Какие страхи не дают людям быть христианами.
Слово в день памяти Сорока мучеников Севастийских (9./22.03.2012)
--------------------------------------------------------------------------------

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник, который очень любят те люди, которые постоянно ходят в церковь и бывают там не только по воскресным дням. Потому что если в церковь ходить постоянно в разные дни, и особенно в дни Великого поста, но за пределами суббот и воскресений, то тогда этот праздник становится одним из главных и одним из ярких в Великом посту. Это праздник Сорока мучеников Севастийских.

Для тех, кто постится более или менее по церковному уставу, сообразуется с церковным уставом, это один из главных дней в году. Причина такого особенного празднования этих мучеников тоже известна, хотя, казалось бы, эти мученики пострадали уже в довольно поздние времена, в IV веке, и до них пострадало уже очень много христианских мучеников. Так получилось, что их солидарное страдание сорока человек, целого военного отряда, стало образцом христианского мученичества на многие годы вперед.

Поэтому еще тогда, в IV веке, по всему христианскому миру распространилось почитание их во святых. И такой праздник, какой у нас сегодня, существует абсолютно во всех христианских традициях, во всех христианских церквах без всякого исключения.

У нас два образца мучеников, на которых мы всегда взираем: в христианскую эпоху — это сорок мучеников Севастийских, а в дохристианскую эпоху – это мученики Маккавейские, которые так называются не потому, что они Маккавеи, а потому что о них написано в Маккавейских книгах, и их память мы празднуем 1 августа по церковному календарю.

И вот, обращаясь к подвигу сегодняшних мучеников, мы можем сразу и увидеть, что в христианском мученичестве главное. Мы видим, что очень легко сойти с этой стези в любой момент, и особенно в последний момент. Можно сразу отказаться от исповедания Христа, когда тебя припугнули, а можно даже раньше, когда ты сам думаешь, что это как-то не "комильфо" — это, само собой, все понимают, это сейчас сплошь и рядом.

Например, очень многие люди, которые как-то социально активны, работают где-то, причем, никем они там особенно не работают, никакие не высокие чиновники, а так, мелкие карьеристы. Бывает, что человек имеет карьеру, но он не карьерист, а бывает, что никакой карьеры нет, а человек карьерист, когда он очень боится, что его уволят, депремируют, попадет на плохой счет к начальству.

И вот из-за таких абстрактных опасений многие люди стараются дистанцироваться от православной Церкви, не иметь с ней ничего общего, даже если симпатизируют ее идеологии,вере. Если бы у них была уверенность, что им точно ничего за это не будет, но и не похвалят, не продвинут по службе, то они бы в ней все равно не были.

Исходя из "а вдруг как бы что", очень многие отходят. Это удивительно. Я с этим сталкивался много раз в жизни и каждый раз не перестаю удивляться. Эти люди просто боятся, можно сказать, собственной тени. Боятся не получить каких-то благ, которые они, может, и так не получат, а если и получат, то что они с этим будут делать. С точки зрения христианства, какая-то безумная логика, но она очень распространена. Вот как можно уйти от мученического пути.

А можно уйти тогда, когда тебя, действительно, пугают, как пугали этих сорок мучеников – предлагали вместо мучений принять даже какие-то воинские почести, получить какие-то награды от начальства, отказаться от Христа. Вот из этого отряда никто не отказался. Но дальше тоже можно отпасть.

Когда уже начали их мучить, то, как известно, один человек все-таки решил пойти в ту баню, которую специально держали растопленной на берегу холодного озера, приглашая в любой момент туда зайти, отказавшись от Христа. Как рассказывает предание, он после этого почти сразу и умер. Во всяком случае, он воспользовался, пал и лишился мученического венца.

Что здесь очень характерно? То, что в то время было много язычников, но относительно спасения души каждого из этих язычников мы ничего толком не знаем. Безусловно, церковное предание утверждает, что судьба этого отступника была гораздо худшей, чем судьба кого бы то ни было из этих язычников, которые не принимали христианство, но и не предавали его, не отступали.

Но даже зная это, многие люди не выдерживают временных мучений. Тут меняется сознание, так что хочется всем или очень многим людям в последний момент все бросить, но лишь бы сейчас избежать какого-то неприятного ощущения. Конечно, хоть это в качестве искушения приходит очень ко многим людям, может быть, ко всем, но многие понимают, что это искушение, и с помощью Божией его отвергают. И такие получают мученические венцы.

Бывает так же и с другими людьми, не христианами, подобно тому, как произошло с одним из стражников. Когда воины были в озере, то другой военный отряд из язычников специально стоял на берегу и их охранял, чтоб они не разбежались. И некий воин увидел, что над каждым из этих мучеников венцы, а над тем, который выбежал, его нет, и получается, что их 39 вместо 40. Он сам бросил свое оружие и вбежал в это озеро, и таким образом увенчался венцом – и мы празднуем память сорока мучеников, а не тридцати девяти.

Не только в этой ситуации, но много было и других историй, сохраненных в церковном предании, о подобных мучениках из язычников, которые в последний момент принимали христианство.Вот так и мы тоже должны понимать, что каждый момент, когда мы можем исповедовать христианство, чаще всего наступает для нас неожиданно, и надо просто им воспользоваться.

Мы не знаем, будем ли мы жить после этого момента, или мы сразу умрем, но, во всяком случае, если мы этим моментом воспользуемся, то мы исполним свое предназначение. А если мы его отклоним, то мы будем жить зря.

