Первая черная страница Папизма – Крестовые походы. С 1095 по 1270, под предлогом освобождения Святой Земли и с тайной целью подчинения христианского Востока, папский престол организовал, в сотрудничестве с западными правителями, восемь крестовых походов. В них принимали участие грубые и фанатичные «воины Христовы», убивавшие, осквернявшие, разорявшие все на своем пути. Напомним только, что в 1099 году эти варварские орды захватили Иерусалим, уничтожили 70.000 сарацин2 и сожгли евреев в синагоге, а в 1204 году залили кровью Константинополь и уничтожили бесценные культурные памятники, причинив непоправимый вред мировой культуре (см. далее ПАПИЗМ И ЭЛЛИНИЗМ).
Вторая черная страница Папизма – Священная Инквизиция, составляющая одну из наиболее ужасных глав мировой истории. Она привела тысячи людей к пыткам и кострам. Она погрузила целое государство в страх и ужас. Она отождествила в умах людей христианство с бесчеловечностью и несвободой. Наконец, она «стала предшественником Французской (1789) и Большевистской [Октябрьской] (1917) Революций и преступлений фашизма и нацизма»3. Инквизиция была основана, как уже упоминалось выше, в XIII веке для утверждения папской власти на Западе. Ее жертвами стали различные еретики, неверующие, колдуны, иноверные и, в общем, несогласные с государственным строем Папизма или его предполагаемые противники. Инквизиторами были, в основном, доминиканские монахи, которые имели право подвергать подозреваемых жестоким пыткам, чтобы заставить их признать собственную вину. Предусматривались наказания, исключительные по своей жестокости: публичное бичевание, пожизненное заключение, конфискация имущества, смерть на костре. Печально знамениты торжественные общественные церемонии по сожжению жертв, которые назвались Дело Веры и которые проходили при участи духовенства.
Другим преступлением папства, особенно в последние десятилетия, стало активное участие в геноциде сербов. Речь идет о балканском Холокосте, который даже сегодня сознательно замалчивается западными историками. В 1941 году нацистские и фашистские силы, при поддержке папы Пия XII, урезают территорию Югославии и создают Независимое государство Хорватия (Nezavisna Država Hrvatska), в котором устанавливают про-нацистский режим Анте Павелича (Ante Pavelić). Папский архиепископ Загреба Алоизие Степенац (Alojzije Stepinac) и Павелич организовывают уничтожение православных сербов и малочисленных евреев и цыган страны для того, чтобы Хорватия стала чисто папским государством. Так, фанатичные хорватские националистические группы (усташи), при активном участии папского духовенства, осуществляли массовые убийства и казни, заключения в концентрационные лагеря, ссылки, разрушение церквей, насильственную латинизацию и многие другие зверства. В течение четырех лет (1941-1945), из 2.300.000 православных сербов были убиты более 1.500.000, а 250.000 насильно обращены в папскую веру. Оставшиеся сербы продолжали жить в атмосфере насилия и страха4.
В 1998 году Римский папа Иоанн Павел II торжественно утвердил эти преступления, провозгласив их виновника, кардинала А. Степенаца, «святым» Западной «Церкви»! И в то же самое время Ватикан закулисно поддерживает дестабилизацию ситуации на Балканах, распад Югославии, преступления «цивилизованного» Запада против православных сербов. Напомним только о сообщении, адресованном папой в 1992 году собранию иностранных дипломатов в Ватикане: «Разоружите сербов или вооружите мусульман»5!
Кажется, Рим до сегодняшнего дня так и не изменил ни своих методов, ни своего характера, несмотря на миролюбивую международную активизацию «Святого Престола» и лицемерные «извинения» римского понтифика.
Список прошлых и настоящих преступлений папства длинный. Это прозвучит жестко, но если снять с Ватикана религиозную маску, то он окажется беспощадной организацией… Неумолимый приговор великого Ф.М. Достоевского в наши дни все более и более доказывает свою правдивость: «Римский католицизм уже не есть христианство … Католичество – всё равно что вера нехристианская!.. Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье диаволово искушение… он возвестил всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может… Папа захватил землю, земной престол и взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть. И это не учение антихристово?! Как же было не выйти от них атеизму?»6.
Папизм и эллинизм
Как уже упоминалось, отход латинского христианства от Православия с самого начала был связан с сильным антиэллинистическим духом (см. выше Зарождение и путь Папизма 3, 2). Уже с IX века на Западе ходили различные антиэллинистические сочинения под общим названием «Против заблуждений греков7». После окончательного раскола антиэллинизм укоренился в недрах папской «Церкви» и неослабно поддерживается, пока эллинизм соединен с Православием. «Рим никогда не был другом греков. Если же и был когда-то, то дружба продолжалась недолго», – отмечает в XVI веке ученый епископ Кифирский Максим Маргуний. Но и сегодня действует та же установка: «Ватикан остается крупнейшей антиэллинистической силой и пропагандой в мире» (профессор о. Георгий Металлинос (π. Γεώργιος Μεταλληνός)).
Один беглый взгляд на историю эллинизма доказывает эту горькую истину:
13 апреля 1204 года, по благословению папы Иннокентия III, крестоносцы, как уже упоминалось, захватили Константинополь. Царствующий город пережил жуткие моменты зверства и ужаса: массовые убийства, изнасилования, поджоги, грабежи, осквернения святых церквей и т.д. С тех пор город уже никогда не восстановил своей былой мощи, что неизбежно привело к его завоеванию турками. Сами западные историки признают, что «поведение христианских завоевателей в 1204 году было гораздо хуже, чем турок в 1453 году. Западные завоеватели больше ненавидели своих братьев по вере, чем мусульмане два века спустя» (Ernle Bradford). Даже «латинские монахи и настоятели монастырей принимали участие в грабеже»8. Папа выразил свою радость о том, что «Константинополь вернулся к своей матери, Святой Католической Церкви»9. В своих исторически засвидетельствованных посланиях он описал это событие как «великолепное чудо»10 и утверждал, что «латиняне были орудием Божественного Провидения, которое наказало греков за их отказ принять власть Римской Церкви»11.
