Евреи если перевести на польский то звучит так,жиды.

Отредактировано LIrik (2011-10-06 08:12:23)

Икона "Толгская богоматерь" – трофей из Алании

Редко кто из ярославцев не знает святыню земли ярославской - Богоматерь Толгскую. Согласно преданию, икона явилась ростовскому епископу Прохору (Трифону) в 1314 году на берегу Волги, близ устья впадающей в нее речушки Толги под Ярославлем, где и был заложен монастырь. С того времени и икона, и храм получили название Толгских.

Cкорбный образ "Богоматери Толгской" полон драматизма. У нее сумрачно-смуглый лик, запавшие глаза, печально сомкнутые губы. Темные тона живописи усиливают трагическое звучание образа, присущее всему русскому искусству времени татаро-монгольского ига.1

http://osradio.ru/istoija/3251-ikona-to … lanii.html

Позволю себе не согласиться с высказыванием И. П. Болотцевой из упомянутого выше альбома о принадлежности иконы (61 х 48 х 2,8. Инв. № И-1206) к русскому искусству, так как образцом для написания ее послужила так называемая "Толгская 1-я (Тронная)", созданная во II половине XIII века, хранящаяся сейчас в Третьяковской галерее. (Дерево, темпера. 140 х 92. Инв. № 12875).

Подробное описание третьяковского экспоната дано Н. В. Розановой. "Богоматерь представлена сидящей на троне. Младенец стоит у нее на коленях, обняв мать за шею и прижавшись к ее щеке. Богоматерь слегка поддерживает его двумя руками. На ней синий хитон и спадающий широкими складками коричневый мафорий. Младенец в розово-красном гиматии и синем хитоне. В одежде тех же цветов, как и у младенца, изображены подлетающие к трону ангелы (у одного синий хитон и розово-красный гиматий, у другого - розово-красный хитон и синий гиматий). Спинка трона высокая, прорезанная арочными проемами, светло-коричневая, с охряным растительным орнаментом. На троне лежит изумрудно-зеленая подушка. Трон, подушка и мафорий Богоматери богато украшены жемчужным орнаментом по серебряным каймам. На плече Богоматери звезда в виде квадрифолия с жемчугом и камнями, во лбу звезда, исполненная охрой. Лики написаны по темному санкирю охрой с высветвлениями и подрумяной на щеках, руки Богоматери и ноги младенца - розовой охрой с белыми пробелами. Лик младенца светлей, чем лик матери.

Нимбы почти неразличимы - сливаются с фоном. Фон и поля серебряные, потемневшие."2

Эта икона, равно как и ее вариант 1314 года, явившийся епископу Прохору в устье Толги во время его путешествия по Ростовской епархии, - аланского письма XIII века, впитавшие греческие традиции. Напомню читателям, что в X-XIII веках Алания (до нашествия татаро-монгол) была мощным царством. Известны случаи, когда аланы становились правителями Византии. Мария Аланская была супругой византийского императора Михаила Дуки, а позже Никифора III Вотанита. Аланских княжён охотно брали в жёны грузинские цари и русские князья. Так, например, царь Грузии Георгий I был женат на осетинской царевне Альде, а Баграт IV на Борене - сестре осетинского царя Дургулеля Великого (дочери царя Урдура). Владимир Мономах взял в невестки сыну Ярополку Олену Ясскую (Елену) - дочь аланского князя. Сын Юрия Долгорукого - Андрей Боголюбский от аланки имел наследника Юрия Боголюбского, которого потом сделает мужем царицы Тамары. Мария-Ясыня была женой владимирского князя Всеволода, прозванного "Большое гнездо", (младшего сына Юрия Долгорукого, но от другой жены - гречанки). Она создала модель мощного русского государства - большую семью, родив двенадцать детей. Она же построила храм пресвятой Богородицы во Владимире, способствовала написанию многих икон. За свою подвижническую деятельность Мария-Ясыня (1158-1206) стала третьей святой земли русской (после киевской княгини Ольги и Владимира I - "Красное солнышко", крестившего Русь). Сын Марии - Михаил Черниговский, внук Марии - Александр Невский, правнук её - Даниил - тоже были причислены к лику святых.

В династических браках с русскими находились и другие аланки. Так Владимир Мономах в 1107 году женил сына Юрия на внучке аланского князя Осени. Сестра Марии была замужем за Мстиславом - сыном Великого киевского князя Святослава Всеволодовича. У сверстницы Марии-Ясыни - грузинской царицы Тамары мать Бурдухан была аланкой; вторым мужем Тамары после изгнанного Юрия Боголюбского стал алан Сослан, названный грузинами Давидом (кстати, именно они назвали алан осами (оссами, ассами, а страну Аланию Овсетией или Осетией). Таких примеров можно привести немало. При изучении русской культуры необходимо учитывать влияние на нее культуры Алании, которая династическими браками, духовно и экономически была тесно связана с Византией и Грузией. Лингвисты считают, что славяне своих языческих богов называли аланскими словами: Даждьбог (податель богатств), Стрибог (ширитель богатств), Сварог (неспокойный, затейщик свар) и т.п.

Иконы Толгской Богоматери были привезены из ясского (от слова "яссы", так русские окрестили алан - предков современных осетин) славного города Дедякова. Дадекау (в русской транскрипции Дедяков) и Дадйан (так по-турецки назвал его в ХVII путешественник Эвлия Челеби в еще не опубликованном до сих пор на русском языке "Сияхат-наме") находился недалеко от теперешнего селения Эльхотово, расположенного в Северной Осетии (Республика Алания). Вопрос о местонахождении ясского города Дедякова тщательно рассмотрен в статье известного учёного-кавказоведа Е.И.Крупнова, который связывает его с частично раскопанным средневековым городищем Дедяков - Верхний Джулат - Татартуп возле упомянутого селения Эльхотово. Республика Алания начинается с Эльхотовских ворот - небольших гор. Эта местность была выгодной как в экономическом отношении (пересечение торговых путей), так и в военном (рельеф позволял отслеживать перемещения войск).

В этих краях в X - XII веках на левом берегу Терека, там, где сейчас покоятся обломки татарского минарета - Татартупа и подалтарные крипты христианских церквей, возникло крупное аланское городище. В нём активно процветали ремёсла, шла бойкая торговля вплоть до тех грозных моровых лет, когда в 1238-39 годах в Аланию не нагрянули монголы, осадив поселение алан - город Дедяков (от осетинского Даде-кау, что означает Дедово село, Отцово село (город). Русские называли Дадекау в разных изводах летописи: Титяков, Тетяков, Тютяков, Дадаков, Дедяков, пытаясь имитировать произношение алан-осетин. Кроме них в этом городище проживали греки и черкесские племена.

Золотоордынский хан Менгу-Темир (внук Батыя) предпринял против средневекового города Дедякова крупные военные действия, в которых главную роль играли его союзники - русские князья. С.М.Соловьёв в "Истории России с древнейших времен", опираясь на летописи, подчёркивал, что в военных действиях 1277 года принимали участие князья: Андрей Городецкий Фёдор Ярославский, Глеб Ростовский с сыном Михаилом и племянником. На следующий год против Дедякова ходили Фёдор Ярославский и Михаил (сын Глеба). В те далёкие времена то ли не существовал нравственный императив, а лишь была только великая тяга к чужому богатству? То ли ордынская неволя столь сильна?

Менгу-Темир призвал на службу русских князей. "И приступиша Рустии князи ко Ясскому городу ко славному Дедякову и взяша его мъсяца февраля 8, и многу корысть и полонъ взяша, а противныхъ избиша безчислено, градъ же ихъ огнёмъ пожгоша", - так повествует Летопись по Воскресенскому списку3, фиксируя события и последствия первого совместного похода на славный город в лето 6785 от сотворения мира. Историк В. А. Кучкин установил время первого совместного похода и взятия Дедякова татарами и русскими - 8 февраля 1278 года. Много времени он посвятил и отысканию местоположения этого легендарного поселения алан, просмотрев не только летописные своды, но и повести, посвящённые другому походу на Дедяков и гибели князя Михаила Тверского в 6826 году от сотворения мира (1318 г.) Подвергнуты были анализу восточные источники, в которых освещались события XIII-XIV веков. Этим исследовательским путем следовала и я, скрупулезно просматривая Полное собрание Русских летописей, а также внимательно оглядывала те места на Северном Кавказе, где происходили легендарные события.

Кровопролитное сражение произошло при активном участии ростовского князя Бориса Васильковича с княгинею и детьми, его брата Глеба с сыном Михаилом и князя Андрея Городецкого - правнука аланки Марии-Ясыни и великого князя Владимирского Всеволода Большое гнездо. Вряд ли предполагала боголюбивая и многодетная ясская княгиня, что ее потомки будут бесчинствовать в Алании! Видимо, христианство на Руси тогда еще не вошло в подсознание верующих, не стало естественной и необходимой парадигмой поведения на все случаи жизни. Предки современных осетин ещё в конце первого столетия исповедовали христианство. Армянская церковь, гораздо раньше принявшая веру Христа, чем грузины и русичи, чтит память 16 аланских князей и их предводителя Баракада, которого армяне назвали Сукиа, пострадавших в 100 - 130 годах за веру. В честь их существует святой праздник - Сукиас.

Андрей Александрович из Городца - сын Александра Невского. Следует напомнить, что Александр Невский был сыном Ярослава II и внуком суздальского князя Всеволода III - Большое гнездо и Марии-Ясыни. Брак Всеволода III и аланки Марии продолжил ветвь Рюриковичей и подарил будущей России великих полководцев-стратегов: уже упомянутого Александра Невского и Дмитрия Донского, царей Василия Шуйского и Ивана Грозного. Русской православной церковью они причислены к лику святых, равно как и её семь потомков. Эта генеалогическая ветвь привела к поэту Александру Пушкину.

К знатному роду Рюриковичей принадлежал и внук Мономаха Фёдор Ростиславович, которому достался вследствие неравного дележа братьями отцовского наследства захолустный Можайск. Бедный князь пошёл в примаки, направился княжить на родину жены Марии (дочери Василия, который был правнуком не раз упоминаемого мной Всеволода Большое гнездо). Испытывая постоянные укоры от властной тещи Ксении по поводу своей бедности, он отправляется по зову золотоордынского хана Менгу-Темира со своими родственниками, со стороны жены Марии, в военный поход смирять непокорных яссов (алан), отказавшихся платить дань татаро-монголам. К тому времени родились дочь и наследник престола - сын Михаил. Потом Фёдор станет любимцем хана, войдёт к нему в доверие: будет подавать в Орде чашу с едой и даже привлечет на свою сторону ханскую жену Джиджекхатунь. Он очарует и дочь хана - Юлдуз, женится на ней, предварительно окрестив её в Сарайской епархии. Она получит имя Анна, родит в ханской ставке двух сыновей: Давида и Константина. Тесть даст грамоту-"ярлык", согласно которой дань с 36 городов пойдёт не Менгу-Темиру, а самому Фёдору. По сути, русский князь превратится в хана. Так комплекс неполноценности от бедности, честолюбие, красивая внешность, терпение, хозяйская предприимчивость и возникшая на её основе дипломатичность позволят Ярославскому княжеству не подвергаться набегу татаро-монгол. Князь-хан вернётся богатым, знатным и с двумя наследниками. К тому времени, по странному стечению обстоятельств, умрут не только первая жена Мария, но и наследник - сын от неё Михаил. У Фёдора появятся обильные коллекция икон и евангелий домонгольской поры, в том числе Богоматери (названные потом Толгскими), вывезенные из Алании во время разгрома в 1277-1278 годах ясского славного и богатого городища Дедякова. Добытыми в результате военных походов в Аланию и Камскую Булгарию трофеями - драгоценными камнями будет обрамлять оклады рукописных книг. Его боевой соратник - духовник Прохор (впоследствии епископ) фрагментами из евангелия, доставшегося Фёдору от яссов, после смерти ярославского князя проиллюстрирует задуманное им Фёдоровское евангелие. На счету у Фёдора было немало грехов: отобранные святыни и жизни. Он спалил дотла Переславль-Залесский, когда понял, что дети Александра Невского – братья Даниил и Андрей помирились, и ему не достанется в этой ситуации город.

