]».
*    *    *
    В 1992 году в Латвии в Риги была выпущена книга «Страницы из моей жизни (А. Вырубова)».
    В «Предисловии» говорилось:
    «В 1923 году Анна Александровна Вырубова написала и опубликовала на Западе свои воспоминания «Страницы из моей жизни» (Берлин). Она хотела скрыться под девичьей фамилией «Танеева», но издатели не согласились.
    В 1925 году она перебирается в Финляндию и через несколько лет становится «тайной монахиней» (с правом жить дома, а не в монастыре, из-за инвалидности – ее изуродованной ноги). Вырубова доживала свой век одиноко, почти ни с кем не общаясь.
    В 1937 году, остро нуждаясь в деньгах, она попыталась издать новую редакцию своих «Воспоминаний», и даже заключила контракт с финским издательством. Но пока писала, началась Вторая Мировая война. «Воспоминания» о царе и царице России, воевавшей с Германией, оказались «не ко времени». А после войны, когда НКВД хозяйничал в Финляндии, и эмигрантов почти открыто вывозили в СССР, Вырубова попросту боялась напоминать о себе.
    Только в 1953 году она передала в издательство законченную книгу. Но и тогда её не напечатали, – рукопись не показалась издателю интересной для читателей по сравнению с прошлым изданием.
    В начале 80-х, уже после смерти Вырубовой в 1964 году и её финского издателя, его дочь, разбирая бумаги отца, нашла конверт с фотографиями. На нем было написано: «Фото Анны Вырубовой с её подписями на обороте». Нашла она и рукопись её «Воспоминаний».
    В 1984-м книга «Страницы из моей жизни (А. Вырубова)» была издана в Финляндии, а в 1992 году переведена на русский язык».

    Если читатель ознакомится с обоими вариантами книги «Страницы из моей жизни (А. Вырубова)»: Берлинским за 1923-ий год и Хельсинским за 1984-ый, то он с удивлением обнаружит, что никаких «пророчеств» старца Григория Распутина, о которых пишет С.Д. Новиков в своей книги в них – нет.

    В 2012-ом Новикову через интернет-почту был задан вопрос на эту тему:
    «Откуда он взял тексты опубликованных им пророчеств?»

    Ответ был таким:
    «Мне очень приятно, что вы действительно являетесь единомышленником, и также живо интересуетесь пророчествами. Ваша критика конструктивна, и в её свете мои ссылки на таких пророков как Ванга, Авель и В. Немчин действительно выглядят не очень убедительно.
    Источники пророческих видений сейчас уже восстановить трудно, т.к. я их выписывал, начиная с 90-х годов, не записывая откуда. Но о Ванге у меня есть книга 1996 года выпуска, где описаны воспоминания Красимиры Стояновой. Книга об Авеле также имеется  издания 90-х годов.
    Многое из того, что вы процитировали о Григории Распутине, я уже читал в интернете. Информация полезная и, судя по всему, правдивая. ВОЗМОЖНО, что многое из того, что я процитировал в своей книге, не является подлинными пророчествами. Однако эти предсказания гармонично вписываются в общую картину Апокалипсиса. И, как не странно, Василия Немчина – более всего. Поэтому, несмотря ни на что, я бы все-таки усомнился в том, что его предсказания – это фальсификация. Даже если такого пророка не существовало, к его предсказаниям (это сугубо мое мнение) следует подходить очень серьезно.
    Моя уверенность в том, что в тех предсказаниях, которые я цитирую в первой книге, есть доля правды зиждятся на пророчествах Нострадамуса. Общая сюжетная линия предстоящих апокалиптических событий, предсказанная Нострадамусом, ничуть не противоречат предсказаниям тех пророков, слова которых я привожу. А авторитет Нострадамуса для Вас я думаю незыблем. Другое дело, правильно ли я его интерпретирую. Это, действительно, вопрос! Но это достаточно легко проверить – время близко!
    Что в мир вернется древнее учение, в этом у меня нет сомнений. Пророчество Ванги на этот счёт имеются у меня в книге. Другое дело, будет ли это учение Белого братства. Это, действительно спорно. Скорее всего – это будут Веды, ибо они являются источником всех религий.
    И ещё раз вернусь к своей книге. Не могу не согласиться, что написанное в ней вызывает множество вопросов, и не является истиной в последней инстанции, но ведь и анализ библейских текстов у многих вызывает также массу вопросов. Однако первая книга является по существу лишь введением в основную тему. Во второй книге я думаю не разочаровать читателей. Сейчас уже нет сомнений (по крайней мере, – у меня), что октябрь 2015 года станет началом Апокалипсиса.
    Вижу, что мои восторги рождают у Вас только скепсис. Ну что ж, поживем, – увидим. К сожалению, работы над второй книгой все прибавляется, поэтому раньше 2015 года вряд ли она увидит свет.
    Интересно знать Ваше мнение о времени «кончины мира»?».

    Да, Отечественная история пророчеств вещь удивительная, её пишут не только люди, но и Промысел Божий, кто-то в ней остаётся, хотя при жизни современники его не признавали, а кто-то при жизни был обласкан вниманием журналистов и издателей, только вот после смерти о нём забыли на другой день.
    Хорошо ответил Новиков:
    «ВОЗМОЖНО, что многое из того, что я процитировал в своей книге, не является подлинными пророчествами. Однако эти предсказания гармонично вписываются в общую картину Апокалипсиса».
    Лепота!!!
    Только причём здесь реальный Григорий Ефимович Распутин и Анна Александровна Вырубова???
*    *    *
ДТН.