Владычество франков в Константинополе продолжалось 57 лет, в то время как в других областях оно держалось намного дольше (на Кипре – до XVI века, на Крите – до XVII века и на Ионических островах до XVIII века). Тамошние ромеи12, испытав страдания, продолжавшиеся в течение всех этих лет (поставление латинской иерархии и преследование православного духовенства, захват церковного имущества, насильственная латинизация и т.д.) осознали, что их род подвергался гораздо большей опасности со стороны папистов, нежели оттоман. Эта истина заключена в знаменитом изречении противников унии XV века: «Лучше увидеть посреди Города тюрбан турецкого завоевателя, чем шапку кардинала»13, а также в поучениях святого Космы Этолийского в XVIII веке: «Один антихрист – это папа. А другой – тот, который у нас в голове… Прокляните папу, потому что он будет виновником зла».
Неопровержимые свидетельства сегодня доказывают, что римо-католики, жители регионов Греции, всегда руководимые из Рима, заняли совершенно отрицательную антиэллинистическую позицию во время восстания 1821 года14. «Они предпочли туретчину эллинизму», – отмечает историк Иоанн Филимон. Показательно письмо латинского епископа Тина от 8 мая 1822 года, в котором записаны и следующие откровения: «Как только началось восстание этого греческого народа, я стремился со всем усердием сохранить совершенный нейтралитет как для себя, так и для всех католиков. До настоящего времени ни один католик не поднял оружия против властителя (т.е. султана). Поскольку из-за этого я подвергся опасности со всем клиром, и был большой риск, что наши храмы будут расхищены, я немедленно обратился за помощью и защитой к Франции»15.
Когда в 1919 году англичане обсуждали вопрос о возвращение Константинополя Греции, Ватикан заявил, что он больше предпочитает «видеть на соборе Святой Софии полумесяц, нежели греческий крест»! А во время Малоазийской катастрофы16 1922 года папа первым отправил поздравительную телеграмму Кемалю Ататюрку17.
«Македонский вопрос» представляет собой продукт папской пропаганды с 1601 года. Когда в 1986 году независимое государство Македония еще находилось в зачаточном состоянии, Ватикан открыто проводит антиэллинистическую политику: он организует выставку греческих православных икон, представленную как «македонское искусство», печатает папские энциклики18 в том числе на так называемом «македонском языке», поскольку сам же папа на этом языковом диалекте зачитывает свои пожелания от имени апостола Петра»,
Попытки к соединению
Несмотря на то, что стремительное ниспадение отчужденного западного христианства не оставляло ни одной возможности достижения взаимопонимания с православным Востоком, тоска по первохристианскому единству никогда не покидала душ верующих. С XI по XV век было тринадцать попыток направленных на воссоединение, но ни одна из них не привела к единству веры. Основными причинами неудач были следующие:
Упорство латинян в учении о папском примате власти. Полагая, что римский понтифик является источником единства и единственным непогрешимым критерием веры, они всегда видели единство как подчинение папе. Напротив, Православная Церковь рассматривала в качестве единственной основы единства общую веру во Христа, которая была до раскола у всех христиан на Востоке и Западе. Поэтому она призывала папистов вернуться к единому христианскому Преданию неразделенной Церкви первых восьми веков.
Постоянное использование папистами насильственных и коварных методов для подчинения Православных (крестовые походы, уния, насильственная латинизация и т.д.).
Демонстрация единства – с обеих сторон – как средства для достижения социально-политических и других мирских целей.
При одной из таких униональных попыток в 1274 (Лионская уния) император Михаил VIII Палеолог принял нововведения Рима и подписал «Соединение церквей», чтобы обеспечить себе политическую поддержку папы. Однако народ в Константинополе с невероятной ревностью противодействовал этому. Афонские монахи строго обличили императора и прервали всякое церковное общение с латиномудрствующим Константинопольским Патриархом Иоанном Векком. Вскоре на Афон прибыли императорские войска для насильственного водворения лжеединства. Монахов вешали, рубили мечами, топили в море, сжигали заживо. Жертвой афонских преподобномучеников и соборным противодействием верующего народа лионская лжеуния в скором времени была упразднена.
Другая значительная попытка к объединению Церквей была предпринята на Ферраро-Флорентийском соборе(1438-1439)19. На этом соборе православные имели целью заручиться помощью Запада для противостояния турецким ордам, тогда как папа Евгений IV стремился укрепить свои позиции против антипапской реформы Базельского собора (1431-1449). После неоднократного давления и принуждения православные подписали Униональный орос20, в котором, посредством расплывчатых словесных формулировок, признавался примат папы и узаконивались латинские нововведения, но каждой стороне позволялось свободно следовать своим собственным догматам и обычаям. От компромисса отказался святой Марк Евгеник, епископ Эфеса, чей строго православный дух и высокая богословская аргументация завоевали уважение собора. Поэтому папа, узнав о его отказе поставить свою подпись, признался: «Итак, мы ничего не сделали!». На Востоке эта уния не прижилась, поскольку народ был против, и последующие соборы отвергли ее. Тем не менее, в последующие века, униональные постановления лжесобора систематически использовались латинской пропагандой для продвижения унии.
Униатство
Уния – хитроумный религиозно-политический план, разработанный папством для подчинения восточных христиан папскому господству.
В соответствии с этим планом, через отторжение верующих от лона Православной Церкви, создаются новые «церковные» сообщества, которые, хотя внешне и сохраняют православный строй жизни (облачения духовенства, богослужебный устав, архитектуру храмов, иконопись и т.д.), признают папу и поминают его имя за богослужением. Это приводит тому, что униаты, на самом деле являющиеся папистами, – поскольку они косвенно принимают все папские догматы, – носят маску Православия, чтобы ввести в заблуждение простых верующих и убедить их в том, что возможно единение без отказа от Православия.
Уния как идея зародилась в XIII веке, но официально начала воплощаться в жизнь три столетия спустя. Для более регулярной ее работы в 1622 году была учреждена известная Пропаганда Веры (Propaganda Fidei), «первый в человеческой истории механизм идеологической пропаганды и систематического "промывания мозгов" народных масс»21.
а) В 1577 году в Риме основывается греческий Коллегиум святого Афанасия для получения высшего образования греческими детьми, находящимися под властью турок. Выпускники Коллегиума заявляют о своем подчинении папе и в дальнейшем трудятся в захваченной турками Греции для совращения своих соотечественников.