К чести Фёдора, надо отметить, что хотя и поздно - за день до своей кончины - он всё же покаялся в своих грехах прилюдно, перед жителями Ярославля, просив прощения у всех. На своем веку он много натворил бед. Но, учитывая глубину и силу его раскаяния, а также радения второй жены Юлдуз-Анны (в схиме, Анастасии), детей Давида и Константина во славу и могущество Ярославля, по прошествии многих лет стараниями, в первую очередь, внуков, он был причислен к лику святых.

В "Софийской первой летописи" повествуется: "Бывьше же блаженному и великому князю в неизръченнъмь томъ томленьи и тяготъ дни 26 за ръкою Теркомъ на рецъ на Съньцъ под городомъ Тетяковымъ, минувше всъ горы высокие Яськые и Черькаскыя близь Ворот Желъзных". В этой летописи упоминается о стойком и принципиальном Михаиле - князе Тверском. Здесь же дано описание местоположение Дедякова в связи со смертью князя Михаила.4 Симеоновская летопись уточняет место события: река Ная - приток Терека. Князь был убит 22 ноября 1318 года. Итак, городом, где соседствовали кочевье татар и пересекались два больших торговых пути с запада на восток и с севера на юг, и был ясский (аланский) город Дедяков (Тютяков, Дадакау). Не случайно впоследствии в этом городе основал свою ставку (резиденцию) хан Золотой Орды Чани-бек.5

Если В. А. Кучкин предполагает, то В. А. Кузнецов, опираясь на данные раскопок, произведённых на месте средневекового города Дедякова (возле селения Эльхотово) отмечает обнаруженные археологами в середине XX века три мечети и три церкви. Это место - "средоточие основных религий средневековья на территории Центрального Предкавказья".6

Ясский город Дедяков был полиэтничным. В нём жили кроме яссов другие этнические группы: "обезы" (адыги), греки, грузинские миссионеры ... Окрестности Дедякова тщательно отражены, как мы удостоверились, в русских летописях по случаю убийства Михаила Ярославича. Позже данные о его смерти были перенесены в жития, повести в честь князя, а затем перешли в церковные службы, где упоминается и "окоянный Кавгадый" - один из организаторов убийства Михаила Тверского, осуществивший приказания хана Узбека (Озбяка). Шатёр ("вежа") Михаила был растянут вблизи ханской ставки и татарского кочевья. Рядом располагался торг. Неподалёку раскинулись и станы русских, куда бежали двое из слуг князя Юрия Московского после совершившегося 22 ноября 1318 года упомянутого выше злодеяния.

Золотоордынцы поступали изуверски, они заставляли родственников алан - подневольных русских князей - совершать набеги на Аланию. Известно, что ярославский князь Фёдор Ростиславович Чёрный вывез из разгромленного Дедякова ещё в 1277 году аланскую икону грузино-византийского письма, так называемую "Богоматерь Толгскую - I", которую исследователи называют "Тронной" или "Большой"7.

Искусствоведы Антонова В. И. и Мнева Н. Е.8 почти 40 лет назад предположили, что икона "Богоматерь Толгская - Тронная" была привезена на Русь из Грузии. Однако, я должна заметить, если сравнивать её с грузинскими памятниками, то можно удостовериться, что она, в отличие от грузинских, написана на липовой, а не на кипарисовой доске. Важно подчеркнуть, что в Алании кипарисы не произрастают. Да и раскопки, проведенные в Дедякове, указали на тяготение храмов не к грузинскому церковному зодчеству, а к широкому кругу памятников византийско-киевской архитектуры Х-ХII вв. На этот факт обратил внимание исследователей ученый Е. И. Крупнов. Татаро-монголы построили в Дедякове три мечети с минаретами, один из которых называется Татартупом. По нему во время своего путешествия на Кавказ поднимался А. С. Пушкин, не преминув отразить это в своих стихах. Как ни парадоксально, золотоордынцы были долгое время веротерпимы и даже поддерживали христианское духовенство. Христианская колония Дедякова существовала долго, "до затухания жизни в городе" 9.

Следует обратить внимание на то, что в первой половине XV века эти места посетил Иоанн Шильбергер, путешествуя из Дербента в Татарию, отметил большое количество христиан, которые там имели епископство. Священники принадлежали к ордену кармелитов (католиков).

В четырнадцати километрах от легендарного Дедякова, у самой подошвы Терско-Сунженского хребта раскинулось осетинское селение Заманкул. Близ его восточной околицы стоит покосившийся и покрытый мхом каменный крест. Он стоит, воздвигнутый местными христианами на месте трагической гибели непоколебимого Михаила Тверского, после того как Орда ушла из разоренного когда-то славного города Дадекау на юго-восток, в Азербайджан.

Но на протяжении двадцати веков Алания (Осетия) остается верной учению Христа! И сейчас она служит единственным форпостом православия на Северном Кавказе в окружении мусульманских республик.

Нeпреходящими символами той эпохи являются христианские святыни: мощный каменный крест и икона "Богоматерь Толгская-Тронная" и её вариант "Богоматерь Толгская-Поясная (чудотворная)"10, которой нашел подходящее укромное место соратник князя Фёдора - священник Прохор в память о друге и о времени.

                                                                           
Богоматерь Толгская (тронная). Икона из Толгского монастыря
http://www.russianculture.ru/zoomimg.asp?Name=12-4-1

Богоматерь Толгская (поясная). Икона из Толгского монастыря
http://www.mincult.ru/zoomimg.asp?Name= … ;Lage=True

«Кривой крест» у селения Заманкул

Отредактировано Ариана (2011-10-11 13:00:44)

В Россию доставлен пояс Пресвятой Богородицы

В аэропорту "Пулково" премьер-министр РФ Владимир Путин встретил православную святыню — пояс Божьей Матери из Ватопедского монастыря на Афоне, которая впервые доставлена в Россию.
http://www.newsland.ru/news/detail/id/806925/

Наблюдательный в Ростове пояс будет 13 числа.

Румынский старец Арсений (Папачок)

Нужно иметь в себе состояние внутреннего, сердечного веселья, в котором можно пребывать, имея непрестанную молитву. Настоящее состояние веселья, освобожденное от житейских и прочих проблем. Любым образом надо стараться быть в этом состоянии, потому что, имея печаль, мы «высиживаем» диавольские яйца. Надо быть свободным от помрачения.

Я хотел бы побеседовать с вами о том, что тронуло бы вас. Надо лететь обоими крыльями, только вверх – без малейшего отклонения. Ради того, что сделал для нас Христос, не разрешается ни малейшего уклонения. Но если и случилось такое, без нашей воли, то надо бежать к духовнику, чтоб отпустил нам. Потому что любая напасть не значит ничего, если вера остается на ногах. Самый большой выигрыш сатаны – это наша обескураженность после какого-то падения или немощи. Дорогие мои, преодолеть уверенно большие расстояния можно не иначе, как шаг за шагом. Я не спрашиваю вас, слышали ли вы об аде. Вы слышали о нем, но не знаете его! Беритесь с этого момента познавать рай. Вы знаете себя только по паспорту, но не знаете свои сердца, свои возможности.

Один человек сказал мне, что он имеет маленький грех. Но я знаю грех и меньше, чем его. Адам не сделал ничего, кроме того, что только откусил от яблока. Он не был против Бога, не сомневался в существовании Божественной силы, но он не послушался. И перевернул и небо, и землю. Не существует малого греха! Должен был прийти Христос спасти естество человеческое. И Он принес нам больше того, чем погубил нас Адам! Христос дал нам возможность обожествления. Мы, малое существо, имеем божественные силы! В нас есть животность, но где заканчивается она, начинается человек. До каких пор, спрашивается, будем давать ей свободу действовать в нас?

Дорогие мои, человеческое существо выше всего творения. Человечество выше ангелов. Бог создал ангелов с великой миссией. Они многое могут, потому что чисты. Бог создал нас только для Себя. Ни для кого другого – ни в коем случае! Создал нас, чтобы мы были с Ним во веки веков, и для этого сделал нас свободными и дал нам ангела-хранителя, которого вы забыли! Но чувствовали ли вы диавола за своей спиной? Тогда можно понять, насколько важен против него ангел-хранитель. Говорят, что невозможно не умереть, если увидеть ангела в его истинном свете. Ангел имеет грандиозно важную миссию. Все ваши мысли и слова, адресованные Богу, ангел относит к Нему.

Мне доводилось быть возле многих людей, находившихся при смерти. Страшные крики издавали они от вида демонов и своих грехов – вот какое прозрение приходит в последние минуты! Но не могли спастись, потому что смерть приходит не для того, чтобы ей приготовили кофе! Она приходит, чтобы взять тебя. И уносит туда, где только факты, а не разговоры. И все они хотели прожить еще один день. Скажете, что это очень мало, но вы видите, что, когда дыхание останавливается, насколько важно это мгновение. Божественная справедливость обрамлена великой Божественной любовью и прощает нас одним вздохом. Это побудило меня говорить, что мгновение может быть временем и один вздох может быть и молитвой. А один великий сказал, что этот момент является более важным, чем кувшин слез. Бог хочет искреннего сердца, а не тысячи молитв. Он хочет наше сердце. Нет ничего у Бога более дорогого, чем время. Он дал нам его, чтобы мы спаслись. Он терпел нас, ждет нас: может быть, мы поднимемся?! Это милость Божия держит нас всю жизнь! Если бы мы могли спросить у тех, кто на небесах: каким способом вы достигли такого счастья? – ответ был бы: «Временем. Немногим временем, прожитым хорошо». Бог сотворил нас свободными, чтобы мы воевали, так как Божия милость не приходит к какому-то убогому, а приходит к герою.

Одному человеку открылись страдания ада: он увидел стоящего по лодыжки в огне человека, который страшно кричал. И спросил он его, почему так страшно кричит. «Потому что вечно я в этом огне!» – был ответ. И пошел тот дальше и встретил другого, который был по шею в огне, но время от времени радовался. И сказал этот: «Гораздо больше, чем другие, я в огне, но радуюсь, когда кто-то из моих родственников становится священником, а через 40 лет он вытащит меня отсюда». Видите: 40 лет – ведь это время, а не вечность. Он был счастлив, потому что у него была надежда. Братья, на Божием суде нас спросят: почему вы не любили? Потому что были враждебными, потому что осуждали, потому что убивали?! Боритесь! Почему не хотите попросить Божией благодати? Когда приходят различные соблазны, взывайте ко Христу: Господи Иисусе, Господи Иисусе! Не стойте истуканами, проживайте каждый момент. Это трудно, но Бог понимает и хочет вам помочь. Он с нами, потому что любит. Давайте и мы любить друг друга.

Когда мы осеняем себя крестом, мы поклоняемся Святой Троице. Когда вы поднимаете руку ко лбу, это вся высота – Отец, потом вся глубина – Сын, и переходишь на плечи, на всю ширину – Святой Дух. Поэтому бежит диавол от креста! Но если вы делаете так, словно играете на балалайке, то тогда не знаю, какие демоны убегут – скорее этим подбодришь их.

http://www.pravmir.ru/

Навстречу прошлому, во имя будущего...