Есть даже такой анекдот, когда пациент спрашивает доктора: "Доктор, я жить буду?" А доктор ему отвечает: "А смысл?". Вот, мы должны сами себя спрашивать и сами себе отвечать на этот вопрос. Если есть смысл, то тогда и будем, конечно, жить. С этого надо начинать. Если будем жить, но бессмысленно, то это уже, собственно говоря, разновидность смерти, которая отличается от смерти только одним – тем, что мы еще можем исправить свою жизнь, еще можем сделать так, чтобы начать жить ради какого-то смысла.

А вот если мы будем себя беречь, особенно вот так абсурдно, когда не допускается сама идея пойти поперек общего движения, обращать на себя недоуменные взгляды начальства или коллег, и тому подобные страхи перед собственной тенью или какими-то призраками, то, конечно, никакого христианства у нас не будет, а, скорее всего, превратимся в каких-то жалких невротиков.

Во всяком случае, будем вдохновляться примером мучеников. А вдохновляться примером святых, и тем более мучеников, всегда очень просто — нам не надо самим смотреть на их пример и вдохновляться, это как раз даже лишнее. Надо молиться и обращаться к ним, чтобы они нас вдохновили, чтобы они нас взяли в свою компанию, чтобы мы могли присоединиться к их жизни, к их подвигу.

Аминь.

епископ Григорий
http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=91334

«Я видел Благодатный Огонь…» 
Написал Nikolaus     
12.04.2012 
Предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги «Я видел Благодатный Огонь» архимандрита Саввы (Ахиллеоса), вышедшей в Афинах в 2002 г. В ней о. Митрофан (Папаиоанну), исполнявший послушание Хранителя Гроба Господня в течение 57 лет, рассказывает о своей судьбе. Мильтиадис, как звали его до пострига, родился в 1900 году в греческой семье на территории нынешней Турции. Вся его семья была убита, а сам он — отправлен в рабство. Здесь он дал обет Богу, что, если выживет, будет служить Ему у Его гроба всю жизнь. Через некоторое время юноше удаётся бежать и он оказывается в Иерусалиме, где рассказывает священнику о своём обете…

Страж Гроба Господня

- …После пройденного испытательного срока,— продолжал о. Митрофан,— мне сообщили, что я должен явиться в Патриархию, где меня ожидала какая-то приятная новость. История моего бегства из турецкого плена дошла до самого главы Иерусалимской Церкви, поэтому он захотел со мной познакомиться.
«Чадо моё,— сказал он, увидев меня,— твоя жизнь, твоё послушание стали мне известны. С сегодняшнего дня я назначаю тебя Стражем Живоносного Гроба Господня…»
С того дня я приступил к великому и почётному послушанию — служению Гробу Господа. Каждый день благодарил я Бога за сию великую Его милость и старался относиться к своим обязанностям свято, честно, неподкупно и внимательно. Эту высокую должность Стража Живоносного Гроба вот уже в течение двадцати веков выполняют только православные, т. к. никто из еретиков или иноверцев не может даже попытаться занять это место Стража Гроба Христа.
— Велий еси Господи, и чудна дела Твоя,— воздохнув из глубины души, сказал о. Митрофан и осенил себя крестным знамением. Видно было, что в своём богатом духовном опыте он был свидетелем потоков слёз людских, пролитых на Гробе Господа, был очевидцем глубоких сердечных переживаний верных чад Божиих. Немного помолчав, он продолжил:
— Страж Гроба Господня ответственен за специальную службу, посвящённую Благодатному Огню. Многим известно, что Благодатный Огонь ежегодно появляется на Гробе Господнем в Великую Субботу, откуда его рассылают всему миру как Божие, Небесное благословение!..
После назначения на это послушание моим духовным отцом стал о. Анатолий. Теперь я должен был повиноваться ему во всём. Старец отец Анатолий был тогда Стражем Гроба Господня, и на его плечи легла тогда вся ответственность за меня. Он был очень строг в отношении к своим обязанностям.
Нам так хотелось узнать, что же, в самом деле, происходит в Великую Субботу и как возжигается Благодатный Огонь. Вероятно, многие задавались вопросом: может быть, тут происходит какой-то обман, скрывается некая тайна? И вот мы могли услышать ясный ответ из уст о. Митрофана — человека, который заслуживал полного доверия. Мы попросили его рассказать нам обо всём, что ему известно и чему сам он был свидетелем.