б) В 1596 году (Брестский собор), под сильным влиянием иезуитских монахов, король Польши силой навязывает унию православным полякам, литовцам и украинцам. Миллионы православных тогда стали униатами, отказавшиеся же подверглись беспрецедентным гонениям. Униатский Брестский собор стал началом неописуемых страданий для православных; эти страдания продолжаются и по сей день во многих регионах (Украина, Чехословакия, Румыния, Ближний Восток и другие)22.
Уния была представлена папством в качестве модели единения христиан. Но православный народ, узнавший ее истинное лицо, с отвращением отверг ее, поскольку полнота Православной Церкви не приняла ее по следующим двум причинам:
a) Экклизиологически23 существование униатских «церквей» не оправдано, потому что, являясь на самом деле частью папской «церкви», они хотят выглядеть как отдельные Восточные Церкви.
б) Очевидно, что это коварный и бесчестный прозелитический24 способ, являющийся троянским конем в недрах Православия для его захвата. Поэтому и Патриаршая энциклика 1838 года характеризует унию как «тайную уловку и дьявольский инструмент», а униатов как «волков в овечьей шкуре, хитрецов и обманщиков».
Ватикан и сегодня упорно настаивает на укреплении унии. Это потому, что уния показала себя в качестве самого простого и эффективного способа совращения православных. Также она дает Ватикану некую иллюзию соборности, поскольку она включает в себя христиан на Востоке и Западе, использующих и православный, и латинский обряд. Кроме того, она способствует международной политике Ватикана и продвижению его политико-экономических задач. Наконец, униаты, естественно находясь под воздействием синдрома «янычар»25, до смерти ненавидят своих бывших единоверцев, и становятся самыми фанатичными сторонниками папского режима. А папа, особенно сегодня, нуждается в этом.
Современный диалог Православие-папство
ХХ век был веком экуменического движения, то есть организованных усилий по объединению всех христиан мира. Объединительный энтузиазм, возделавший это движение, и всеобщий призыв к примирению, особенно после двух мировых войн, привели к появлению новой попытки сближения Востока и Запада.
Современный диалог имел два этапа развития. Первый этап – диалог любви (с 1965 года) – состоит в основном в возделывании хороших отношений с целью установления атмосферы взаимного доверия. Второй этап – богословский диалог, или диалог истины (с 1980 года) – диалог, который проводится, параллельно с диалогом любви, Международной смешанной богословской комиссией, состоящей из богословов – представителей православных и католиков. Совместная комиссия разрабатывает богословские тексты, изначально принимаемые всеми, (κοινής καταρχήν αποδοχής), которые затем подвергаются критике или дальнейшей обработке Поместных Православных Церквей и Ватикана.
Эти современные объединительные усилия пока не дали никаких реальных плодов. Диалогу любви удалось лишь поверхностно улучшить психологический климат между двумя сторонами, а богословский диалог вообще не разрешил никаких разногласий.
Подробно рассматривая современный диалог, заметим, что в нем сосуществуют вышеупомянутые три ключевых фактора неудачи всех предыдущих попыток объединения. А именно:
Папский примат власти. Ватикан, о чем свидетельствуют, в частности, решения Второго Ватиканского собора, и сегодня твердо придерживается догмата о папском примате и непогрешимости, считая признание этих догматов необходимым условием для христианского единства. В 1965 году, сразу после начала диалога любви, папа Павел VI в одной их энциклик, всем изложил свои четкие указания-директивы (, μέσα από μία εγκύκλιό του, έστελνε προς όλες τις κατευθύνσεις το σαφές μήνυμά του): «Заблуждаются те, кто считают, что мы откажемся от своих привилегий, которые даны нам Богом через апостола Петра»26. Но и все другие папы последних лет без колебаний однозначно заявляли о своем примате, даже в Патриаршем храме, всякий раз при посещении Вселенского Патриархата. Видный деятель Ватикана объяснил такое надменное упорство Рима в следующих выразительных словах: «Отказ от папского примата равнозначен отречению от Евангелия»27!
Униатство. Ватикан, будучи заложником своего средневекового менталитета, продолжает, как уже упоминалось, демонстративно поддерживать унию, выражая такой позицией свое неизменное намерение подчинить себе Православную Церковь путем лукавства и обмана. Так, после падения коммунизма (с 1989 года), он насильственно вторгся в традиционно православные страны Восточной Европы и, рассматривая их как области дл ведения миссионерства, приступил к организации униатских общин. Униатские епископы были рукоположены для регионов, где униаты были очень немногочисленны или вовсе отсутствовали, а на православных, оказавшихся в трудных условиях, было оказано тяжкое давление, чтобы присоединить их к унии (насильственные изъятия православных храмов, захват церковного имущества, гонения священнослужителей, насилие, погромы с ранениями и гибелью людей и т.д.). И, несмотря на все волнения, которые были вызваны на диалоге возрождением унии, нынешний папа продолжает заявлять, что «лучший способ для единения в Церкви – это уния»28.
Секуляризм (обмирщение). Политические расчеты и мирские соображения незаметно проникают в работу современного диалога и ослабляют чистый голос православного богословия. В процессе формирования Нового мирового порядка, сильные земли поддерживают и часто принуждают к различным межхристианским и межрелигиозным диалогам. Их цель – глобализация, в том числе и на религиозном уровне путем распространения Всеобщей религии. И в то же время как Рим, так и Вселенский Патриархат, по всей видимости, подходят к диалогу с секулярными критериями. Ватикан хочет утвердить свой расшатанный авторитет на Западе и укрепить свое международное значение. А первенствующая Константинопольская Церковь желает оградить, как она считает, свой Патриархат, страдающий от хищнической турецкой политики.
Помимо этих трех факторов, заранее обрекающих на неудачу результат диалога, два новых явления доминируют в двусторонних контактах и делают очевидной опасность подписания нового лжеединения между Православием и папством. Речь идет об а) объединительном плане Ватикана и б) изменении православного сознания. А именно:
А) Объединительный план Ватикана. Ватикан, осознавая, что православные народы не собираются принести в жертву на алтарь некоего ложного объединения свои Священные Предания, начал осуществлять, сразу же после Второго Ватиканского Собора, объединительный план унионального типа. В соответствии с ним, православные попадут под владычество Рима, не оставляя своей Церкви и переданной им от апостолов веры, но только лишь признавая некий новый тип папского примата.