В ознаменование одного из самых почитаемых в нашем народе праздников Св. Георгия - Джеоргуыба, в канун исторического события для земли Осетии и всей России - прибытия из Александрии частицы нетленных мощей святого великомученика Георгия Победоносца, было решено организовать молодежную поездку в Архыз к христианским святыням Алании, чтобы вознести молитвы в древних храмах предков за мир на нашей земле. И в этот путь отправились ребята разных вероисповеданий: история у всех нас одна и наследие - общее.

Организовали поездку буквально за три дня: от вопросов безопасности, до провизии. Ранним субботним утром, еще до рассвета, 27 ноября 2010 года, более 80 молодых ребят собрались у Кафедрального Собора Святого Георгия Победоносца. В поездке приняли участие студенты СОГУ, СКГМИ, СОГМА, СОГПИ, Колледжа культуры, воспитанники Северо-Кавказского Суворовского военного училища, представители спортивных федераций, ребята из военно-патриотических клубов, "Аланские Барсы", а так же журналисты центральных СМИ республики. В дороге ребята не скучали: жаркие дискуссии о прошлом, настоящем и будущем, о древней Алании и современной Осетии сопровождались осетинскими танцами под живое звучание ирон фандыра и доули.

Въезжаем на территорию заповедника. Вот они - в 400 км от Владикавказа уже более 10-ти веков стоят древние христианские храмы, живые свидетели расцвета и трагической гибели алан, сохранившиеся Божественным проведением. Территория городища обладает таким количеством достопримечательностей, что их числу могут позавидовать многие курорты с мировыми именами. Городище протянулось на пять километров, предполагаемая площадь селения - 95 гектаров. Если посмотреть на него сверху, можно различить улицы, которые окружают остатки крепостных стен. Посреди городища построен абсолютно правильный круг диаметром 88 метров. Это солнечный календарь, служивший обсерваторией. В IX-XIII вв. это место было религиозным, культурным и экономическим центром христианской Алании. Нижне-Архызское городище было расположено на самом коротком и удобном пути из Византии на Северный Кавказ, здесь проходил Великий шелковый путь, следы которого остались до сих пор. А в кафедральном храме в 916 году произошло массовое крещение населения Алании...

Взирая на все это, внутри усиливается чувство гордости и горечи: за величие и гибель предков, за то, что мы часть этой истории, но практически ничего не делаем для ее сохранения и возрождения. Более 1000 лет стоят эти исполины из камня, вытесанного из твердынь кавказских гор, храмы, увенчанные православными крестами, издали взирая на нас, потомков тех, кто их возводил, ожидая, что наши молитвы вновь зазвучат под их сводами. На наших глазах словно замерла живая история, великие святыни покрытые забвением, ждут своего воскрешения, либо... но об этом не хочется думать. Люди со всех концов страны едут прикоснуться к самым древним в России христианским святыням, нашим - аланским, а многие из нас, их прямых потомков, даже и не знают, что они существуют на свете. Осетинский народ на распутье, нет монолитности, единства в вере. Тысячи представителей нашего маленького народа сбиваются с истинного пути, не обладая элементарными знаниями о своих духовных истоках. Вера предков превращается из константы в совершенно размытое и донельзя относительное понятие, будто бы мы - потомки великих алан, не способны сформулировать и осознать свою историю. Но нет решительно никакой необходимости искать ответы на риторические вопросы, нам все они даны. Вот они - наши храмы, восточно-христианские, православные. И мы - потомки своих предков, призваны сохранить их наследие. Иначе для чего мы живем...

Из всех христианских Аланских храмов единственным действующим ныне является Южный храм, освященный в честь пророка Илии. Расположенный среди жилых кварталов Нижне-Архызского городища, Ильинский храм по сравнению с другими церквями, отличается скромными размерами. Дело в том, что он являлся частью усадьбы аланского князя и был ее домовой церковью. Церковь воздвигнута на месте какого-то более древнего храма, что подтверждается специальными инструментальными исследованиями, связанными с определением точного азимута храма и привязки его к датам юлианского календаря. Еще более интересной и специфичной особенностью Ильинской церкви является вытянутое по продольной оси подкупольное звено плана, из-за чего барабан имеет эллипсовидную форму. На остальной части Кавказа, в Крыму и на Балканах аналогов подобного архитектурного приема нет. В настоящее время церковь пророка Божия Илии, в которой совершались богослужения задолго до крещения Руси, является древнейшим действующим христианским храмом на территории России. Его небольшие размеры позволили нам совершить молитву небольшими группами, по очереди входя внутрь.

Это второй по величине Храм после кафедрального, он сложен из песчаниковых плит на известковом растворе. Полная его высота соответствует его длине, а высота окон равна радиусу купола. Во второй половине XIX века монахи Александро-Невского монастыря восстановили Средний храм и проводили в нём богослужения. Этот храм был заложен в праздник Преображения и датируется первой четвертью X века. Он вместил всех желающих. Мы решили провести молебен именно здесь еще и потому, что он, в отличии от самого большого - Георгиевского (Северного) Храма, находится в самом плачевном состоянии и мы своей молитвой хотели наполнить эти древние стены, как никогда в полной мере осознавая жизненную необходимость их восстановления.

И вот за плечами 400 км, около 7 часов пути. Мы - в Архызе. Свои бурные волны несет река Большой Зеленчук. Ощущения действительно в полной мере не передать. Редко такое ощутишь даже в осетинских горах. Словно оказался в ином измерении. И Вы сейчас поймете, почему...

Над нами - сохранившаяся сквозь тысячелетие наскальная икона Иисуса Христа, которая является копией Туринской плащаницы. Время ее написания датируется специалистами IX веком, а по некоторым мнениям и раньше. Совершенно удивительно то, что изображение Спасителя многие века было сокрыто от глаз людей и найдено в канун 2000-летия христианства. Это событие всколыхнуло весь Православный мир. Образ сразу стал почитаемой святыней и объектом паломничества. Размеры Лика 140 х 80 см, что позволяет считать его образцом монументальной живописи. Нельзя не отметить важную особенность - Образ обращен строго на восток и если мысленно продолжить вектор направления глаз Спасителя, то он обращен к древним христианские храмам Алании: именно там в начале Х века аланы принимали свет Христовой веры, входя в новую эру своей легендарной истории. Икона Спасителя находится на крутом берегу реки на высоте 150-ти метров, а у подножия - ожидающий своего скорого открытия, возведенный Ставропольской и Владикавказской епархией в честь этой святыни новый храм Христа Спасителя. Он поражает своим архитектурным стилем: по образу аланских храмов, а кладка стен - будто наши родовые башни. И ведь храмы, это и есть наши крепости, наши твердыни. Ощущение такое, будто все эти годы ты был лишен чего-то очень важного. Многие из нас впервые здесь, но все вокруг будто тобой намолено. Как объяснить самому себе это. Наверное, соборы, как столпы молитвенного света, сливаются на небесах, и молясь в храмах Осетии мы и сами того не осознавая поддерживаем своей молитвой и эти древние святыни.

ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ ТАМ ЕЩЕ ИНТЕРЕСНЫЕ ФОТО.

Отредактировано Ариана (2011-10-27 15:02:46)

Пояс Пресвятой Богородицы доставлен из Норильска во Владивосток

© РИА Новости Самолет доставил в субботу из Норильска во Владивосток великую православную святыню - Пояс Пресвятой Богородицы, которая, по преданиям, способна исцелять от бесплодия и помогать рождению здоровых детей, сообщил РИА Новости представитель Приморской епархии.
Пояс Пресвятой Богородицы хранится в Ватопедском монастыре на святой горе Афон. Согласно преданию, пояс Пресвятой Богородицы обладает удивительной силой, помогающей при беременности и рождении детей, исцеляющей бесплодие, дающей здоровье больным.

Пояс Богородицы был доставлен в Россию 20 октября, во встрече принимал участие председатель правительства РФ Владимир Путин. Святыня уже побывала в трех городах страны: Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Норильске. Во всех трех городах к реликвии выстраивались огромные очереди, несмотря на то, что храмы были открыты круглосуточно.
"Самолет из Норильска приземлился в 18.15 местного времени (11.15 мск). В Приморье Пояс Пресвятой Богородицы будет находиться с 29 октября по 1 ноября, сначала во Владивостоке, а затем - Уссурийске", - сказал собеседник агентства.
По его словам, во Владивостоке православная святыня будет выставлена в Покровском кафедральном соборе, поклониться ей можно будет с 19.00 местного времени (12.00 мск) субботы.
"Православные начали выстаиваться в очередь еще в субботу утром. Сейчас у храма - более 1,5 тысячи верующих, преимущественно - женщин. Многие из них приехали из соседних с Приморьем регионов Дальнего Востока", - сказал собеседник.
Он отметил, что подход к Поясу Пресвятой Богородицы во Владивостоке и Уссурийске будет открыт в любое время суток.
"Из Приморья православная святыня отправится в Красноярский край. Одна также побывает в Мордовии, Нижегородской, Самарской, Ростовской, Калининградской областях. 19 ноября реликвия будет доставленная в Москву, где пробудет пять дней", - уточнил собеседник
http://ria.ru/religion/20111029/474516642.html

Из истории православия:

Самые древние свидетельства о святом апостоле Андрее относятся к началу третьего века. Святой Ипполит, епископ Портуенский (ок. 222 г.), говорит: “Андрей, после того как проповедовал скифам и фракийцам, потерпел крестную смерть в Патрасе Ахейском, будучи распят на древе масличном, где и погребен”. У знаменитого Оригена (200-258) читаем: “Апостолы и ученики Господа и Спасителя нашего, рассеявшись по вселенной, проповедовали Евангелие, и именно: Фома, как сохранилось до нас предание, получил в удел Парфию, Андрей - Скифию, Иоанну досталась Азия и проч.”.
В четвертом веке Святой Дорофей (307-322), епископ Тирский, пишет: “Андрей, брат апостола Петра, протек всю Вифинию, всю Фракию и скифов (или, как в другом списке, всю приморскую страну Вифинии, Понта, и Фракии, и скифов), проповедуя Евангелие Господа; потом достиг великого города Севаста (или Севастополя), где находится крепость Аспар и река Фазис (ныне Рион), у которой обитают внутренние эфиопы; погребен в Патрасе Ахейском, будучи распят Егеатом”. Очевидно, что по смыслу этого сказания святой Андрей, начавши с южного черноморского помория в Вифинии и Понте, прошел с проповедию все поморие западное чрез Фракию, поморие северное чрез страну скифов, простиравшуюся от Дуная до Азовского моря, и явился на помории восточном - в нынешней Абхазии, где находился город Севаста,- переправившись ли туда на корабле с берегов Крымских (чего, впрочем, не видно из слов) или совершивши сухой путь вокруг Азовского моря чрез древнюю Сарматию, т. е. прошел, между прочим, нынешний наш Новороссийский край, вероятно – Кавказский, и достиг Закавказья. Это сказание повторили знаменитый учитель Церкви Кипрский епископ Епифаний ( 403 г.), и с большею только определенностию касательно проповеди святого апостола Андрея в древней Сарматии. Он довольно ясно выражается, что святой благовестник на пути из древней Скифии в Закавказье посетил и Сарматию - едва ли не до самого Каспийского моря. Весьма замечательно свидетельство Никиты Пафлагона ( 873). Он говорит: “Ты, достойный всего моего почтения Андрей, получивши в удел север, с ревностию обошел иверов, савроматов, тавров и скифов и протек все области и города, прилежащие с севера и юга Понту Евксинскому…”. Доныне еще в горах Абхазии указывают с благоговением могилу Симона Кананита, бывшего спутником апостолу Андрею. Затем Пафлагон упоминает выше к северу савроматов, которые обитали в первом веке именно в краю Кавказском между Волгою, Доном и Кавказскими горами, откуда только что выступали они около этого времени в Скифию европейскую. Далее полагает, по естественному направлению пути Андреева в Грецию, тавров - обитателей Крыма, после них - скифов, которых, понимая в теснейшем смысле, действительно и помещали в первом веке в так называемой Малой Скифии - от Херсонеса до Борисфена, а другие до самого Дуная. Точность географическая самая совершенная!
В девятом веке иерусалимский иеромонах Епифаний, движимый благочестивою ревностию, обошел те места, которые, по сказанию святого Епифания Кипрского, оглашены были проповедию святого апостола Андрея, везде стараясь собрать о нем самые достоверные сведения и на основании местных преданий первый начертал житие его, довольно подробное. Из этого жития оказывается, что Первозванный апостол посетил, с своими учениками и сотрудниками, землю Иверскую, Сванетию и Осетию, где находился город Фостофор; оттуда спустился в Абхазию и проповедовал в городе Севасте; простираясь далее вдоль помория, перешел землю джигетов, страну Верхний Сундаг и достиг приморского города Боспора, столицы Боспорского царства, у Киммерийского пролива; из Боспора, следуя вдоль южного помория Тавриды, прибыл в Феодосию, город обширный и многолюдный, управлявшийся тогда князем Савроматом, а из Феодосии перешел в город Херсонес, где и оставался долгое время.
Каким народам мог проповедовать он в древней Скифии, или нынешнем Новороссийском крае? Прежде всего, достоверно, что здесь, на всем протяжении черноморского берега, было тогда несколько поселений греческих, каковы: Ольвия, Херсонес, Феодосия, Пантикапея. Не менее достоверно, что обитателями этих стран были народы варварские. В числе их некоторые племена древних гетов. В основном же – огромное количество сарматов, только что выступивших в первом веке из-за Дона под именем роксоланов и языгов наводнили этот край. Некие же из них, как сарматы-гамаксобии, по свидетельству Певтингеровых карт, обитали внутри нынешней Польши, в стране, которая называется Мазовией или Мазовшей, и самое море Балтийское, известное у древних от местных обитателей под именем Венедского, называлось также у них Сарматским. Под этим именем, как прежде под именем скифов, скрывались племена неславянские, тем более что сохраненные древними слова и имена некоторых сарматов, находимые также на древних медалях, звучат совершенно не по-славянски. Кому мог проповедовать Первозванный ученик Христов? Ответ очевиден. Сарматам, которые, как сказано, господствовали тогда на востоке, по реке Дону к Азовскому морю, и на юге, по морю Черному, в нынешнем Новороссийском крае; оставшимся там скифам, потесненным сарматами; греческим поселенцам; иным, менее известным народам и племенам, населявшим те области.
В Осетии, в городе Фостофоре он обратил многих, а еще более в Абхазии, в городе Севасте. Но обитатели земли джигетов, жестокие сердцем, воспротивились апостолу и хотели его умертвить, почему он удалился от них в соседнюю страну Верхний Сундаг. Один из ученейших писателей второго века, Тертуллиан, в числе народов, исповедовавших в его время имя Христово, упоминает о сарматах, скифах и гетах, обитавших тогда у самого устья Дуная по обе его стороны и далее по южной России. В Херсонесе Таврическом, как увидим далее, святой Климент, папа Римский, прибывший в эту страну на заточение вскоре по отшествии отсюда апостола Андрея, нашел более двух тысяч христиан.
В древних месяцесловах, или синаксарях, встречается под 20 числом января следующее краткое сказание о святых мучениках Енене, Нирине и Пине: “Эти святые были из Скифии, из северной страны, ученики святого апостола Андрея. Они учили о имени Христовом, и многих из варваров обратили к правой вере, и крестили. За то были взяты от князя варваров и много нудимы отвергнуться Христа и принесть жертву идолам, но не покорились. Стояла лютая зима, и все реки до того промерзли, что по льду ходили не только люди, но и кони, и волы. Князь велел поставить на льду большие деревья, как будто с самыми корнями, и к ним привязать святых. Когда взволновалась вода и, пробиваясь сквозь лед, мало-помалу дошла до шеи святых, они от великой лютости предали святые души свои Господу”. Действие происходило скорее в северной Скифии, где и действовали ученики святого апостола Андрея, которые многих обратили ко Христу и вкусили мученическую смерть.

Древняя Скифия, простиравшаяся от Дуная или даже из-за Дуная от гор Балканских до Азовского моря и Дона чрез все пространство нынешнего Новороссийского края, состояла из двух частей - Малой Скифии, находившейся у самого устья Дуная по правую его сторону до Балкан, а по левую – до Каркинитского залива и Тавроскифии, или нынешнего Крыма. В первой, т. е. Малой Скифии, была только одна епархия - Скифская, или Томитанская, а в Тавроскифии известно до пяти епархий, которые от запада к востоку по Черному морю лежали в следующем порядке: Херсонская, Готская, Сурожская, Фулльская и Боспорская.
Резиденциею Скифской епархии был знаменитый торговый город Томи, находившийся по южную сторону Дуная неподалеку от его устья и, следовательно, за пределами нынешней России. Но нет основания утверждать, чтобы Скифская епархия не простиралась и за северный рукав Дуная в остальную половину древней Малой Скифии, всецело лежащую ныне в России, где кроме скифов жили в начале христианства те же самые геты, которые обитали и в Скифии греческой. Напротив, известно, что современный святому Иоанну Златоусту Скифский епископ Феотим, который сам был родом скиф, путешествовал и по сю сторону Дуная, конечно, по своим архипастырским обязанностям, не страшась самих гуннов, наводнивших пред тем эту страну и покоривших себе коренных ее обитателей, гетов. Известно также, что святой Златоуст, архиепископ Цареградский, узнавши, может быть, от епископа же Феотима о скифах, обитавших за Дунаем (παρα τον Ιστρον, разумеется, по направлению от Цареграда), что они сильно жаждут спасения (значит, уже предварительно были знакомы с христианством), но не имеют людей, которые бы утоляли их жажду, послал к ним пастырей и учителей. Наконец, по свидетельству Константина Багрянородного, в этих именно южных странах наших, начиная от Дуная, занятых в его время (X в.) печенегами, посреди развалин городов еще находимы были некоторые останки христианских храмов и кресты, изваянные из камня.
Начало Скифской епархии или, по крайней мере, начало христианства в этой стране едва ли не должно отнести ко времени самого апостола Андрея. Ибо, кроме того, что еще Тертуллиан свидетельствует о скифах и гетах как о христианах. В древних актах мученических нередко говорится, что в Томи, равно как и в других соседственных ему фракийских городах Маркианополе и Гераклее, происходили гонения на христиан не только в третьем, но и во втором и даже в первом столетии. А в последней четверти третьего века случайно упоминается уже Скифский епископ Евангелик, управлявший церквами этой провинции при Диоклетиане (284-292), во дни его гонения на Христову Церковь. С того времени до половины шестого столетия известен целый ряд епископов Скифских, или Томитанских, числом до двенадцати, из коих, по крайней мере один, Феотим, как мы уже заметили, был родом скиф. Он славился высоким греческим образованием и благочестием.
В седьмом столетии, переселившись в эту Малую Скифию между Дунаем, Понтом и Гемом даже до Варны булгаре нашли здесь (по собственному признанию булгаров) греческую веру и греческих священников.
Не можем, наконец, оставить без внимания и два-три свидетельства, которые несколько определяют состояние благочестия в Скифской епархии. В первые века христианства, во дни гонений на Церковь, здешние христиане, подобно другим, не страшились вкушать смерть за святую веру; в четвертом и пятом они вместе с пастырями своими остались твердыми в православии, несмотря на все покушения против них ереси Ариевой и прочих, на Церковь Малой Скифии указывали тогда даже как на одну из образцовых по чистоте веры и внутреннему благоустройству, а на пасомых в ней как на таких православных, кои отличались притом глубоким уважением к своим духовным пастырям. В то же время упоминается и о благочестивом обычае их носить с собою во время войны походные церкви. В начале шестого века (505-514) жители Малой Скифии вместе с мизянами и фракийцами из ревности по православию сами пригласили к себе военачальника Виталиана и с радостию стеклись под его знамена, чтобы он защитил святую веру от злочестивого императора Анастасия, который, принявши евтихианство, искажал ее и преследовал истинных чад Церкви.

Древняя Сарматия, заключавшаяся приблизительно между Черным и Азовским морями, Доном, Волгой, Каспийским морем и Кавказом, разделялась в церковном отношении на две области (провинции). Первая носила имя Зихии (Ζικχια - Zichia) и простиралась вдоль всего берега Азовского моря и Керченского пролива, а на восток, неопределенно – где, граничили с нею алане. Вторая называлась Аланиею и обнимала собою все остальное пространство Сарматии у Кавказа и Каспийского моря и от устья Дона и Меотического берега на северо-восток до Волги. В Алании начатки христианской Церкви положены очень рано. Не упоминаем уже о том, что, по некоторым древним свидетельствам, сарматы призваны к христианству самими апостолами и что аланам проповедовал святую веру именно святой апостол Андрей; доказать существование христианства в Алании с тех пор нет никакой возможности. А потому ограничимся более известным. Еще Константин Великий, по сказанию историка Сократа, победив сарматов, сделавших нападение на римские области вместе с готами, расположил тех и других в первый раз усвоить себе святую веру. К концу четвертого века святой Кирилл Иерусалимский в числе других народов, имевших в его время епископов, священников, диаконов, монахов, девственниц и вообще пасомых, помещает и сарматов, а святой Златоуст причисляет сарматов даже к разряду тех, прежде варварских народов, которые имели уже тогда переведенным на собственный язык учение святых апостолов.
Из бывших в Алании епархий сохранилось известие только о двух, и то уже в позднейших исторических памятниках. Одна из них не только в церковной росписи императора Андроника Палеолога (ок. 1298 г.), но и в росписи Льва Мудрого (886-912) называется митрополиею Алании, и неизвестно, где именно находилась, другая в той же росписи Палеолога и некоторых соборных актах XIII в. титулуется митрополиею Битзины, или Вичины (Βιτξίνηζ) - города, который на древних картах географических полагается на Кубани, неподалеку от Каспийского моря. Но эти уже самые названия обеих аланских епархий митрополиями дают повод заключать о давности сих епархий, особенно первой из них, которая даже в девятом веке стояла на такой почетной степени в иерархии Церковной, тогда как другие, несомненно древние епархии, находившиеся в наших пределах, каковы Херсонская, Готская, Боспорская, считались еще на степени архиепископий. Писатели средних веков Иоанн Зонара (XII в.) и Феодор Вальсамон (XIII в.), вероятно, не без основания полагали, что в Алании были епархии еще во дни Халкидонского Собора (451 г.) и что 28 правилом сего Собора причислены были они к диоцезии Понтийской. Существование же аланской епархии в VIII в. выше всякого сомнения, когда, по словам месяцеслова императора Василия, там был уже около половины сего века свой епископ. А мысль, что еще во дни равноапостольного Константина проникло в Сарматию христианство, упоминовение об епископах и переводе Священного Писания у сарматов в те времена, еще более располагают нас верить в древность аланских епархий.

“ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ”, митрополита московского и коломенского Макария.
***

Мощи скифов Инны, Пинны, Риммы (Енен, Пин, Нирин) в свое время были перенесены в Алустон (Алушту) и еще в прошлом веке в Алуште находилась икона этих мучеников —таврических чудотворцев. Как пишет святитель Лука (Войно-Ясенецкий), они были тавро-скифы, жившие где-то между Алуштой и Балаклавой. Когда Инна, Пинна, Римма услышали от Апостола Андрея Слово Христово, они не только пламенно уверовали, но, приняв крещение, понесли свет веры в Скифию. Неся собратьям Слово Божие, они дошли до устья Дуная, где положили жизни свои за верность Христу, Сыну и Слову Божию.
Христиане похоронили тела их, но потом епископ Годда положил перенесенные останки их в свою церковь. Спустя 7 лет после кончины святые мученики явились тому же епископу во сне и повелели ему перенести мощи их в местечко, называемое Аликс (нынешняя Алушта), “в сухое пристанище”, то есть - морскую пристань. Место это на берегу, напротив нынешнего алуштинского главпочтамта. Здесь когда-то была Церковь во имя мучеников Инны, Пинны, Риммы. Память святых мучеников празднуется Церковью дважды в году: 20 января (2 февраля нов.ст.) и 20 июня (3 июля нов.ст.). Сейчас возле Алуштинского храма Всех Крымских Святых возведена часовня во имя святых мучеников Инны, Пинны, Риммы, где помещена на стене редкая икона с их святыми образами

***

ВЕЛИКОМУЧЕНИК МЕРКУРИЙ (III в.)
(память: 24 ноября / 7 декабря)

Согласно Эратосфену, Яксарт (Сыр-Дарья) была границей между согдийцами и саками (персидское название среднеазиатских скифов). В Авесте они названы – danav- (сыр-дарьинцы) и tura-danav (Сыр-дарьинские Скифы); от авестийского названия Сыр-Дарьи – Danav и Cкифов – Tura. Именно от этих Саков их восточные соседи – алтайские Монголы и узнали V-IV веках до Р.Х. о Едином Благом Боге Ахурамазде, создавшем всю вселенную. Под именем Xurmusta Он занял у Монголов положение Верховного Бога. По Страбону, большая часть закаспийских скифов (массагетов, саков, мардов и т.д.) ведет кочевую жизнь: «Саки производили вторжения, подобно Киммерийцам и Трирам, то в более отдаленные земли, то в соседние. Так они заняли Бактриану и завладели лучшей землей в Армении, которой и оставили от своего имени и название Сакасене» (Strabo, lib. XI, 8, 4). Во II веке до Р.Х. часть Саков, смешавшись с частью Массагетов, продвинулась на юг, в сторону Афганистана и Армении. Они заняли область, получившую от них название Sakastana – Страна Саков. До их появления здесь, эта область называлась по древнеперсидски Zranka, у европейских античных авторов – Дрангиана. По Авесте это – «великолепная (raevant-), обильная Фарном (xvarna-xvant-) страна», орошаемая рекой Haetumant (Хилменд), впадающей в озеро Kansu (Хамун). После того, как Армения подчинилась Риму, именно из Сакастана (Дрангиана и часть Арахозии), сохранявшего независимость, были набраны конные наемники в римскую армию.

Святой великомученик Меркурий, скиф по происхождению, служил воином в римской армии. Императоры Декий (249-251) и Валериан (253-259) издали закон, повелевавший всем римским гражданам поклоняться языческим богам. В это время на Римскую империю напали варвары, и император Декий выступил в поход с большим войском. В одном из сражений святому Меркурию явился Ангел Господень и подал ему меч со словами: “Не бойся, смело иди на врагов. Когда победишь, не забудь Господа Бога твоего”. С этим мечом святой воин прошел сквозь варварские полчища, уничтожил множество врагов и убил самого царя варваров, обеспечив победу римлянам. Благодарный император щедро наградил святого Меркурия за храбрость и сделал его начальником отряда.
Святому воину, получившему великие почести и богатство, вновь явился Ангел Господень, напоминая ему, Кем была дарована победа, и призывая к служению Господу. Святой Меркурий вспомнил, что и отец его, Гордиан, исповедовал христианскую веру и состоял воином в том же полку. Он часто говорил: «Блажен, кто состоит воином Царя Небесного, потому что получит от Него награду в Небесном Царствии. Ибо Этот Царь сотворил словом всяческое, будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его».
Он отказался участвовать в торжественном жертвоприношении идолам и был призван к грозному императору. Открыто назвав себя христианином, Меркурий бросил к ногам императора воинский пояс и мантию и воскликнул: Я христианин! Отца моего звали Гордианом, по происхождению он скиф-христианин и был воином в полку Мартенсов (скорее всего набирался из племени Мардов); отечество же мое, к которому я с ревностью иду, есть горний Иерусалим — город Царя Небесного, где ныне и отец мой пребывает. Меркурий был заключен в темницу, где ему снова явился Ангел Господень, укрепил его и призвал мужественно претерпеть все страдания за Христа. Святой мученик претерпел ужаснейшие пытки. Но каждый раз, когда его бросали в темницу умирающим от ран, святой Меркурий получал от Господа полное исцеление, утверждая пред нечестивцами великую силу веры Христовой. Осужденный на смертную казнь, святой сподобился видения Самого Господа. Великомученика Меркурия обезглавили в Кесарии Каппадокийской. Его святое тело благоухало миром и фимиамом, подавая исцеления многим больным. Над гробницей его в Кесарии повешено его оружие.
Уже по смерти своей воин Христов, соединившийся с Церковью Небесной, сослужил воинскую службу на благо Церкви земной. По молитве святителя Василия Великого перед иконой Пресвятой Богородицы об освобождении христиан от гонителя христианской веры Юлиана Отступника (361-363), Заступница рода христианского послала святого воина Меркурия в помощь от Церкви торжествующей к Церкви воинствующей. Образ святого великомученика Меркурия-скифа, изображенный на иконе рядом с образом Пречистой Богородицы, стал невидимым, а затем вновь показался с окровавленным копьем.
В этот самый момент Юлиан Отступник был пронзен на Персидской войне копьем неизвестного воина, тотчас ставшего невидимым. Окаянный Юлиан, умирая, воскликнул: “Ты победил, Галилеянин!”
О святом Василии Великом в житии его читаем следующее: «Василий, угодник Божий, боролся за веру Христову, когда царь Юлиан Отступник, богохульник и великий гонитель христиан, похвалявшийся истребить христианскую веру во вселенной, отправился воевать против персов. Св. Василий молился тогда в церкви перед иконой Пресвятой Богородицы, у ног Которой было изображение святого великомученика Меркурия, в виде воина с копьем. Молился же св. Василий о том, чтобы Бог не попустил гонителю и губителю христианской веры Юлиану, возвратиться живым с персидской войны. И вот он увидел, что образ св. Меркурия, стоявшего вблизи Пресвятой Богородицы, изменился и изображение мученика на некоторое время стало невидимо. Спустя немного времени, св. великомученик снова показался, но с окровавленным копием. В это самое время Юлиан Отступник был поражен в сражении великомучеником Меркурием, посланным Пречистой Девой Богородицей погубить врага Божия Юлиана».

***

ПРЕПОДОБНЫЙ ИОАНН КАССИАН РИМЛЯНИН (ок. 350 - 435)
память - 29 февраля / 13 марта.
(в невисокосные годы переносится с 29 на 28 февраля по церковному календарю).

Святой преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, «скиф по происхождению», великий подвижник Востока и Запада, родился около 360 года в римской провинции Малая Скифия, (ныне – Добруджа в Румынии), в богатой христианской семье.
Иоанн получил блестящее по тем временам образование; кроме родного языка он свободно владел греческим и римским языками, был ритором, философом, поэтом. Однако, вникнув в глубины Христианства и благодатно воспламенившись надмирной Любовью, он не задумываясь оставил открывавшиеся перед ним блестящие светские перспективы ради служения Господу: он принял монашество, отправившись для этого в Палестину, в Вифлеемскую киновию.
Около 390 года Иоанн, наслышанный о строгом образе жизни и необычайных подвигах египетских отцов, вместе с другом, иноком Германом, испросил благословения на путешествие-паломничество по египетским монастырям, чая «большей благодати совершенства». В общей сложности друзья-иноки прожили на египетской земле около 10 лет. Странствуя по Великой Пустыни, они посвящали все свое время, помимо собственно монашеского служения, встречам и беседам с прославленными египетскими аввами, запоминая и записывая бесценные рассказы о духовном опыте аскетов. К несчастью, возникшие нестроения, связанные с умствованиями так называемых «антропоморфитов», учивших, что Бог и человек телесно похожи, привели в расстройство мирное течение пустыннической жизни и заставили Иоанна и Германа покинуть Египет. Иноки нашли себе прибежище в Константинополе.
В столице друзей представили святителю Иоанну Златоусту. Вскоре архипастырь рукоположил Иоанна в диаконы, а Германа, как старшего по возрасту, в пресвитера. Друзья стали учениками святителя. Когда Иоанн Златоуст подвергся гонениям, Иоанн и Герман в составе особого посольства весной 405 года были посланы в Рим – с просьбой оказать содействие святителю. Иоанн Кассиан остался на Западе (о дальнейшей судьбе Германа ничего не известно). Через какое-то время он был посвящен в пресвитера и поселился в городе Массилия (ныне - Марсель) в Галлии (юго-восток совр. Франции), где и получил прозвище Римлянин, как прибывший из Рима. Возможно, не последнюю роль в его назначении в Галлию сыграло появление там единоплеменных ему аланов-христиан, которых их союзники готы, будучи арианами, использовали в качестве посредников в сношениях с Римом. Преподобному по праву выпала честь стать отцом галльского монашества, поскольку он основал в Массилии, по образцам египетских и палестинских обителей, два монастыря – мужской и женский. В 435 году Иоанн Кассиан Римлянин почил о Господе и Был похоронен в основанном им монастыре.
В своих боговдохновенных творениях преподобный с необыкновенной серьезностью и удивительной искренностью блестяще освещает самые острые вопросы и указывает пути их претворения в жизнь. Например в его «Собеседованиях» - это путь достижения моашеского идеала: «чистоты сердца, которая есть Любовь». Неудивительно, что Святая Церковь благословила молиться о ниспослании дара духовного рассуждения именно к святому Иоанну Кассиану Римлянину.
Все, кто стремится следить за своей духовной жизнью, не могут пройти мимо его аскетических творений, которые переведены на русский язык и по которым можно учиться православной аскетике. Но, к сожалению, на русский язык не переведены его догматические творения. А он в свое время был не только в гуще событий, связанных со становлением монашеской жизни в Галлии, но был еще и в гуще догматической полемики, потому что, с одной стороны, имела распространение ересь пелагианства, которой Церковь в то время уже начала успешно противостоять, а с другой стороны, что самое плохое, — среди тех, кто этой ереси противостоял, т.е. среди своих, причем среди самых авторитетных людей в западном мире, высказывались тоже еретические мнения. Это относится прежде всего к Августину, которого многие почитают святым, хотя на Востоке некоторые святые отцы, как например Марк Ефесский, категорически отказывались признавать это. Во всяком случае, Августин по поводу свободной воли человека и по поводу воплощения Христова, равно как и по многим другим поводам, высказывал целый ряд тяжелых заблуждений, которые обличал святой Иоанн Кассиан. И именно в лице Иоанна Кассиана Западная Церковь ответила на западные крайности августинианства, хотя за это Иоанна Кассиана на Западе много поносили. Но мы должны понимать, что именно святой Иоанн Кассиан, который не взирал на лица и, несмотря на бывшую в разгаре борьбу с ересью пелагианства, не побоялся выступить против своих, тоже боровшихся с пелагианством, но заблуждавшихся в других областях, — именно он является для нас образцом святого отца.