Чудо, повторяющееся в веках

Отец Митрофан и сам был глубоко взволнован, найдя в нас благодарных слушателей, которые искренне желали услышать истину о Благодатном Огне.
— Природу Благодатного Огня невозможно определить. Трудно сказать, что он такое. Он безграничен и неопределим. Я могу вам рассказать о том, чему меня научил мой опыт и постараюсь описать то, что сподобился увидеть собственными глазами.
Когда в 1925 году я получил назначение на должность Стража Гроба Господня, тогда невольно задался вопросом: «Что есть Благодатный Огонь?» Старец мой не терпел колебаний или сомнений. Когда стала приближаться Страстная Неделя, он самым строгим образом сказал мне:
— Слушай внимательно, что ты должен будешь делать в Великую Субботу. В этот день появится Благодатный Огонь на Живоносном Гробе Господнем, ибо Сей Гроб является вечным его источником. В 9 часов утра ты возьмёшь пять килограммов чистейшего воска — на этом воске предварительно совершалась Божественная литургия в течение сорока дней. Им будет опечатан вход в Кувуклию во время Последования Благодатного Огня. В 10 часов утра в Великую Субботу в Храм Живоносного Гроба Господня войдёт Блаженнейший Патриарх в сопровождении духовенства греческой Патриархии. Патриарх поднимется по ступенькам и пройдёт в алтарь, где сядет на Патриаршем троне. Тогда все представители инославных вероисповеданий тоже пройдут в алтарь и приложатся к его руке. Сам по себе этот факт замечателен, ибо в нём отражается официальное признание того, что только Православие обладает истиной, что только оно хранит в целости апостольское предание…
Когда представители чуждых нам догматов возьмут у Патриарха благословение, он направится в сторону Кувуклии и станет напротив её входа. Там на особых местах будут сидеть посланцы со всего мира: городские власти, представители дипломатических корпусов, представители народа.
Между 10 и 11 часами утра Великой Субботы уполномоченные лица входят в Кувуклию Святого Гроба, над которым в виде золотой занавеси горят сорок три золотые лампады: тринадцать принадлежат православным, тринадцать — католикам, тринадцать — армянам и четыре — коптам. Внутрь входят только для того, чтобы в последнюю минуту погасить все лампады. В этот день наблюдают за всем представители других вероисповеданий. Их присутствие имеет одну цель — проследить, чтобы не была оставлена зажжённой лампада или какой-то предмет, от которого можно было бы зажечь огонь, а также не скрылся ли в Кувуклии какой-нибудь человек.
Кувуклия проверяется трижды. Ровно в 11 часов совершается процедура запечатывания Гроба. Затем двумя огромными белыми лентами крестообразно покрывают двери входа. На двустворчатые двери со всех четырёх сторон накладывается достаточное количество воска, и вход в Кувуклию запечатывают официальной печатью Патриархии.
Эта процедура напоминает безнадёжную попытку первосвященников запечатать Гроб Начальника жизни печатью, чтобы Тело Его не украли ученики. И приступив к Понтию Пилату, «говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, ещё будучи в живых, сказал: после трёх дней воскресну… И Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у Гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф. 27, 63-66).
В 11 часов утра Великой Субботы начинается крестный ход. Эта торжественная византийская процессия переносит паломника в иные сферы бытия. На некоторое время все молящиеся здесь люди становятся гражданами Неба. После троекратного крестного хода вокруг Кувуклии Патриарх становится напротив её входа, его в это время подвергают самому тщательному осмотру в присутствии всего верующего народа. Ровно в 12 часов дня разрезаются ленты и снимается печать со входа в Кувуклию. После этой процедуры Патриарх в одном лишь подризнике, в епитрахили и архиерейском омофоре входит в Кувуклию.
— Будь внимателен,— сказал мне старец Анатолий,— заранее приготовь и поставь на мраморную плиту Гроба Господня святую лампаду в золотой подставке.
«Лампаду? — молниеносно пронеслось в моей голове.— Какая лампада может быть на Гробе Господнем, если Благодатный Огонь нисходит свыше?»
— Кроме этого, на Живоносном Гробе должна быть положена священная книга. Ты должен будешь заложить толстой свечкой ту страничку, на которой начинаются молитвы Последования Благодатного Огня.
Услыхав о «толстой свече», я потерял последний остаток веры, и так едва теплившейся во мне.
— Зачем нужна свеча?
Но тут же услыхал я голос старца, который раздался словно гром средь ясного неба:
— Где твоя вера? Где твоё послушание — величайшая добродетель монаха? Куда всё исчезло? Это дьявол борется с тобою. Разве тебе не ведомо, что вера православная выдерживает любой контроль, любое расследование? Смотри, не погуби душу свою. Делай всё так, как я тебе говорю.— И, встав со стула, он строго спросил: — Есть ли у тебя ещё какие-нибудь вопросы ко мне?
— Нет,— ответил я и, сделав земной поклон старцу, поцеловал его руку.

Безрадостная Пасха

После этого разговора я не мог ни о чём ином думать, как лишь о присутствии лампады и свечи на Гробе Господнем. Вера моя боролась с неверием. Вспомним слова апостола Павла: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Сомнение же, наоборот, старается уничтожить всё, что есть святого и священного в человеческой душе.
Меня пугал вопрос: смогу ли я выполнить всё в точности так, как приказывал мой старец? Ведь мужество покинуло меня. Кроме того, я был измучен строгим постом. Наконец наступила Великая Суббота. В этот день я заранее растопил воск, позаботился о белых лентах, поставил лампаду на мраморную плиту Живоносного Гроба и толстой свечой заложил страничку книги.
Всё, что говорил мне старец, выстроилось в моей памяти в определённом порядке. Инославные наблюдатели последний раз проверили Живоносный Гроб, затем все вышли из Кувуклии, и я вслед за ними. Я, стоя у двери Гроба, видел, как запечатали воском Кувуклию. После торжественного крестного хода, ровно в 12 часов, двери Кувуклии распахнулись, и первым туда вошёл Патриарх. За ним в качестве наблюдателя последовал представитель Армянской Церкви, имеющий привилегию первенства. Во вторую часть Кувуклии он войти не может, наблюдая лишь из придела Ангела за действиями нашего Патриарха.
Патриарх встаёт перед мраморной плитой и с великим благоговением молится. Спустя некоторое время в Кувуклии внезапно появляется Благодатный Огонь. Кувуклия имеет два больших отверстия: одно справа, второе слева. Из этих отверстий Блаженнейший передаёт Благодатный Огонь представителям армянского и католического вероисповедания. Православный архиерей также получает Благодатный Огонь. В это время хор исполняет особые песнопения, посвящённые Благодатному Огню. А православный народ, в порыве духовной радости, на своих плечах уносит Патриарха в алтарь Храма Воскресения.
И на сей раз все торжествовали и радовались. Только один я оставался в смятении и повторял про себя: «О, доверчивый, простодушный народ! Мне-то известно, что на Гробе Господнем стоит лампада. Кто знает, каким образом Патриарх зажёг огонь. А ты, в своей простоте и наивности, считаешь его Благодатным!» Тогда я пережил самую безрадостную Пасху в моей жизни, и я не желал бы никому такое пережить.
Мне оставалось взять лампаду и священную книгу с Гроба Господня и со всеми мерами предосторожности вынести отсюда. Войдя в Кувуклию, я вдруг ощутил нечто такое, что просветило мои внутренние чувства. «Конечно, быть может, лампада на Гробе Господнем каким-то образом сама зажглась,— подумал я.— Свеча оказалась совсем нетронутой и находилась в том же месте, то есть в Книге. Если первой зажглась лампада, то зачем понадобилась свеча? Зачем мой старец приказал заложить ею ту страницу книги?»
И вдруг послышался во мне неизвестно откуда взявшийся голос, который строго сказал: «Тот, кто верит, не подвергает опытным исследованиям духовные, неизъяснимые тайны нашей веры. Тот, кто верит, гонит прочь от себя все сомнительные помыслы. Исследование не имеет места там, где совершается чудо. Ведь чудеса не подчиняются физическим законам, чудеса являются проявлением Божией силы, проявлением Его энергии в этом мире».
— При чём тут свеча в книге, ежели речь идёт о чуде? Для чего свечой заложена книга и зачем стоит лампада на Гробе Господнем?
И снова первый голос перебивал второй, говоря: «Как же могла зажечься лампада, если свеча не была зажжена и на ней нет никакого следа от огня? Почему же ты сомневаешься? Почему не веришь?»
— Я должен сам во всём убедиться,— повторял я, как второй Фома неверующий,— должен увидеть, что происходит в Кувуклии при закрытых дверях. Только тогда я смогу поверить.