Этот новый примат не будет существенно отличаться от классического папского примата власти, но он будет сформулирован, на основе диалога, таким образом, что станет приемлем для православных (например, как первенство служения). Речь идет о некоей современной хорошо спланированной форме унии. «Мы сформулируем примат таким образом, что вы его примете»,- таков был смысл имело высказывания одного из руководителей Ватикана в адрес православных богословов уже много лет назад29. А председатель Папского совета по христианскому единству кардинал Каспер отметил в 2001 году: «Мы готовы принять Православную Церковь как она есть. Полное общение с западной частью Церкви не означает непременно изменение для простого православного, а папа не имеет ни малейшего намерения вмешиваться во внутренние дела Православной Церкви»30.
В то же время, Ватикан, чтобы расположить к себе православных, показывает, что он оставил свою жесткую позицию в прошлом и расположен к любви и дружбе:
Он регулярно поддерживает хорошие отношения путем обмена официальными визитами, организации совместных богословских конференций, выдачи стипендий, возвращения святых мощей, финансовой помощи и т.д.
Он предпринимает в 1965 году, вместе с Вселенским Патриархатом, снятие анафем 1054 года31.
Он признает православных, «братьями во Христе», которых «Католическая Церковь окружает братской любовью и уважением»32.
В рамках двусторонних контактов он устанавливает для Православных Церквей наименование Церквей-сестер33.
Признает Таинства православных и призывает своих верующих к совместной молитве и общению с ними Таинствах.
Заявляет, что нет никаких существенных различий с Православной Церковью. Ереси папистов представляются как теологумены34 или как отличающиеся, но законные выражения одной и той же веры, обогащающие христианскую традицию. Именно поэтому в общих богословских текстах официального диалога папские представители последовательно отказываются упоминать о факте догматических различий35.
При помощи всей этой стратегии, Ватикан надеется в будущем сломить противодействие православных и создать нужную атмосферу, так что православные будут без колебаний причащаться в храмах папистов, а паписты, соответственно, в православных. Таким образом, в соответствии с планом Ватикана, объединение произойдет на практике (де-факто), минуя богословские разногласия.
Однако недавние события болезненным образом показали, что признания в любви и улыбка Рима отнюдь не выражают его благих намерений; это – дипломатический маневр для обмана православных. Фанатичное возрождение унии в Восточной Европе и нескрываемое участие Ватикана в уничтожении православных сербов сорвали со «Святого престола» маску миролюбия, обнаружив его истинное лицо: неизлечимое лукавство и упорную склонность к церковному господству и социально-политической экспансии. Примирение, взаимное доверие и братское уважение – разрекламированные плоды диалога любви – к сожалению, оказались великой ложью. Диалог не только не изменил Ватикана – напротив, он работает в интересах Ватикана.
б) Изменение православного сознания. С начала XX века в православных странах наблюдается постепенный отход от догматической точности Святых Отцов и многолетней традиционно жесткой позиции в отношении к еретикам. Некоторые православные церковные деятели и богословы, как правило, получившие образование в инославных богословских учебных заведениях и подверженные влиянию синкретического36 духа экуменического движения, обходят ереси папизма и относятся к папству как к канонической Церкви, которая якобы составляет с Православной Церковью Единую Церковь, основанную Христом. Это беспрецедентное размывание православного самосознания, которое появилось в начале современного диалога и весьма быстро распространилось. Примечательно, что:
Вселенский Патриарх Афинагор († 1972), заложивший основы современного диалога, утверждал, что «Догматическое единство отдельных Церквей не рассматривается как необходимое или обязательно достигнутое заранее. Вполне возможно, что Церкви объединятся, сохранив все, что каждая из них имеет как веру и учение, после чего, уже объединенные, они доверят богословию то, чтобы оно в свое время решило и согласовало их догматические различия»37. Таким образом, этот патриарх, понизив значение догматов и имея некое эмоциональное восприятие «любви», приступил к противоканоническим деяниям: молитве с папой, поминанию его имени на литургии, преподанию папистам Святого Причащения. В конце концов, его объединительная политика, поскольку ее предпосылки были чисто антропоцентрическими, а не богословскими или сотериологическими, не способствовала единству, но лишь нанесла вред истине Церкви. Кроме того, наше святоотеческое Предание учит, что основание единства – лишь в общей вере: «Когда мы все имеем одну веру, тогда есть единство» (святитель Иоанн Златоуст). Мы должны жертвовать человеческой дружбой, когда из-за нее мы рискуем потерять правую веру: «Похвальная брань (какова брань из-за веры) лучше мира, разлучающего с Богом»38 (св. Григорий Богослов). Что касается Евхаристии, она никогда не считалась средством для достижения единства, но всегда следует за единством веры, как венец этого единства.
Совместные молитвы православных с папистами стали сегодня обычной практикой в рамках двусторонних встреч. Однако святые каноны Церкви строго, под страхом извержения из сана и отлучения, запрещают молитвы с еретиками. Это потому, что, как пояснил святой Никодим Святогорец, совместные молитвы свидетельствуют, что православные принимают еретическую веру и не желают освободить еретиков от их заблуждений.
К сожалению, простые совместные молитвы на диалогах с течением времени превратились в совместные богослужения. Примером является ежегодное взаимное участие православных и папистов в епархиальных торжествах в Риме и Константинополе соответственно, потому что это соучастие, согласно официальному признанию, «не является частью мирского традиционного этикета: это совместное церковное празднование»39( δεν είναι της κατά κόσμον εθιμοτυπικής τάξεως. είναι συνεορτασμός εκκλησιαστικός). Во время этих совместных празднований вводятся определенные литургические действия, которые дают ложное впечатление единства и рождают путаницу и соблазн в простых душах.
Например, в 2006 году папа был принят во Вселенском Патриархате с церковными почестями, как православный Первоиерарх, и принял участие в Божественной литургии с ношением омофора; на литургии он читал «Отче наш», обменялся лобзанием с Патриархом на «Возлюбим друг друга» и благословлял православных верующих. Однако такие действия беспрецедентны в нашем апостольском, святоотеческом и соборном Предании. Посредством подобного тесного литургического общения Ватикан на деле признается ведущими представителями Православия как каноническая Церковь, а ересиарх папа – как законный епископ Рима, и даже называется ими «первым епископом мирового христианства»40. То есть, Православие, по-видимому, отрекается от своей истинности и отождествляется с ересью!