*

Преп. Иоанн Кассиан - монах скифского происхождения (Малой Скифией тогда называлась территория, на которой сегодня находится румынская Добруджа). Около 400 г. он уехал из Египта, где начались гонения на оригенистов, в Константинополь. Тогдашний архиепископ столичного града свт. Иоанн Златоуст рукоположил его в диаконы. После ссылки св. Иоанна в 404 г. Кассиан уехал в Рим, откуда вскоре перебрался в Массилию (Марсель), где основал несколько мужских и женских монашеских общин по восточному образцу.
В своих сочинениях Иоанн Кассиан научил латинских читателей лучшему, что уже существовало в восточной аскетической традиции. К несчастью для Кассиана, он высказал ряд критических замечаний в адрес блж. Августина, который пользовался таким авторитетом на Западе, что богословская репутация Кассиана была сильно подорвана. Тем не менее трудно переоценить его роль в развитии западного монашества: когда более чем через сто лет преп. Венедикт (Бенедикт) создавал свой устав, в его основу легли правила св. Иоанна Кассиана.
Преп. Иоанн Кассиан прибыл на Запад в критический момент. Западные христиане, уже прочитавшие в латинском переводе афанасьевское житие св. Антония и повествование Руфина о египетских отцах-пустынниках, захотели иметь собственных святых. Аквитанский публицист Сульпиций Севир написал приобретшее широкую популярность житие епископа-аскета св. Мартина Турского. Большая часть его была фантазией самого Сульпиция, который хотел доказать, что Галлия способна произвести на свет подвижника, превосходящего даже египетских отцов. Мартину приписывались бесчисленные чудеса, и благодаря историческому роману Сульпиция Севира он стал одним из самых популярных святых варварского Запада, главным образом как военный святой, покровитель воинских добродетелей. Однако св. Иоанн Кассиан относился к такому ажиотажу вокруг различных чудес с большим недоверием. Достойная цель подлинной аскетической традиции, по его глубочайшему убеждению, не поиски чудес, но достижение молитвы от чистого сердца.
Благодаря своим умеренности и трезвости св. Иоанн Кассиан проделал на христианском Западе приблизительно ту же работу, что и св. Василий Великий.

Христианство у алан
из сборника "Избранные труды по истории аланов и Сарматии" под редакцией С.М. Перевалова,
изд. "АЛЕТЕЙЯ", Санкт-Петербург, 2000

[1] Аланы, т. е. предки нынешних осетин, были в X веке христианским народом. Сведение об этом в самой ясной и определенной форме сохранено Константином Порфирородным в сочинении De ceremoniis aulae Byzantinae [О церемониях византийского двора]. Перечисляя формулы официального обращения византийского императора к властителям разных племен и народов, царственный автор приводит также и ту, с которой надлежало обращаться к властителю Алании. Текст ее таков:

jEn ojnovmati tou' patro;" kai; tou' uijou' kai; tou' aJgivou pneuvmato", tou' o[nto" kai; movnou ajlhqinou' Qeou' hjmw'n. Kwnstanti'no" kai; JRwmano;" pistoi; ejn aujtw'/ tw'/ Qew'/ basilei'" JRwmaivwn pro;" oJ dei'na ejxousiasth;n jAlaniva" kai; pneumatiko;n hJmw'n tevknon [Во имя отца и сына и святого духа одного и единого истинного Бога нашего. Константин и Роман, верные в Боге цари ромеев, к такому-то властителю Алании и духовному нашему сыну].

Текст этого обращения, в особенности если сравнить его с другими подобными формулами, как то: к киевскому князю, к хазарскому кагану, а также к разным кавказским державцам, свидетельствует о близких в ту пору отношениях между Византией и Аланией и о том значении, какое имел властитель Алании в сфере тогдашних политических интересов. Не касаясь в данной связи политической стороны вопроса, мы можем извлечь из приведенной формулы непреложное свидетельство о том, что аланы были христианским народом в половине Х века, когда писал Константин Порфирородный. Какую же давность имело в ту пору христианство у алан и с какого времени стало оно народной религией?

Вопрос этот ставил и разрешил его вполне определенно преосвященный Макарий в своей “Истории христианства на Руси до Владимира”. Во втором издании этого сочинения (Спб. 1868) автор посвятил аланам целую главу, стр. 85-97. Нельзя, однако, сказать, чтобы преосвященный Макарий разъяснил вопрос; напротив, он ввел в него целый ряд неосновательных предположений и гипотез, которые его скорее затемнили, чем содействовали его разрешению.

Так, во-первых, преосв. Макарий утверждал начало христианства у прикавказских алан в IV веке, основываясь на том, что у Сократа, Кирилла Иерусалимского и Иоанна Златоуста есть упоминание о христианстве у “савроматов”, причем автор не сделал однако попытки выяснить, кого именно следует разуметь под савроматами в кратких и случайных упоминаниях имени этого народа у названных писателей. Во-вторых, он считал вполне несомненным фактом, что аланская епархия существовала в VIII веке, хотя и отметил, что первое упоминание епархии этого имени заключается в росписи кафедр, принадлежащей времени Льва Мудрого (887-911), - последнее также неверно. В-третьих, он признал вторую аланскую епархию в митрополии Вичинской, следуя в данном случае Ле-Киену, который помещает Вичину на Кубани. Так как при том преосв. Макарий верил в тождество алан и хазар, то известный эпизод мессионерской деятельности просветителя славян, Константина-философа на берегах Волги, запутывал его в противоречие с самим собой. Выход из затруднения он нашел довольно простой: он допустил предположение, что христианство существовало у алан наряду с другими “верами”, что оно господствовало “только в верхней половине Алании, между Доном и Волгой, в то время, когда в нижней половине, у Кавказа и Каспийского моря, только что вздумали искать себе просветителей” (стр. 95).

Признавая изложения вопроса о христианстве у алан в труде преосв. Макария лишенным всякого научного значения, так как оно не основано на тщательном анализе данных и изобилует ни на чем не основанными домыслами, мы не считаем нужным входить в его опровержение. Из других наших церковных писателей никто, сколько нам известно, не касался вопроса о том, когда аланы стали христианским народом; таким образом, дело остается и доселе в том неверном освещении, какое дал ему преосв. Макарий.

В противоположность утверждениям заслуженного историка русской церкви мы с своей стороны полагаем, что христианство у алан в пору Константина Порфирородного имело очень незначительную давность: оно восходило лишь к началу Х века. Показание в этом смысле дает источник, оставшийся неизвестным преосв. Макарию, а именно: переписка патриарха Николая Мистика.

Как известно, Николай Мистик дважды занимал патриарший престол: от 901 до 907 года и от 912 до 925. Из сборника его писем к интересующему нас вопросу относятся следующие семь: 46, 51, 52, 118, 133, 134, 135; пять из них обращены к архиепископу Алании Петру, а именно: 52, 118, 133, 134, 135, а два остальные, 46 и 51, - к властителю авазгов, Григорию. Кроме того, сюда же относится одна заметка патриарха в 9-м письме, обращенном к царю болгарскому Симеону. Сообщения патриарха в этих письмах не оставляют никакого сомнения в том, что просвещение алан светом христианства совершилось в патриаршество Николая Мистика и притом, вероятно, в ту пору, когда он вторично занял патриарший престол [2]; непосредственное участие в этом деле принимал властитель Авазгии. Излишне быть может напоминать, что христианство у авазгов имело в ту пору почтенную давность: оно существовало со времени имп. Юстиниана Великого. Обращаемся к содержанию указанных писем.

В первом из них, № 46 Сборника, патриарх приветствует князя Авазгии с восшествием на трон недавно умершего отца его, выражает свое сочувствие его сыновней скорби, хвалит доблести почившего и высказывает любезное пожелание, чтобы сын превзошел в них своего отца; а в заключении письма, отвечая, по-видимому, князю на его вопрос относительно содействия “архиепископу Алании”, патриарх предоставляет дело доброжелательному усмотрению князя, выражая полную уверенность в том, что он окажет содействие пастырю соседнего народа, если тот, находясь в чужой стране, быть может, нуждается в самом необходимом для жизни [3].

Во втором письме к тому же князю (51) патриарх хвалит его за святую ревность в деле просвещения светом истины народа алан и продолжает так: “от разных лиц, которым известно о твоих подвигах, мы узнали, что ты положил с божьей помощью большое старание в деле просвещения князя Алании и тех, которые вместе с ним удостоились святого крещения” [4] . В заключение патриарх благодарит князя за гостеприимство и помощь, которое он оказал архиепископу-миссионеру [5].

Письма патриарха к архиепископу Алании Петру проникнуты самым искренним чувством дружбы и участия к делателю на новой ниве христианского просвещения. Во всех пяти патриарх утешает и ободряет миссионера, увещевая его к бодрости и энергии в сознании величия его призвания. Несколько раз делает он замечание, что крещение алан - дело недавнее. Так, в одном из этих писем (52) есть такая фраза: “Разве ты не разумеешь, что человеколюбец Спаситель наш, уничиживший себя из высоты славы Своея, чтобы спасти погибшее, чтобы ходящих во мраке нечестия вывести на свет благочестия, направил и тебя на служение, которое Сам избрал для Себя? ... разве не считаешь ты себя самым блаженным среди людей”? [6]. В конце того же письма патриарх, давая пастырское разъяснение на изложенные в письме к нему архиепископа Петра затруднения водворить христианские нравы в семейный быт новообращенных, выражается так: “ты сам понимаешь, что не легко дается переход от языческой жизни к строгости Евангелия”. В виду этого он советует архиепископу Петру действовать отеческим убеждением, допускать строгость в отношении простых людей, но соблюдать осторожность в отношении людей знатных и властных, чтобы не отвратить от христианства весь новоприобретенный для церкви народ [7] .

В другом письме (133) патриарх выражается так: “народа, которому ты послан вождем и спасителем, вторым после первого Спасителя и Бога нашего” ( kai; th'" tou' laou' swthriva", ouj su; oJdhgo;" ajpestavlh" kai; swth;r, metav ge to;n prw'ton hJmw'n Swth'ra kai; Qeovn ). В том же письме аланы названы народом, вновь призванным к благочестию ( tou' neoklhvtou pro;" th;n eujsevbeian e[qnou" ); а далее речь идет опять о незаконных браках ( a[qesmo" gavmo" ), причем патриарх опять внушает допускать послабления в отношении князя страны (hJgemw;n tou' e[qnou" ) и людей, уже издавна живущих в таких браках [8]. Из контекста письма не видно, какие то были браки и в чем являлись они незаконными. Не будет слишком смело предположить, что, между прочим, то было многоженство. Напомним, что доминиканец Юлиан, посетивший Матрегу, т. е. Таматарху-Тмуторокань, около 1235 года сообщил, что князь той земли, исповедывавший вместе со своим народом христианство греческого исповедания, имел сто жен [9].

Утешая и ободряя просветителя Алании в его трудном деле и оправдываясь от его упрека, будто он забыт в Константинополе, патриарх имеет случай предостеречь его от раздора с другим миссионером в тех странах, Евфимием (письмо 135). Патриарх хвалит Евфимия, как мужа богобоязненного, благочестивого и добродетельного [10] . Текст письма оставляет нас в неизвестности, кто был Евфимий, и на какой почве возникло столкновение с ним у архиепископа Петра. Быть может, следует искать разъяснения в том упреке, который патриарх сделал Петру в предшествующем (133) письме, а именно: притязание на первенство ( oujde; th;n ajrch;n uJpolambavnein ejcrh'n [не нужно было брать власть]). В письме к болгарскому царю Симеону (9-е письмо Сборника) патриарх Николай, рекомендуя царю своего посланца, сообщает, что он был миссионером в Алании, откуда в настоящее время воротился. Быть может, этот монах, из аскетов Олимпа ( tw'n ejn jOluvmpw/ ajskhtw'n ), был вторично послан в Аланию на помощь архиепископу Петру и там вышло у них препирательство из-за первенства в деле просвещения алан светом христианства [11] .