Дерзновенный план

Слова о. Митрофана вызвали в нас большую тревогу. Те серьёзные вопросы, над которыми он бился, поколебали отчасти и нашу веру. Отец Митрофан, заметив наше волнение, сказал:
— Не волнуйтесь. Дослушайте меня до конца и прославьте Бога.
Желание увидеть собственными глазами, что происходит внутри Гроба, было непреодолимо. Я понимал, что невероятно трудно привести в исполнение задуманный план. Оставалось надеяться лишь на какую-нибудь случайность.
Не могло быть и речи о том, чтобы остаться внутри Священной Кувуклии во время сошествия Благодатного Огня. Правила в этом отношении неумолимо строгие. Что же делать? Не скрыться ли мне самовольно в Кувуклии? Но я понимал, что там нет ни одного уголка, в котором можно было бы укрыться. Кувуклия трижды проверяется, кроме того, как ответственный Страж Гроба, я не мог отсутствовать во время службы. Бог-Сердцеведец видел мою внутреннюю борьбу, ибо Ему ведомы помыслы каждого из нас. По Его воле обстоятельства сложились таким образом, что я смог увидеть то, чего так жаждал.
Отец Митрофан вдруг прервал свой рассказ. Затем как будто некая невидимая сила осенила его: глаза засияли от радости и широкая улыбка появилась на лице.
— Слушайте же,— сказал он,— что уготовал для меня Всеблагий Бог. Однажды над Живоносным Гробом случилось нечто ужасное: оборвалась толстая цепь, на которой держался один из четырёх рядов золотых лампад. Произошла суматоха, падение лампады вызвало у всех большое волнение.
Однако я заметил, что позади висящих лампад, образующих собой как бы занавес, имеется маленький купол, а слева от него, вверху, как раз напротив мраморной плиты Гроба Господня есть маленькое местечко наподобие крипты. В ней мог бы поместиться один человек. Забравшись незаметно туда, я смогу увидеть всё, что происходит внутри Кувуклии. Купол весь покрыт густым слоем чёрной копоти, образовавшейся от горения множества лампад. И я решил использовать её в задуманном плане.
— Вы не можете себе представить,— горячо доказывал я старцу,— какая грязь накопилась вверху. Ведь совсем не исключено, что в какой-то день отвалится кусок копоти и упадёт прямо на Живоносный Гроб… Мне бы хотелось промыть Кувуклию также сверху,— добавил я.
Но старец строго запретил мне это делать:
— Никакая односторонняя деятельность здесь невозможна, ибо армяне, католики и копты сразу потребуют своих каких-то прав и будут в претензии на нас.
Услыхав категорический ответ старца, я поклонился ему в ноги, и, поцеловав его руку, ушёл. Однако не с тем чтобы отступиться от своей цели. Я снова стал придумывать, как же мне её достигнуть.

Хитроумная подготовка

На Живоносном Гробе ежедневно совершается Божественная Литургия. Гроб Господень служит попеременно то Жертвенником, то Престолом. В последнем случае архиерей или священник, совершая Литургию, стоит пред Гробом на коленях. Я решил пойти на хитрость. Копоть я уложил так, чтобы при малейшем движении лампады она упала вниз, на Св. Гроб. Когда копоть упадёт, тогда старец сам сможет убедиться в необходимости промыть купол Кувуклии.
Всё случилась, как я и предполагал. Священник остановил службу и позвал меня. Я выслушал его упрёки, постоял в задумчивости, а затем достал материю, без особого труда прикрепил её между висящими лампадами и Живоносным Гробом, и литургия продолжалась. После того как православная литургия закончилась, я успел удалить ткань. Армянский священник вынужден был отказаться от совершения литургии. Убедившись, что служить литургию невозможно, католический священник также отменил богослужение. Все сообща — православные, копты и католики — решили, что надо промыть вековую копоть в Кувуклии. Радость моя была неописуема, старец сказал:
— Ты прав. Можешь приступить к этому делу.
Я много потрудился, чтобы хорошенько промыть купол, и был поражён, когда увидел, что под толстым слоем чёрной копоти скрывалась прекрасная византийская мозаика. На ней было изображено Воскресение Христово. Чистота внутри Кувуклии вызывали у всех восторг и изумление. Каждый как мог старался выразить чувства благодарности и поздравлял с успешным завершением работы.