Православные церковные лидеры настоятельно поддерживают расплывчатую теорию Церквей-сестер. Согласно с ней, латинская «Церковь», несмотря на все ее ереси, является полной и истинной Церковью, с законным священством и действительными Таинствами, и поэтому считается сестрой Православной Церкви. Эти смелые мнения были сформулированы в 1993 году в общем тексте, подписанном православными и папистами во время 7-й пленарной сессии Международной комиссии по вопросам богословского диалога между Римо-католической и Православной Церквами (Баламанд, Ливан). Вскоре после этого, в 1995 году, Вселенский Патриарх и папа обращаются в совместном коммюнике к тексту Баламандского соглашения и возвещают: «Заклинаем наших верующих, католиков и православных, укрепить дух братства, происходящий от уникального Крещения и от соучастия в мистической жизни»41.
Между тем, согласно православной экклезиологии, «те, которые не возрождены божественной благодатью, действующей только в Единой, Соборной и Апостольской Церкви, не образуют какой-либо Церкви, ни видимой, ни невидимой» (святой Нектарий Пентапольский). Церкви Востока и Запада были Церквями-сестрами до раскола, когда они имели одинаковую веру. После раскола это родственное отношение было расторгнуто. Православные и паписты, конечно, продолжают быть братьями как одушевленные творения единого Бога, но не братьями «по вере». После раскола Церквями-сестрами являются между собой только Поместные Православные Церкви. Так что «признание отделенных церковных сообществ в качестве «Церквей-сестер» вводит в заблуждение. Оно не способствует, но ставит под угрозу единство верующих» (профессор Георгий Мандзаридис (καθηγ. Γεώργιος Μαντζαρίδης)).
Характерным примером робости, компромиссного мышления и уступчивости претензиям Ватикана является позиция православных предстоятелей и богословов по вопросу униатства42.
Православные поставили в качестве необходимого условия для начала Диалога упразднение униатских «церквей» и присоединение их членов, после свободного выбора, либо к Православной Церкви, либо к латинской. «Одновременное существование унии и диалога невозможно», – было категорически заявлено на третьей Всеправославной конференции на Родосе (1964). Тем не менее, несмотря на то, что униатство не только не было ликвидировано, но и оно укрепилось во многих отношениях, православные, из-за дерзких шагов патриарха Афинагора, были втянуты в диалог любви. И безропотно продолжили его, когда в 1968 году чехословацкие униаты развязали против православных «гонения, перед которыми меркнут гонения Декия»43…
Когда, опять же, в 1980 году начался богословский диалог, православные просили Рим не включать униатов в состав своей делегации. Ватикан же включил в число 28 членов своей делегации 8 униатов. И православные это приняли...
В 1993 году, несмотря на насильственные действия униатов в Восточной Европе, представители Православной Церкви в диалоге поставили свои подписи под Баламандским соглашением. В этом печально известном тексте, помимо прочего, признается и торжественно оправдывается существование и деятельность униатских «Церквей»…
В 2000 году диалог был прерван из-за проблемы униатов, и было решено, что проблема унии станет первой и единственной темой обсуждения после его возможного возобновления.
В 2006 году диалог возобновился, но проблема униатства снова была обойдена, и началось собеседование по различным темам. Это неприемлемое – и недостойное для православных – отступление от своих слов подтверждает, что линия диалога ведется именно Ватиканом согласно с его папоцентрическим экуменизмом. Православные просто идут следом …
Всесторонний кризис, в который ввергаеся текущий диалог медлу Православием и Римо-католицизмом, имеет этому полное подтверждение.
Многочисленная критика, которой подвергается текущий диалог между Православием и папизмом, является наиболее общим подтверждением (Η πολλαπλή κρίση, που μαστίζει τον σημερινό Διάλογο της Ορθοδοξίας με τον Παπισμό, είναι πλέον κοινή διαπίστωση). Участие в нем нашей Церкви имеет смысл лишь в том случае, если православные достоверно излагают истину нашей веры и если паписты намерены вернуться к этой вере, которая до раскола была также их верой. Но, к сожалению, как не всегда дается достоверное и достаточное православное свидетельство, так и Рим не готов отказаться от своих заблуждений44. Ватикан стремится через диалог не к единству истинной веры, а к своему признанию православными в качестве истинной Церкви. И это достигается благодаря папской дипломатии и странной уступчивости православных. Без четких богословских критериев и без искренности диалог вводит в заблуждение и становится вредным для православной полноты, в то время как для обнищавшего Ватикана он является лучшей поддержкой.
Наконец, показателем кризиса, который переживает диалог, является факт отставки главы православной делегации и сопредседателя Международной комиссии Диалога, Высокопреосвященнейшего архиепископа Австралийского Стилиана. «После двадцати лет утомительного председательства на «Официальном богословском диалоге» между православными и римо-католиками я добровольно ушел в отставку, чтобы больше не иметь никакого отношения к этой «бессмысленной игре»»45, - заявил он в 2007 году. Как хороший знаток того, что происходит за кулисами у Ватикана, он сообщил: «После совершенно неожиданного постепенного увеличения проблем Ватикана с другими христианами (особенно православными!) при Бенедикте XVI, становится совершенно ясно, что, к сожалению, мы входим в период полной неопределенности, если не сказать странного затемнения… Впрочем, нужно однозначно сказать, что, похоже, полностью преобладала линия жестко настроенных кардиналов Римской курии, которая все больше делает папизм – не как примат одного епископа, а как идеологию невыносимого тоталитаризма – по-настоящему непреодолимым препятствием, в первую очередь, для воссоединения разделенных христиан, а в равной степени просто для мирного сосуществования (ενότητα) между ними, не говоря уже о нехристианах или атеистах»46.
Эпилог
Папство, как носитель множества еретических убеждений, находится вне границ Церкви и, как представитель режима мирового господства, является всемирным центром власти. Но несмотря на свой внешний блеск и силу, в своих недрах он скрывает трагическое бессилие, просто потому, что основан на обмане. Обратный путь к потерянному им Православию проходит через покаяние, которое, однако, теперь можно ожидать лишь как чудо от ожесточившейся олигархии Ватикана.