В переписке патриарха Николая есть еще одно письмо, которое, быть может, также относится к занимающему нас вопросу и заключает в себе указание на то лицо, которое призвало внимание патриарха к аланам. Разумеем письмо 106, обращенное к епископу Херсона [12]. В нем патриарх воздает адресату хвалу за его заботы о просвещении светом христианства какого-то народа, “обманутого и едва не уловленного злым демоном из недр благочестия” ( to; ejxhpathmevnon e[qno" kai; mikrou' sulhqe;n ejk tw'n th'" eujsebeiva" kovlpwn uJpo; ponhrou' daivmono" ). Он предлагает епископу Херсона избрать достойное лицо в епископы для этого народа и прислать его для посвящения в Константинополь, причем из контекста ясно, что народ этот не имел доселе своего пастыря ( kai; pro;" hJma'" ejxapostalh'nai tou' ejn tw'/ panagivw/ Pneuvmati eij" th;n th'" ejpiskoph'" tavxin proceirisqh'nai, kai; eij" poimevna tou' tevw" ajposterhmevnou tou' poimaivnonto" poimnivou katasth'nai [пусть направлен будет к нам тот, кого можно во имя пресвятого Духа рукоположить в ранг епископа и пастыря народа, доселе лишенного опекающего его пастыря]). - Так как первым епископом у алан был Петр, а Евфимий действовал в этой стране раньше его и оттуда воротился в Константинополь, то, таким образом, является весьма вероятным, что в письме патриарха к епископу Херсона речь идет именно об аланах. Впрочем, в переписке патриарха с архиепископом Петром на разу не встречается упоминания о каких-либо отношениях к херсонскому епископу; потому мы не можем, конечно, настаивать на нашей догадке.

Как бы ни обстояло дело в этом частном вопросе, письма патриарха Николая дают совершенно ясное и определенное свидетельство о том, что аланы вместе с своим князем были крещены в начале десятого века, а до тех пор были народом языческим. Давние сношения алан с Византией, о которых сохранилось немало известий у византийских писателей (так, Прокопий называет их друзьями христиан и империи издавна, ejk palaiou' [13]), а равно также их сношения с христианскими соседями, иверами и авазгами, делают весьма вероятным, что христианство не было неизвестно издавна в стране алан. Быть может, не редки были случаи обращения в христианство отдельных лиц и семейств; но то были частные факты, не имевшие большого значения, и аланы, как народ, оставались язычниками до начала Х века, пока не обратили их в христианство монах Евфимий и архиепископ Петр, при ближайшем участии к делу патриарха Николая [14].

В полном согласии с этим положением стоит свидетельство, какое можно изvвлечь из списков епархий Константинопольского престола, Notitiae episcopatuum, taktikav [15]. В древнейшем из известных поныне документов этой категории, носящем имя Епифания Кипрского, Notitia VII в издании Parthey'я, нет упоминания об аланской епархии. Ученые исследователи хронологии этих памятников, Гельцер и Де-Боор, приурочивают этот список к концу VII или началу VIII века. Не значится аланская епархия, далее, в ближайшем по времени списке, который недавно был опубликован Де-Боором и приурочен им, на основании тщательного анализа заключающихся в нем данных, ко времени незадолго до седьмого вселенского собора, т. е. 787 года [16] . Нет Алании также и в списках, которые относятся ко времени патриарха Никифора (806-815), Notitiae V + VI + IX Parthey'я. Нет ее, наконец, и в том списке, который носит имя Василия и принадлежит, как то доказано Гельцером, времени Льва Мудрого [17] . Первое упоминание Алании содержится в списке, принадлежащем X веку, в котором есть уже и Россия, Notitia II Parthey'я. Аланская кафедра повысилась к тому времени в своем ранге и числится уже не архиепископией, как было при патриархе Николае Мистике в пору ее основания, а митрополией, занимая по достоинству место непосредственно вслед за Россией, т. е. 61-е место [18] .

Соседняя с Аланией, древняя для той поры епархия Авазгийская осталась в прежнем своем ранге архиепископии. Причиной возвышения Алании было, по всему вероятию, политическое значение алан в ту пору. Оно засвидетельствовано в той формуле обращения византийского императора к властителю Алании, которая приведена выше. Тогда как остальные кавказские династы, помянутые имп. Константином Порфирородным, а именно: у иверов, авазгов, албанцев и еще семи племен, получали от императора “приказ”, kevleusi" [19] , только один властитель Алании удостоен чести признания самостоятельным государем дружественной державы, которого император именует своим “духовным чадом”. О роли, которую играли аланы в политических отношениях того времени, сообщил нам тот же Константин Порфирородный в другом месте своих творений, а именно: De admin. imp. , [Об управл(ении) имп(ерией)] cap. 42. Аланы были той силой, которая парализовала хазарскую державу и устранила ее опасность для интересов империи: они могли залегать пути в Саркел и не допускать хазар до Крыма. Таким образом, для дальнего востока значение алан было аналогично тому, какое имели печенеги в отношении русских, как сообщил о том тот же царственный автор в своих советах сыну.

II.
Приняв христианство в начале X столетия, аланы оставались затем христианским народом в течение целого ряда веков. Наибольшее число свидетельств, какими мы располагаем в настоящее время, относится к XIII столетию. Таково, во-первых, показание доминиканца Юлиана, который посетил Аланию ок. 1235 года на пути в страну приволжских “венгров”, т. е., по-видимому, башкир. Юлиан проник в Аланию из Таматархи, совершив это путешествие в 13 дней. Верования алан, по его словам, представляли смесь христианства с язычеством. Они соблюдали воскресный день, отмечая его полной взаимной безопасностью, чтили крест, но имели самые смутные понятия о христианском учении и обычаях [20] . Второй по времени памятник - “Аланское послание” епископа Феодора от 1240 года. Будучи поставлен Константинопольским патриархом в епископы Алании, Феодор, алан по происхождению, нашел своих соотечественников вблизи Херсона в Тавриде, где и преподавал им пастырское учение. Претерпев разного рода затруднения, он достиг, наконец, прикавказской Алании, где испытал горькое разочарование, застав свою паству христианской лишь по имени. Интересно и важно в его рассказе то, что у алан были повсюду священники из местных людей; так как они были поставлены незаконно, то епископ Феодор, после долгих колебаний, совершил над ними вторичное рукоположение [21]. Близким по времени свидетелем является западный монах Рубрук, который совершил путешествие по южнорусским степям в 1253 году, направляясь из Солдайи, т.е. Судака, в местопребывание хана Золотой Орды. Как в Судаке, так и в степях на Дону и на Волге встречал он алан, которые были христианами греческого исповедания [22].

Первому десятилетию XIV века принадлежит интересный эпизод, а именно переход на службу империи придунайских алан, которые входили в улус “безбожного” Ногая. Эти аланы были христиане и вели свои сношения с императором через вичинского митрополита Луку. Эпизод этот мы имели случай разбирать в другом месте [23].

О христианстве алан на их прикавказской родине в 1329 и 1333 году дают свидетельство сношения папы с аланским князем Милленом, который, по-видимому, был обращен в католичество, благодаря стараниям римских миссионеров [24]. Но дело их было не прочно, и в XV веке аланы оставались христианами греческого исповедания, как о том засвидетельствовал Иосафат Барбаро [25] и Лаоник Халкондил [26].

Не входя здесь в разбор перечисленных свидетельств, мы ограничимся утверждением, что аланы были христианским народом от начала X и до второй половины XV века [27].

Аланская епархия, созданная трудами миссионеров Евфимия и Петра, имела свою историю, от которой дошли до нас лишь отрывочные сведения. Как было указано выше, епархия эта была митрополией уже в конце Х-го века. Ученый канонист половины XII столетия, Феодор Вальсамон, имел случай встречаться с митрополитом Алании, от которого он слышал жалобы касательно нестроений в брачной жизни духовных лиц в этой епархии. Помянув об этом, Вальсамон сделал одно замечание о положении аланской епархии в Константинопольском патриархате. В ведении патриархата, как он сообщает, находятся три диоцеза: Азиатский, Понтийский и Фракийский. Между ними распределяются кафедры, расположенные в странах варварских: аланы принадлежат к Понтийскому диоцезу, а русские - к Фракийскому [28] . В конце XIII века митрополия аланская является в соединении с Сотириупольской (т. е. Авазгийской) и Зикхийской. Заместитель этих трех кафедр принимал участие в Константинопольском соборе, который происходил в первый год правления Андроника старшего, т. е. в 1282 году, и его подпись имеется на соборных актах [29]. Такое соединение в одном лице представительства трех кафедр имело, по-видимому, случайный характер, по крайней мере в отношении епархии Зикхийской. Дело в том, что в документе, относящемся ко времени того же императора, а именно к 1317 - 18 году, помянут самостоятельный митрополит Зикхии с титулом Зикхо-Матрахского. На него, совместно с митрополитом Алании и Вичины, возложено было разобрать распрю, которая возникла между митрополитами готским и сугдейским из-за подведомственности пограничных местностей, вновь населившихся в ту пору после продолжительного запустения [30]. Что же касается до соединения епархий Аланской и Сотириупольской, то у Никифора Каллиста есть сведение о формальном соединении этих двух епархий в одну в правление имп. Алексея Комнина (1081-1118) [31]. Сообщение это находится, однако, в некотором противоречии с данными, которые заключены в “Аланском послании” епископа Феодора 1240 года. Разыскивая путь в свою епархию, Феодор прибыл в Херсон и оттуда в Боспор, т. е. Керчь; отсюда он хотел, по-видимому, направиться на место своего пастырского служения. Но там ему не было дозволено высадиться на берег. Пристав затем где-то на кавказском берегу, еп. Феодор достиг пределов своей епархии только после 60-дневного очень трудного пути. Очевидно таким образом, что ему пришлось проходить через один из горных проходов, которые служили для сношений алан с побережьем, занятым авазгами. Если бы епархии Аланская и Авазгийская были в ту пору соединены, то вместо кружного пути через Херсон и Боспор еп. Феодору проще и естественнее было бы направиться через Трапезунт в Сотириуполь, где была кафедра Авазгийской епархии, и прибыв в этот последний город [32], еп. Феодор находился бы уже в пределах своей епархии. Но он определенно отмечает, что ему удалось достигнуть своей паствы только после 60-дневного странствия, сопровождавшегося всевозможными затруднениями. В пору более позднюю соединение епархий Аланской и Сотириупольской было нормальным порядком. Указание на это дает один документ Константинопольского патриархата от 1347 года [33]. В нем сообщается, что предшественник патриарха Иоанна Апри назначил, по каким-то соображениям, особого епископа на кафедру Сотириупольскую. Митрополит Аланский заявил свой протест и представил документы: синодальное постановление и хрисовул, которыми и было доказано издавна узаконенное соединение обеих кафедр. Из протеста митрополита включено в текст акта соображение, которым было мотивировано это соединение, а именно: “митрополия аланская вовсе не имеет собственной архиерейской кафедры по той причине, что народ ее ведет пастушеский образ жизни” ( oujde; e[cei tina; ijdivan ajrcieratikh;n kavqedran hJ toiauvth mhtrovpoli", a{te dh; tou' e[qnou" o[nto" nomadikou' ). Принимая в соображение такое положение дела, патриарх Иоанн постановил, чтобы на будущее время нерушимо соблюдалось “стародавнее” положение о единстве этих кафедр, и Аланский митрополит носил также титул Сотириупольского ( a[mfw aujtai aiJ mhtrovpolei", hJ th'" tw'n jAlanw'n kai; hJ Swthrioupovlew", eij" e}n sunafqhvsontai sw'ma, kai; th;n e{nwsin ajdiavspaston kai; ajdiavrrhkton pantelw'" e[xousin eij" tou;" ejxh'" a{panta" kai; dihnekei'" crovnou"... oJ th'" jAlaniva" kai; Swthropovlew" pavlin klhqhvsetai kai; duvo kata; taujto; ta;" ejpwnumiva" e{xei, wJ" ejpi eJno;" kai; tou' aujtou' pravgmato" [обе те митрополии, Аланская и Сотириупольская, да будут соеденины в одно тело, и единство неразъятое и неразрывное да имеют во все следующие непрерывные годы... (архиерей) Аланский пусть называется и Сотиропольским, и пусть в одно и то же время имеет два названия, как относящиеся к одному и тому же предмету]) [34]. - Обиженный и затем восстановленный в своих правах митрополит, по имени Лаврентий, принимал участие в соборе, осудившем ересь Варлаама и Акиндина, и под соборным решением подписался так: oJ tapeino;" mhtropolivth" pavsh" jAlaniva" kai; Swthrioupovlew" kai; uJpevrtimo" Laurevntio" [смиренный митрополит всей Алании и Сотириуполя и ипертим Лаврентий] [35].