Наконец наступил Великий Пост 1926 года. Передо мной стоял труднейший вопрос: как объяснить своё отсутствие в Великую Субботу? Необходимо было придумать серьёзную отговорку. В конце концов я с великим страхом сказал:
— Отче святый, я получил письмо с родины… Буду отсутствовать с раннего утра Великой Субботы до часа окончания службы. Вы благословите?
Моя настойчивость и неустанные мольбы сделали своё дело.
— Ну ладно, иди. Бог тебя благословит.
Можете ли вы себе представить, какую радость испытал я? Получив благословение о. Анатолия, я приступил к осуществлению задуманного плана.
Наступили первые дни Страстной Седмицы. Разрешение на отлучку было получено, однако как мне забраться в крипту? Мне придётся воспользоваться лестницей, но потом кто её уберёт? Я вспомнил об одном человеке, отличавшемся крайней добротой и бесхитростностью.
«Портарис», то есть привратник Храма Живоносного Гроба, ежедневно открывал и закрывал высоченную дверь Храма. Был он по-детски прост, всегда готов прийти на помощь и был всеобщим любимцем. Я подошёл к нему и совершенно спокойно сказал:
— Отец Никандр, в Великую Пятницу я хочу попросить тебя об одной услуге. Принеси мне, пожалуйста, твою лестницу, чтобы я смог подняться и сверху проверить все те лампады, которые висят над Живоносным Гробом. Я хочу избежать неприятных неожиданностей, которые могли бы возникнуть во время чинопоследования Благодатного Огня. Тебе не надо будет меня ждать, мне легко будет спуститься вниз и без лестницы.
Я знал, что одним прыжком легко можно выпрыгнуть из крипты. В том шуме, в том невыразимом веселье я в должное время появлюсь на своём посту, так что никто и не заметит, откуда я взялся.
Простодушный о. Никандр, конечно же, согласился выполнить мою просьбу.

Я видел Благодатный Огонь…

Было ровно 12.30 пополуночи с Великой Пятницы в канун Великой Субботы. Я приобрёл маленький электрический фонарик и прихватил с собой небольшой сосуд с водой. Как было заранее условлено, я, поднявшись вверх, сказал о. Никандру:
— Забирай лестницу и не жди меня. Когда закончу, спущусь сам.
И он ушёл, унеся с собой лестницу.
Разумеется, в эти ночные часы в Храме никого уже не было. Как вам описать моё тогдашнее состояние? На меня напал неизъяснимый, мистический страх, которого я никогда прежде не испытывал. «Разве посмел бы кто-нибудь решиться на такое отчаянное дело? Вряд ли в течение всей истории христианства нашёлся бы другой такой дерзкий человек, как ты!» — эти мысли не давали мне покоя, в то же время я не мог справиться с моим упрямством. Что же здесь происходит: Чудо или обман? Увижу всё своими глазами и не буду больше терзаться мучительными сомнениями.
Минуты мне казались часами, а часы — годами. Ровно в два часа пополуночи вошёл православный священник служить Литургию. После него, в четыре часа утра, прибыли армяне. Громкие звуки снизу буквально били по ушам. Накопилась усталость за все предшествующие богослужения Страстной Седмицы, мне казалось, что всё тело горит в огне. Я стоял не шевелясь и время от времени набирал в пересохший рот несколько капель воды.
В 6.15 утра закончилась служба у католиков, и Живоносный Гроб перешёл в руки моего старца Анатолия. Что бы он сказал, если бы только знал, что все мои слёзные просьбы были ужасным обманом! Я внимательно следил за каждым движением старца. И когда ровно в 11 утра Гроб запечатали, в нём наступил полнейший мрак.
Я посветил фонариком, увидел на мраморной плите Гроба Господня лампаду и заметил, как некая невидимая рука зажгла её, очевидно для того чтобы от неё возгорелся Благодатный Огонь. Рядом с лампадой лежала закрытая книга, и вместо закладки нужная страница была заложена толстой свечой.
Я погасил свой фонарик и начал горячо молиться Господу: «Ты знаешь, я пришёл к такому решению по причине моих сомнений. Вспомни избранного, любимого Тобою апостола. Он захотел вложить персты в рану Твою, чтобы удостовериться самому. Я же ещё более слаб в вере, нежели Твой ученик, я захотел увидеть своими глазами, что здесь происходит, для того чтобы укрепилась колеблемая вера моя. Ведь и ученики Твои умоляли: «умножь в нас веру» (Лк. 17, 5), хотя были свидетелями стольких чудес, совершённых Тобою…»
Когда я закончил молитву, то снова включил фонарик. Луч его упал как раз на свечу. Ах уж эта свеча! Зачем тут она? В ту же минуту я увидел, что дверь Гроба открылась. Ровно 12 часов дня. Сердце моё готово было выскочить из груди. Вдруг я почувствовал угрожающее сжатие в нём, и мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. В это время в приделе Ангела показался силуэт Патриарха, он низко склонился, чтобы приблизиться к Живоносному Гробу. И вдруг среди мёртвой тишины мне послышался какой-то трепетный, едва уловимый шелест. Он был похож на тонкое дыхание ветра. И сразу же после этого я увидел голубой свет, который заполнил всё внутреннее пространство Живоносного Гроба.
О, какое же это было незабываемое зрелище! Я видел, как этот свет кружился, наподобие сильного вихря или бури. И вот в этом Благодатном свете я ясно увидел лицо Патриарха. По его щекам текли крупные слёзы. Стоя на коленях пред Гробом, Патриарх протянул свою руку и открыл книгу на той странице, которая была заложена толстой свечой, положил на мраморную плиту Гроба четыре пучка свечей и начал читать молитвы.
Пока Патриарх читал молитвы, голубой свет снова пришёл в состояние движения. Затем он вдруг стал белым. Подобное явление было описано Евангелистом в момент Преображения Христа Спасителя. Вскоре свет приобрёл округлую форму и в виде нимба встал неподвижно над головой Патриарха. Я увидел, как Блаженнейший Патриарх взял в свои руки пучки из 33 свечей, поднял их высоко над собою и стал молить Бога о ниспослании Благодатного Огня, медленно простирая свои руки к небу. Едва успел он поднять их до уровня головы, как вдруг в его руках зажглись все четыре пучка, словно их приблизили к пылающей печи. В ту же секунду исчез нимб из света над его головой.
От охватившей меня радости из глаз потекли слёзы. Было такое ощущение, что я нахожусь среди пламени огня, исходящего из раскалённой печи. Мне казалось, ещё немного, и я умру.
…В Храме стоял невообразимый шум и гам. Теперь я мог спокойно выйти из засады. Не теряя времени, я спрыгнул, взял с Гроба Господня лампаду, книгу и свечу, служившую закладкой, и сразу же направился к отцу Анатолию. Удивлённый моим неожиданным появлением, он спросил:
— Как ты тут оказался?
— Разве вы меня не заметили, батюшка? Я вам обещал вернуться вовремя, вот я и выполнил своё обещание.
Как мне вам описать Пасху, которую я пережил в 1926 году? Насколько колебалась моя вера в прошедшем году, настолько окрепла и ожила она во мне теперь. Всё моё существо было переполнено посещением Святого Духа. Перед моим духовным взором снова проносились молниеносные движения того сверхъестественного голубого света. Я как бы заново переживал его живое присутствие, дивился его мгновенному изменению и превращению в сияние, ярче солнца в летний день.
И я снова духом возвращался в Сионскую горницу, начинал слышать тот шум, который был подобен «дыханию бурну». Там свет явился в виде огненных языков, здесь же — в виде Благодатного Огня. Там он явился лишь ученикам Христовым, а здесь Благодать посетила всех верующих. Душу мою не покидала неизреченная радость, и я повторял слова благодарности: «Слава Тебе, Боже!».
Я предавался размышлениям о долготерпении Божием, о бездне Его любви, о том, что Он уступил и даровал мне то, чего так жаждала душа моя!
Другие люди тоже видели Благодатный Огонь в Великую Субботу. Многие и теперь сподобляются его видеть, но каждому по вере его даётся сие небесное видение. Одни видят Благодатный Огонь подобно молнии. Другие видят Кувуклию в виде пещи огненной. Иные видят в виде яркой светлой звезды, которая спускается сверху на Кувуклию. Приходят в Храм Гроба Господня также и неверующие люди, но и они сподобляются видеть Благодатный Огонь.