И вместе с тем, наши инославные братья, изнемогая от папского тоталитаризма, сознательно или неосознанно ищут истину, которая освобождает, которая дает жизни смысл и красоту; истину, которая, как жизнь во Христе и богообщение, подлинно сохраняется лишь в Православной Церкви, единственной «Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви» Христовой.
Вера, переданная от апостолов – не исключительная собственность кого-либо. Она – дар Божий и принадлежит всему миру. Поэтому она должна храниться неизменной, чтобы, как долг любви, предлагать себя чистой и неповрежденной для тех, кто ищет ее.
Итак, непоколебимое пребывание в православной традиции вовсе не выражает самодовольной конфессиональной самозамкнутости. А указание на папские заблуждения – нетерпимости или фанатизма. Напротив, признание относительности веры и замалчивание латинских ересей, предпринимаемые в экуменических кругах, ставят под угрозу наше спасение и не дают наших братьям на Западе прикоснуться к спасительной истине.
Дипломатическим маневрам Ватикана, жалким пропапистским заявлениям православных руководителей, безрезультатным богословским диалогам и современным кузницам «единения церквей» без единства веры Православный Христианин противостоит своей богословской трезвостью, неизмеримой силой молитвы и непоколебимой верой в Устроителя Церкви (Δομήτορα της Εκκλησίας,), Господа нашего Иисуса Христа. И в то же время он постоянной и святой жизнью и смиренно и дерзновенно исповедует «дорогое Православие», изъясняя каждому «суть» своей веры: «Для нас она – наше достояние: вера, завещанная нам отцами. Она наше богатство, она наша слава, она наша родня, она наш венец, она наша похвала! У нас – одно Крещение, одна вера, одна Церковь и один Господь, которого славим триипостасно» (монах Иосиф Вриенний, XV век).
Ссылки
1. π. Ιωάννου Σ. Ρωμανίδου, Ρωμηοσύνη-Ρωμανία-Ρούμελη, εκδ. Πουρναρά, Θεσσαλονίκη 1975, σ. 322.
2. Patrologia Latina, έκδ. J.P. Migne, Paris 1844-1890, τ. 148,107. Βλ. ελληνική μετάφραση: Βλασίου Ιω. Φειδά, Εκκλησιαστική Ιστορία Β', Αθήναι 1994, σ. 336.
3. Θεοδώρου Κοντίδη, Καμπές στην ιστορία του Καθολικισμού, στον συλλογικό τόμο Ο Καθολικισμός, εκδ. «Ελληνικά Γράμματα», Αθήνα 2000, σ. 69.
4. Μαρτυρία του Enzo Bianchi, Ηγουμένου της Μονής Bose Ιταλίας, στο περιοδ. Παρακαταθήκη, αριθ. 54, Θεσσαλονίκη 2007, σ. 12.
5. Αρχιμ. Γεωργίου, Καθηγ. Ι. Μ. Οσ. Γρηγορίου, Ορθοδοξία και Ρωμαιοκαθολικισμός (Παπισμός), εκδ. Ι. Μ. Οσ. Γρηγορίου, Άγ. Όρος 2006, σ. 19. Архимандрит Георгий (Капсанис), игумен монастыря Григориат на святой Горе Афон. Православие и римо-католицизм (папство). http://apologet.spb.ru
6. Δημητρίου Σαλάχα, Εκκλησία Καθολική, στον τόμο Οι θρησκείες, εκδ. «Εκδοτική Αθηνών», Αθήνα 1992, σ. 133.
7. Κατήχηση της Καθολικής Εκκλησίας, εκδ. Κάκτος-Libreria Editrice Vaticana, Αθήνα 1996, σ. 293.
8. Αρχιμ. Ιουστίνου Πόποβιτς, Ορθόδοξος Εκκλησία και Οικουμενισμός, εκδ. «Ορθόδοξος Κυψέλη», Θεσσαλονίκη 1974, σ. 212, 220. Архим. Иустин (Попович). Православная Церковь и экуменизм. http://azbyka.ru/dictionary/25/popovich … -all.shtml
9. Δημητρίου Σαλάχα, ό.π., σ. 132.
10. Βλ. Αρχιμ. Ιουστίνου Πόποβιτς, ό.π., σ. 224.
11. Χρήστου Γιανναρά, Ορθοδοξία και Δύση στη Νεώτερη Ελλάδα, εκδ. «Δόμος», Αθήνα 2006, σ. 43-44.
12. Βλ. Αρχιμ. Εμμανουήλ Καλύβα, Η καταδίκη του Παπισμού, Αθήναι 1999.
13. π. Γεωργίου Μεταλληνού, Ουνία· πρόσωπο και προσωπείο, στον συλλ. τόμο Η Ουνία χθες και σήμερα, εκδ. «Αρμός», Αθήνα 19993, σ. 20.
14. Βλ. Μάρκο Αουρέλιο Ριβέλλι, Ο Αρχιεπίσκοπος της Γενοκτονίας, εκδ. «Προσκήνιο», Αθήνα 2000· π. Ιωάννου Κοβάτσεβιτς, Σχέσεις της Σερβικής Ορθοδόξου Εκκλησίας προς τον Ρωμαιοκαθολικισμόν, εν Αθήναις 1965. Μίρκο Τομάσοβιτς, Ο σερβικός λαός και η Εκκλησία του, περιοδ. Σύναξη, αριθ. 40, Αθήνα 1991, σ. 83-84· Σ. Νόσωφ, Ο Παπισμός και οι αγώνες του κατά της Ορθοδοξίας, εκδ. «Κύπρος η αγία νήσος», Αιγιαλούσα Καρπασίας 1997, σ. 139-154.
15. Μαρτυρία του ευρωβουλευτή Γεωργίου Ρωμαίου, στην εφημ. Το Βήμα, Αθήνα 31-1-1993.
16. Α. Vasiliev, Ιστορία της Βυζαντινής Αυτοκρατορίας, εκδ. Μπεργαδή, χ.χ., σ. 567. А.А. Васильев. История Византийской империи.
17. Α. Vasiliev, ό.π., σ. 575.
18. Στήβεν Ράνσιμαν, Δύση και Ανατολή σε Σχίσμα, εκδ. «Εν πλω», Αθήνα 2008, σ. 216.
19. Μεθοδίου Φούγια, Αρχιεπ. πρ. Θυατείρων, Έλληνες και Λατίνοι, Αθήναι 1990, σ. 278.
20. Κωσταντίνου Ι. Μανίκα, Σχέσεις Ορθοδοξίας και Ρωμαιοκαθολικισμού στην Ελλάδα κατά τη διάρκεια της Επαναστάσεως (1821-1827), Αθήνα 2002, σ. 291.
21. Χρυσοστόμου Παπαδοπούλου, Αρχιεπισκόπου Αθηνών, Φύσις και χαρακτήρ της Ουνίας, εκδ. «Φοίνικος», Αθήνησι 1928, σ. 45.
22. Βλ. Κωνσταντίνου Χολέβα, Ο παπισμός, ο ελληνισμός και τα Ορθόδοξα Βαλκάνια, περιοδ. Πειραϊκή Εκκλησία, αριθ. 115, Πειραιάς, Απρίλιος 2001, σ. 38-41.
23. Βλ. Νικολάου Π. Βασιλειάδη, Μάρκος ο Ευγενικός και η Ένωσις των Εκκλησιών, εκδ. «Ο Σωτήρ», Αθήναι 19985 .
24. Χρήστου Γιανναρά, ό.π., σ. 96.
25. Βλ. π. Γεωργ. Δ. Μεταλληνού, Δημ. Γόνη, δ. Ηλ. Φρατσέα, δ. Ευγ. Μοράρου, επισκ. Αθανασίου (Γιέβτιτς), Η Ουνία χθες και σήμερα, εκδ. «Αρμός», Αθήνα 19993.
26. Ιω. Καρμίρη, Ορθοδοξία και Ρωμαιοκαθολικισμός, τόμ. II, Αθήναι 1965, σ. 170.
27. Απόστολου Β. Νικολαΐδη, Οι οικουμενικές περιπέτειες του Χριστιανισμού, εκδ. Γρηγόρη, Αθήνα 2007, σ. 183.
28. Εφημ. Ορθόδοξος Τύπος, Αθήναι 8-12-2006.
29. Αρχιμ. Γεωργίου, Καθηγουμένου Ι. Μ. Οσ. Γρηγορίου Αγ. Όρους, Ανησυχία για την προετοιμαζομένη από το Βατικανό ένωση Ορθοδόξων-Ρωμαιοκαθολικών, περιοδ. Παρακαταθήκη, αριθ. 54, Θεσσαλονίκη 2007, σ. 5.
30. Εφημ. Κυριακάτικη Ελευθεροτυπία, Αθήνα 6-5-2001, σ. 6.
31. Διάταγμα περί Οικουμενισμού, Typis Polyglottis Vaticanis 1965, σ. 7.
32. Βλ. Στυλιανού Γ. Παπαδόπουλου, Ορθοδόξων Πορεία, εκδ. News Books and Magazines Ltd, Αθήνα 2000, σ. 130.
33. Περιοδ. Εκκλησία, αριθ. 12, Αθήναι 1967, σ. 326.
34. Περιοδ. Επίσκεψις, αριθ. 234, Γενεύη 1980, σ. 4.
35. Περιοδ. Επίσκεψις, αριθ. 180, Γενεύη 1977, σ. 12.
36. Περιοδ. Επίσκεψις, αριθ. 520, Γενεύη 1995, σ. 19-20.
37. Βλ. Πρωτοπρ. Θεοδώρου Ζήση, Ουνία. η καταδίκη και η αθώωση, εκδ. «Βρυέννιος», Θεσσαλονίκη 2002. Αρχιμ. Γεωργίου, Καθηγ. Ι. Μ. Οσ. Γρηγορίου Αγ. Όρους, Ουνία: Η μέθοδος του παποκεντρικού οικουμενισμού, περιοδ. Παρακαταθήκη, αριθ. 60, Θεσσαλονίκη 2008, σ. 3.
38. Περιοδ. Εκκλησία, αριθ. 14, Αθήναι 1969, σ. 313.
39. Εφημ. Αυστραλίας Νέος Κόσμος, Μελβούρνη 19-7-2007, σ. 1.
40. Περιοδ. Φωνή της Ορθοδοξίας, έκδ. Ιεράς Αρχιεπισκοπής Αυστραλίας, αριθ. 325, Σίδνεϋ Ιούλιος 2007, σ. 77 (Η υπογράμμιση είναι του συγγραφέως).
1Продолжение перевода брошюры монастыря Параклит, Оропос Аттики «Папство вчера и сегодня». 2009.