Ле-Киен в своем Oriens Christianus (I, 1348-9) сопоставил упоминания о семи аланских митрополитах, которые распределяются по времени от половины XII века и до 1347 г. Ему остался неизвестен просветитель Алании архиепископ Петр, а Лаврентий являлся для него последним представителем этой епархии. В настоящее время можно назвать еще двух архиереев, которые занимали аланскую кафедру после Лаврентия. Имена их - Симеон и Каллист. Они были соперниками и врагами, а время их столкновения - 1356 год. Об этом эпизоде из истории аланской епархии мы имеем сведения в двух источниках: Никифор Григора и документы Константинопольского патриархата.

У Никифора под 1356 годом рассказано следующее. - Патриарх Филофей поставил на аланскую кафедру трапезунтского грека Симеона. Когда тот прибыл в свою епархию, то один монах, по имени Каллист, стал обличать его в симонии. Симеон был вызван на суд в Константинополь. Дело затянулось, а между тем произошла революция: низвержение Кантакузина. Вслед за тем устранен был патриарх Филофей и восстановлен на престол низверженный за два года до того Каллист. К нему сумел подойти Симеон и пленил его обещаниями щедрых даров. Каллист, не разбирая имевшегося о Симеоне дела, допустил его до сослужения и участия в заседаниях патриаршего синода, затем отпустил назад в епархию. Обещаний своих Симеон не сдержал, а между тем в Константинополь явился соименный патриарху обвинитель Симеона, запасшись щедрыми средствами для подкупа патриарха. Предъявив синоду свои обвинения против Симеона, он просил сместить его и назначить на аланскую кафедру его самого, Каллиста. Так и поступил патриарх, прельстившись его дарами. Вновь назначенный митрополит отправился в свою епархию и прогнал оттуда Симеона. Тогда Симеон явился в Константинополь и обратился с жалобой к императору, который был этим крайне возмущен и потребовал у патриарха объяснений [36] . Чем и как кончилось это дело из рассказа Григоры не видно.

В совершенно иных чертах предстает это дело в синодальном акте 1356 года (Miklosich et Mьller, I, n. 162). В этом документе речь идет о низложении аланского митрополита Симеона, причем замечено, что он получил митрополию от патриарха Исидора [37]. Главными обвинителями Симеона являются священники из города Таны ( Tanaivtai [танаиты]): протопоп Михаил и пресвитеры Николай и Феодор. Они принесли патриарху Филофею жалобу на незаконные поборы, которые взимал с них митрополит. По этому делу патриарший синод судил уже раньше Симеона и произнес над ним приговор, которому тот подчинился, но только для вида. После суда он отправился к татарскому хану в Золотую Орду, получил от него “диалихий” ( dialeivcion , ярлык?) и совершил затем целый ряд бесчинств и противозаконных деяний. На священников в Тане он наложил запрет отправлять требы, вследствие чего дети некоторых православных семейств были окрещены в армянскую веру. Далее, он самовольно поставил архиерея на “кавказскую” кафедру, деяние, которое патриарший синод признал вполне незаконным. Удостоверившись в справедливости сведений о незаконных поступках Симеона путем опроса константинопольских граждан, имевших торговые дела в Тане и бывавших там (имена их названы в документе), патриарх вызывал Симеона на суд в Константинополь, и когда тот не явился, дал ему отсрочку. Когда же Симеон пренебрег этим и в Константинополь не явился, то патриарший синод произвел над ним суд заочно и отрешил его от сана со снятием с него и священства.

Из одного документа последующего времени, от 1364 года (Miklosich et Mьller, I, n. 221.), можно усмотреть, что приговор патриаршего синода над Симеоном не вошел в силу. Состоялось, правда, назначение другого лица на его кафедру, но оно окончилось тем, что вновь быыла расторгнута связь между епархиями Аланской и Сотириупольской. Первая осталась за Симеоном, который жаловался на насильственное расторжение его епархии на две, и так как его соперник вскоре умер, то он опять соединил обе кафедры в своем лице. Документ этот интересен также и в том отношении, что в нем перечислены владения митрополита Алании. К ним относятся: церковь во имя пресвятой Богородицы-Утешительницы в Трапезунде с клиром и принадлежащими этой церкви угодьями, церковь Богородицы Афинской в Сотириуполе и земли “около Алании, Кавказии и Ахохии(?)” ( ta; peri; jAlanivan kai; Kaukasivan kai; jAcwcivan ) [38] . Лицо, занимавшее в 1364 году аланскую кафедру, быть может тот самый Симеон, было в ту пору заместителем митрополии Мелитинской (в Армении).

Из этого документа, как и из предыдущего, видно, что собственная Алания имела очень малое значение в епархии этого имени. Ее представителю принадлежали, правда, какие-то земли “около Алании”, но его реальные интересы были вне этой страны, и в списке владений кафедры на первом месте названа церковь с клиром и угодьями в Трапезунте. Митрополит Симеон самовольно создал себе права на доходы в Тане, и если в патриархии признана была незаконность этого поступка, то “диалихий” (ярлык) золотоордынского хана дал, однако, полную силу распоряжениям митрополита. В документе нет указаний на то, на чем, собственно, основывал свои притязания в Тане Симеон; но, очевидно, он причислял этот город к своей епархии, и тамошнее духовенство жаловалось не на это, а на то, что он присвоил себе не принадлежавшие ему доходы, хотя и признавало его своим митрополитом. Позволим себе по этому поводу высказать догадку, что включение Таны в пределы митрополии Аланской имело в своей основе тот факт, что туземное христианское население этого города принадлежало к аланской национальности, а Симеон носил титул “митрополит всей Алании”, как прописывал его на соборных актах митрополит Лаврентий. В территориальном отношении Тана была гораздо ближе к кафедре Зикхо-Матрахского митрополита, которая имела своего представителя как в ту пору, так и позднее. Если же она оказывается причисленной к Алании, то на это должны были существовать какие-либо реальные основания, которые мы готовы угадать в вопросе о национальности населения, которое в тех местах было, или считалось, туземным.

В подтверждение вероятности нашей догадки можем указать на слудующие данные. - Если в акте патриашего синода от 1347 года аланы характеризованы, как пастушеский народ, то это определение относится только к их кавказской родине. Рубруквис во время своего путешествия по Крыму и южнорусским степям в 1253 году встречал много христиан греческого исповедания, которые по национальности были греки, русские и аланы. Об аланах, в частности, он сообщает, что они не были в такой степени “схизматиками”, как греки, и обращались с ним дружественнее, чем последние, относясь с почтением к каждому христианину [39] . В поселении, где жил какой-то знатный татарин, по имени Скататай, к которому у Рубруквиса было письмо от византийского императора, часть населения составляли аланы. В 1263 году послы египетского султана Бейбарса встретили аланских купцов в Солхате, ныне Старый Крым, которые составляли там часть населения и были, значит, довольно многочисленны [40] . Итак, аланы, оставаясь, быть может, на родине кочевым народом, выделяли, однако, из своей среды в XIII веке довольно значительный, чтобы быть заметным, элемент торгового, т. е. тем самым городского населения, который проживал в Крыму и степях и, сближаясь с русскими и греками, с которыми связывало их единство исповедания веры, сохранял, однако, свою национальную особенность.

Русская летопись позволяет нам пойти дальше в глубь прошлого. Разумеем свидетельства о существовании городов с христианским населением на Дону в начале XII века. Так, под 1111 годом в Ипатьевской летописи в описании похода русских князей на половцев есть, между прочим, следующая подробность: “оттуда (с Ворсклы) преидоша многи реки, и 6 неделю поста, и поидоша к Донови во вторник. И оболочишася во броне, и полкы изрядиша, и поидоша ко граду Шаруканю; и князь Володимер пристави попы своя, едучи пред полком, пети тропари и коньдакы креста честнаго и канун святой Богородицы. Поехаша ко граду, вечеру сущю, и в неделю выидоша из города, и поклонишася князем Рускым, и вынесоша рыбы и вино и перележаша нощь ту. И завьтра в среду поидоша к Сугрову и пришедше зажьгоша и, а в четвергъ поидоша с Дона” [41]. - Итак, русские князья, подступая к Шаруканю, знали, что он населен христианами и, выставляя на вид свое христианство, оказали тем воздействие на единоверных с ними людей. Христиане эти знали о том, что в ту пору был пост, и вынесли русским рыбы [42]. В половине XIII века христиане аланы, с которыми встречался Рубруквис, не имели точных сведений о времени постов и приносили ему мясо в постные дни [43] .

Под 1116 годом назван по имени и третий город на Дону: “В се же лето посла Володимер сына своего Ярополка и Давыд сына своего Всеволода, на Дон и взяша три грады: Сугровъ, Шаруканъ и Балинъ. Тогда же Ярополкъ приведе себе жену красну велми, Яськаго князя дщерь, полонив” [44].

Таким образом, в начале XII века было на Дону три города, которые состояли под властью половцев. Само собой разумеется, что не половцы их заложили, как не они их и населяли. Христианское население в Шарукане засвидетельствовано в событии 1111 года. Весьма вероятно, что и другие два города имели такое же население. О национальности этих христиан летопись ничего не говорит под 1111 годом, но косвенно утверждает, что это были не русские: “выидоша из города и покланишася князем Рускымъ ”. Если бы эти люди обратились к князьям с русской речью и этим, помимо единства религии, засвидетельствовали свою кровную близость, то, вероятно, это было бы упомянуто. - Из похода на подонские города Ярополк привел пленную красавицу, “Яськаго князя дщерь”, которая стала его женой. Нет никакого основания предполагать, что Ярополк и Всеволод предпринимали поход в страну ясов, т. е. алан, далеко за Дон. Очевидно, дочь аланского князя попала в плен при взятии одного из названных, подонских городов. Отсюда можно сделать вывод, что христианское их население было в XII веке по национальности аланским [45]. А сообщения Рубруквиса свидетельствуют, что оно удержалось в тех местах и позднее, быть может, сохранилось и в ту пору, когда действовал в Тане последний из ныне известных аланских митрополитов, Симеон.

Юлиан Кулаковский.

21 мая 1897. Одесса.

(Оттиск из № 1 “Византийского Временника” 1898 г.).

http://free-osetia.maxbb.ru/topic217.html

Отредактировано Ариана (2011-10-31 21:47:22)