Угрызения совести

Через несколько дней радость моя сменилась глубокой печалью. Я почувствовал сильные угрызения совести и впал в крайнее уныние.
— Ты должен исповедоваться,— раздался во мне властный голос.
Однако меня охватил такой жуткий страх, что преградил путь к покаянию. Так я продолжал бороться сам с собой в течение сорока дней. Монахи заметили моё беспокойство. Когда они догадались, что со мной творится что-то неладное, то посоветовали пойти на исповедь. А я твердил лишь одно: что должен исповедоваться у самого Патриарха. Как только я увидел святого старца, упал пред ним на колени и начал горько рыдать.
— Подойди сюда, чадо моё,— ласково обратился ко мне Патриарх.— Зачем столько слёз? Что ты сделал? Человека убил? Исповедь и искреннее покаяние всё прощает.
Услыхав эти слова утешения, я вдруг ощутил в себе мужество и сказал:
— Отче Святый, мне было бы в тысячу раз легче, если бы я убил человека, нежели то, что я совершил! Я отважился на дерзкий поступок. Сколько труда и сил приложил я для того, чтобы выполнить его! Когда же мне удалось устранить все препятствия, я спрятался внутри Гроба Господня в Великую Субботу. Но никто, абсолютно никто не знает об этом…
Когда Патриарх услыхал мой рассказ, лицо его вдруг изменилось, в глазах выразилось невероятное беспокойство. Он резко встал со своего трона и изменившимся голосом сказал:
— Как ты посмел совершить такое, чадо моё?
— Дабы изгнать из души моей неверие, Святый Владыко.
— Где же ты мог спрятаться внутри Гроба Господня?
— Отче Святый, мне удалось спрятаться в крипте, которую я обнаружил. Мне хотелось узнать, зачем нужна свеча в той книге Последования Великой Субботы…
Я стал ему описывать во всех подробностях, что я видел. Святой Патриарх начал часто креститься и славить Бога. И со слезами на глазах он мне сказал:
— Я абсолютно ничего не видел, чадо моё. То, о чём я тебе сообщу, никому не говори до тех пор, пока я не умру. Как только я, прочтя несколько строк положенной молитвы, поднимаю пучки свечей, сами по себе возгораются святая лампада и свечи в моих руках. Если же душа моя не подготовлена должным образом, тогда, как только я склонюсь, чтобы войти внутрь Гроба, вижу, что лампада уже зажжена. Иди, чадо моё, я благословляю тебя. Бог, удостоивший тебя увидеть Благодатный Огонь, да будет всегда с тобою.