2 В Средние века сарацинами называли арабов и вообще мусульман – прим. перев.

3 π. Γεωργίου Μεταλληνού, Ουνία· πρόσωπο και προσωπείο (о. Георгий Металлинос. Уния: лицо и маска), στον συλλ. τόμο Η Ουνία χθες και σήμερα, εκδ. «Αρμός», Αθήνα 19993, σ. 20.

4 См. Μάρκο Αουρέλιο Ριβέλλι, Ο Αρχιεπίσκοπος της Γενοκτονίας, εκδ. «Προσκήνιο», Αθήνα 2000· π. Ιωάννου Κοβάτσεβιτς, Σχέσεις της Σερβικής Ορθοδόξου Εκκλησίας προς τον Ρωμαιοκαθολικισμόν, εν Αθήναις 1965. Μίρκο Τομάσοβιτς, Ο σερβικός λαός και η Εκκλησία του, περιοδ. Σύναξη, αριθ. 40, Αθήνα 1991, σ. 83-84· Σ. Νόσωφ, Ο Παπισμός και οι αγώνες του κατά της Ορθοδοξίας, εκδ. «Κύπρος η αγία νήσος», Αιγιαλούσα Καρπασίας 1997, σ. 139-154.

5 Μαρτυρία του ευρωβουλευτή Γεωργίου Ρωμαίου, στην εφημ. Το Βήμα, Αθήνα 31-1-1993.

6 Ф.М.Достоевский «Идиот»; «Бесы» – прим. перев.

7 Греки – название, придуманное франкскими королями на Западе для уничижения граждан Восточно-Римской ( Византийской) империи. Жители Византийской империи называли себя ромеями, т.е. римлянами. Византийская империя всегда осознавала себя той же самой Римской империей, но принявшей христианскую веру и всегда называлась Империя ромеев, Римской («Ромейской») империей. Название «Византийская» Восточная Римская империя получила в трудах западноевропейских историков уже после падения Константинополя, в 16 столетии. Этнически же греки всегда именовали себя эллинами – прим. Перев. Cм. Протопресвитер Иоанн Романидис.

8 Α. Vasiliev, Ιστορία της Βυζαντινής Αυτοκρατορίας, εκδ. Μπεργαδή, χ.χ., σ. 567. А.А. Васильев. История Византийской империи.

9 Α. Vasiliev, ό.π., σ. 575.

10 Στήβεν Ράνσιμαν, Δύση και Ανατολή σε Σχίσμα (Стивен Рансиман. Запад и Восток во время Сизмы ), εκδ. «Εν πλω», Αθήνα 2008, σ. 216.

11 Μεθοδίου Φούγια, Αρχιεπ. πρ. Θυατείρων, Έλληνες και Λατίνοι, Αθήναι 1990, σ. 278.

12 Жители Византийской империи, живущие на территориях, подвластных иноземным завоевателям – прим перев.

13 Ср. со словами последнего министра Византии Луки Нотараса: «Лучше тюрбан султана, чем шапка кардинала» - прим перев.

14 Восстанием 1821 года началась греческая война за независимость – вооружённая борьба греческого народа за независимость от Османской империи, завершившаяся в 1832 г. Константинопольским мирным договором, утвердившим Грецию как независимое государство – прим. перев.

15 Κωσταντίνου Ι. Μανίκα, Σχέσεις Ορθοδοξίας και Ρωμαιοκαθολικισμού στην Ελλάδα κατά τη διάρκεια της Επαναστάσεως (1821-1827), Αθήνα 2002, σ. 291.

16 Малоазийская катастрофа – Была вызвана провалом «Великой идеи» о воссоздании Византийской империи в связи с чем греческая армия начали свой знаменитый освободительный поход в Малую Азию для возвращения исконно византийских и греческих земель. Начавшая греко-турецкая война закончилась полным поражением греческой армии при Анкаре. После этого начался со стороны турецкого правительства геноцид понтийских греков, который в период 1919-1922 годов достиг своего апогея. Около 2 миллионов человек принудительно сделали беженцами и вынудили покинуть земли, которые были их родиной на протяжении многих лет. Многие из греков были брошены в тюрьмы и отправлены на тяжелые работы в каменоломни – прим. перев.

17 Χρυσοστόμου Παπαδοπούλου, Αρχιεπισκόπου Αθηνών, Φύσις και χαρακτήρ της Ουνίας, εκδ. «Φοίνικος», Αθήνησι 1928, σ. 45.

18 Окружные послания – прим. перев.

19 См.. Νικολάου Π. Βασιλειάδη, Μάρκος ο Ευγενικός και η Ένωσις των Εκκλησιών (Марк Евгеник и соединение Церквей), εκδ. «Ο Σωτήρ», Αθήναι 19985

20 Вероопределение, принятое на этом соборе — прим. перев.

21 Χρή &