…Незаметно проходили годы. После исповеди в моей памяти долго хранилось видение Благодатного Огня. Всё это я берёг в своей душе как своё личное достояние, не делая никого участником сей благодати Божией.
— С такими-то мыслями,— продолжал о. Митрофан,— я и жил до сего времени, а теперь рассказываю вам о том, что я сподобился увидеть и чем насладиться.

Архимандрит  Савва  (Ахиллеос)

Я рада за тебя!

Да, Оксаночка! Спаси Господи! Всем желаю искренне увидеть в событиях собственной жизни (часто очень незначительных) чудо и осознать, что это Воля Божия, хотя бы раз! И тогда, точно как у прозревшего человека, мировосприятие становится другим! Единственная разница в аналогии с прозревшим физически: зрение духовное закрывается как только перестаешь исповедоваться и вольно или невольно отдаляться от Христа мысленно.

В Турции наблюдается массовый переход магометан в христианство

http://3rm.info/23554-v-turcii-nablyuda … nstvo.html

В последние годы резко возросло число принявших христианство этнических турок (правда, они исповедуют свою веру тайно). За один только 2011 год в Турции было продано восемь миллионов экземпляров Священного Писания на турецком языке. Исламистские организации бьют тревогу, указывая на многократное увеличение процента турок-христиан.

То что происходит в Турции каждый год 23 апреля (в день памяти Великомученика и Победоносца Георгия) нельзя охарактеризовать иначе как современное чудо.

На самом большом из расположенных неподалёку от Константинополя Принцевых островах – Бююкада – на вершине горы, под самым небом, расположен монастырь св. вмч. Георгия. Ежегодно 23 апреля туда прибывают десятки тысяч людей со всех уголков Турции. В течении многих часов они ждут своей очереди, чтобы поклониться чудотворному образу св. Георгия.

«Даже если бы шёл снег, я всё равно бы пришла к святому Георгию», - говорит мусульманка Сема. В интервью корреспонденту греческой газеты «Та Неа» она рассказала, что о святом Георгии узнала в прошлом году из передачи по турецкому телевидению, посвящённой удивительному факту ежегодного паломничества тысяч людей к православному Святому. На следующий день она отправилась на Принцевы острова, чтобы помолиться перед иконой святого Георгия. В этом году она пришла сюда не с просьбой, а с благодарностью – по молитвам православного святого Бог даровал ей просимое. Сема планирует приехать сюда и на следующий год, но прежде хочет прочитать Новый Завет.

Сейчас на Принцевых островах проживает всего сорок греков, хотя в начале XX столетия их было более 15.000. По их словам удивительное паломничество мусульман к православной святыне началось около 15 лет назад и с тех пор с каждым годом приобретает всё большие масштабы.

Даже не верится, чудо какое-то.

Отредактировано Подберезовик (2012-05-16 19:03:27)

Как живут священники вдали от столичных скандалов?

По рассказам путешественников, тех, кто забирался в эти дремучие места, я нашла Млево. Старинное село в Тверской области, прямо посередине между двумя столицами, брусничное, грибное, лисье и волчье... Во Млево, говорили, служит особенный батюшка...

От Пасхи ещё остался нетленный кулич. Старые половицы скрипят, пахнет сыростью. У одинокой, еле передвигающейся бабы Нины, верной прихожанки, живущей в непозволительных в её летах 6 километрах от храма, ещё с Пасхи - нарядный стол. Отец Владимир со своей матушкой встретил меня на пустой станции и привёл в гости к старушке, которую только что, в 6 утра, они помыли в своей бане. Для бабы Нины местный батюшка - и «скорая», и пожарная, и МЧС, и психологическая поддержка, и, когда надо, такси.

На столе - творожная пасха в стеклянной банке. Я ем и слушаю рассказы Млевского прихода. Они удивительны. В них нет ничего среднего, серого. Неверие - так воинствующее, благодать - так вплоть до чудес, которые у млевского батюшки естественны, как радуга в небе: происходят, и всё. Хотя бы потому, что, если вглядеться в чудеса, не так виден быт.

До второго пришествия

- Эй, девчонки! - первое, что услышали отец Владимир и матушка Алевтина, появившись на кривой млевской улочке 12 лет назад. «Мы ж оба в чёрном до пят, а глаз у местного жителя замутнён...»

От когда-то легендарных (ещё древнерусской княгини Ольги) времён во Млево остался заливной луг, на котором гремела знаменитая Новгородская ярмарка, и редкий, «едва во всей России три таких наберётся», уступающий в размерах лишь храму Христа Спасителя Спасо-Георгиевский храм, в котором службы шли и во время татаро-монгольского ига, и в Великую Отечественную, не прерываясь ни на день. Оттуда, с колокольни храма, видна батюшкина «епархия»: изгиб сияющей реки, по берегам которой были да сгинули монастыри, место, где ушла под землю часовенка вместе с молящимися, и 18 полупустых, спивающихся, «бездетных» деревень, тающих на глазах: каждый год «уходит» по одному дому...

Сколько батюшек спешили отсюда, с бескормицы, на хлебные городские места. «Отец Владимир, а вы как же так тут застряли?» - часто спрашивают млевского батюшку. «Да на кого ж я бабушек своих кину? Да и храм жалко, - удивлённо отвечает он. - Ведь про него
Иоанн Кронштадтский, отслуживший в начале века в его алтаре литургию и оставивший здесь своё облачение, шитое яркими цветами, сказал: «Стоять будет до второго пришествия».

Свою первую службу, 12 лет назад, отец Владимир Сафронов служил в облачении святого: денег не было на своё...

Быт и чудеса Млевского прихода

Когда-то он был радистом на флоте, летал в морской авиации, но в самые махровые советские времена в разрезе офицерской рубашки проглядывал неуставной крестик. Жили в Калининграде. Храмов там не было - ездили с женой причащаться в Литву. Когда в городе храм таки возвели - были первыми, кто в нём венчался. Отец Владимир пономарил, алтарничал, брал наряды вне очереди, только чтобы попасть на службу в храм. Вышел на пенсию. Рукоположился.

- Этот храм выбрал меня сам.

Батюшка с матушкой - люди городские, а во Млево: кочерга, печка, ухват. Сначала поселились в сторожке на кладбище. «Долго сами топили, пока не пришёл татарин-печник и не сказал: «Ваш Бог есть: огонь уже давно стены за печкой лижет, вы едва не сгорели». Разве не чудо?»

Электричества в храме не было, во время службы чаша с водой замерзала, немели руки. Заболели воспалением лёгких.

- Лежим с температурой, денег - 10 рублей осталось, а хлеб тогда 5 стоил, вдруг люди из города приезжают. Я говорю им, сейчас пойду хлебушка куплю к столу, а то совсем подать нечего. Они: иди, иди. А сами за мной - и всю лавку скупили, я потом эти продукты всю зиму прихожанам раздавал. Скажете, не чудо? А теперь ты, матушка, про главное расскажи!

- Не было во что звонить, мы уже мечтали найти где-нибудь кислородный баллон, разрезать - и сделать из него колокол. И вдруг помер у нас здесь один мужчина, Пазухин...

- И я его соборовал, - подхватывает батюшка. - А потом приходит его сын и спрашивает, чем помочь. Я рассказал о своей мечте... Через 2 недели звонок: «Куда колокол сгружать?» Привезли! Подхожу к матушке, говорю, угадай, какое чудо произошло. Она: «Неужели машину подарили?» Я: «Бери выше: колокол!» Сидим оба плачем...
Машина - подарок прихожанина из Москвы и предмет нареканий наезжающих дачников, которые священнический быт рассматривают сквозь призму столичных скандалов.

- Первые годы мы с матушкой - а она у меня и певчая, и казначей, и пономарь - пешком ходили по деревням, по избам служить. В одну рождественскую неделю нужно было обойти все деревни моей «епархии», а это 200 км на своих двоих. Бредём, всю утварь на себе тащим, 30 градусов мороза, однажды у матушки колготки к ногам прилипли... Я ей говорю: «А ну марш босиком!» Она прошла километр, ноги отогрелись, пошли дальше...

- Ходили, - вторым голосом ведёт матушка Алевтина, - с батюшкой по домам, просили на храм: нам почти не подавали, сквернословили. Да что там: даже те, кто хотел бы пойти на службу, боялись в храм зайти: предыдущий батюшка без крестика внутрь не пускал, с сумками не пускал, строгий был...

А при отце Владимире так стало:

- Вижу, пьяный идёт ко мне, говорит: «Есть хочу». Что ж я ему скажу: «Иди в церковь, молись?» Я ему скажу: «Заходи, дам картошечки...»

Такие чудеса... Иконы мироточат во Млево. В храме и у батюшки дома. И распятие. Говорят, люди исцеляются от рака у могилы Марфы-посадницы, что в трёх метрах от кладбищенской сторожки. «Сам храм молитвенную силу имеет огромную. Женщина из Удомли бесплодная до сорока лет была, приехала к нам - сейчас 5 лет сыну». Ангелы поют в храме. «Мужской хор - на греческом языке... Я сначала боялся говорить: скажут ещё, у батюшки белая горячка, но потом и сами прихожане стали подтверждать: видят в закрытом храме горящий свет и чудные голоса слышат».

И нет к млевскому храму очереди, как к храму Христа Спасителя, когда в него привезли православную святыню и перекрыли весь центр Москвы. И почему-то от этого во млевские чудеса веришь больше: они такие обыденные, близкие, руку протяни - и можно потрогать каплю масла, стекающую по ноге Спасителя на кресте, и никто за это не поругает. Здесь, во Млево, где поют ангелы и пьют горькую, так легко верить батюшке, когда он произносит как будто прописные истины как будто высоким штилем:

- Мы с матушкой несколько лет назад в аварию попали, так меня на 7-й день из больницы выгнали: люди ко мне всё шли и шли, кто с бедой, кто за советом. А я умирать буду - должен им служить. Я же клятву давал, для этого и поставлен был...

За 12 лет служения отца Владимира, в начале которых и воду местные жители не давали Сафроновым брать из колодца («А я речку перекрещу и из неё ведром черпаю»), и, бывало, воровали из огорода картошку, научились уважать его тяжёлый труд и тихую веру, его скромный быт и проникнутое чудесами бытие. Помогают ремонтировать храм, на праздники в нём бывает по нескольку сотен человек...

- Но что помогают, что проклинают, а в церковь ведь по- настоящему всё равно не идут!.. Один мне говорит: «А ведь я теперь как: на ночь с вами разговариваю. «Спокойной ночи, батюшка, спокойной ночи, матушка!» - говорю». Да разве со мной говорить надо?!

- Как вас силы не покидают - если всё напрасно?

- Старцы говорят: «Спасёшься сам, около тебя спасутся сотни...»
Я складываю ладони лодочкой, подходя на прощание под благословение, - и лодочка моя неправильная. Отец Владимир молча поправляет: кладёт правую ладонь поверх левой - молчит. И я вижу, какие ласковые у него глаза. Он спасётся.
Полина Иванушкина
Источник: aif.ru
http://www.newsland.ru/news/detail/id/958147/

МЛЁВО - СПАСО-ГЕОРГИЕВСКАЯ ЦЕРКОВЬ

Отредактировано Дарина (2012-05-17 12:01:13)

http://vimeo.com/38180760

Отредактировано Дарина (2012-05-28 10:52:16)