Угрозы и риски (1)
подробнее: http://el-murid.livejournal.com/1206317.html
Объективные факторы внутренних угроз стабильности страны
Говоря об угрозе распространения радикальных идей в России, недостаточно опираться лишь на качественные показатели, основанные на наших субъективных впечатлениях. Проблема в том, что огромный массив информации, доступный современному человеку, довольно сложно фильтровать на предмет достоверности.
Это позволяет манипулировать иногда тонко, иногда грубо массовым и индивидуальным сознанием. Классический пример — информационная кампания перед реформой МВД. На обывателя в течение года обрушивался вал сообщений о бесчинствах и преступлениях милиционеров, организовывались микрокампании обеспокоенной общественности, после чего президент Медведев, сокрушенно разведя руками, пошел навстречу чаяниям народа. При этом чисто статистически в период кампании не наблюдалось никаких выбивающихся из привычной картины всплесков преступности со стороны правоохранителей — всё было как обычно. То есть, в этом тоже хорошего, конечно, мало, но откровенно проектный характер кампании просто-таки бросался в глаза.
Результат реформы — меньше чем нулевой. Новый министр, принявший дела год назад, продолжает разгребать и её последствия, и то, что нужно было разгребать еще до реформы.
Можно припомнить подобные кампании по поводу пьянства за рулём, усыновления за рубеж, программу тестирования «неэффективных вузов», запущенную в конце июня 13 года кампанию по реорганизации Академии наук — все они проводятся по одному и тому же сценарию и преследуют совершенно отличные от заявленных цели, причём далеко не всегда очевидные.
Зарубежные источники еще более изощрены. Их задача — создать обстановку неуверенности, сбить с толку, перевернуть и исказить реальную картину. Свобода слова и объективность — один из мифов, который используется ими в борьбе со своими противниками. Задача таких кампаний - стравливать общественное напряжение и недовольство, подбрасывая в качестве цели те или иные проблемы, являющиеся не причиной, а отдалённым следствием проводимой политики. Принимаемые решения по поднятым на щит и медийно раскрученным случаям носят несистемный характер и фактически не приводят ни к каким конструктивным последствиям.Уже поэтому нужно с осторожностью относиться к алармистским призывам по любому поводу. Медийная раскрутка единичных или даже системных фактов еще не свидетельствует о критической угрозе, хотя, конечно, заставляет более пристально рассматривать проблему. Перевод предмета рассмотрения в эмоциональную область приводит лишь к забалтыванию проблемы и подменяет объективное её рассмотрение.
Угроза распространения исламского радикализма является вполне серьёзной, весомой и зримой. Однако для того, чтобы дать ей оценку, необходимо разобрать её на составляющие и попытаться определить, насколько каждый из существующих факторов значим, каковы уязвимые места имеются у нашей страны перед этой угрозой, где и в чём слабости самой этой угрозы.
Исламизм — неоднородное явление. Разные группы и организации исламистской направленности имеют разные цели, ставят перед собой не всегда совпадающие задачи, опираются на разные социальные слои, имеют разных спонсоров. Забегая вперёд, можно сказать, что исламистские организации, действующие в разных регионах России — скажем, на Северном Кавказе и Поволжье — имеют серьёзно отличающиеся между собой задачи и вообще природу.
Тем не менее, основные, базовые понятия и принципиальные цели у большинства из этих групп и течений похожи. Как и тандем Абд аль-Ваххаба и Ибн Сауда в 18 веке, современные исламисты видят своей целью построение исламского государства, которое будет защищать этические принципы «правильного» ислама, базироваться на шариате, как источнике права, распространять влияние ортодоксального ислама на максимально обширную территорию.
Принципиальное отличие современных ваххабитов от их аравийских предшественников заключается в том, что Россия — не Аравия. Здесь нет той социальной опоры, которая может стать ударным кулаком, сносящим неверных. Однако и ваххабизм сегодня трансформировался и приобрел новые технологии, новый опыт и новые возможности. У него есть могущественные союзники, как вне, так и внутри нашей страны.
Парадоксально, но нетерпимый к бид'а (новшествам) ваххабизм прекрасно обучается и использует современную тактику, отрабатывает современные методы ведения вооруженной борьбы, не объявляет запретными новые системы вооружений и информационные технологии. Ваххабиты-вербовщики осваивают просторы интернета, распространяя свои идеи через видеохостинги, и совершенно не задаются вопросом, не является ли харамом адское изобретение неверных. Всё это говорит лишь о том, что исламизм — обычный враг, один из многих, которые столетиями пытались и будут пытаться решать свои задачи на нашей территории. Как и прежние враги, он будет делать для этого всё возможное, используя все доступные ему способы и методы ведения борьбы. Поэтому нельзя относиться к исламизму как к чему-то невиданному и неодолимому. Как у любого врага, у него есть свои особенности, свои слабые стороны и свои сильные. Безмозглые боевики, с пеной у рта выкрикивающие свои речёвки — это лишь видимая сторона этого врага. За ними — умный и безжалостный противник, и поэтому его не стоит ни недооценивать, ни испытывать перед ним сковывающий ужас.
Как любой умный враг, он ориентируется на наши слабые места и использует все наши ошибки, просчеты и промахи. Поэтому мы и должны рассмотреть наиболее важные из факторов, способствующих ослаблению нашей страны перед угрозой исламизма.
Радикальные воззрения для нашей страны не новость, однако в их исламистском исполнении они еще ни разу на протяжении всей истории России не испытывали нас на прочность. Поэтому ваххабиты действуют на нашей территории зачастую наощупь, методом проб и ошибок находя наши слабые места. Они не могут опираться на сколь-либо значимые группы населения, у них нет связей с элитой, однако есть желание победить. Из этого следует, что стратегия исламистов на нашей территории — создание практически с нуля небольшой сплочённой и мотивированной социальной группы своих сторонников, раскол и запугивание всех остальных, дезорганизация властных структур.
Нужно отметить, что складывающаяся на протяжении последних десятилетий обстановка в стране во многом способствует реализации этой стратегии. Наиболее важным фактором, способствующим расколу народа, его фрагментации, формировании мощных протестных настроений, безусловно, является текущая социальная политика.
Критикуя действующую власть, проводимую ею политику, нужно исходить не только из объективных показателей, тем более, что статистические данные, к сожалению, подвержены манипулированию, а уж их интерпретация — так совершенно точно. Проводимая политика на основе одних и тех же показателей может быть представлена как в чёрных беспросветных тонах, так и выглядеть розовой, благолепной и бесконечно мудрой.
Современные войны ведутся в ментальном пространстве. Раскол любого общества — задача когнитивных технологий. Поэтому коллективное бессознательное при всей его субъективности является вполне рациональным и объективным фактором. Исключительно важной является оценка населением социальной политики властей с точки зрения справедливости.
Справедливость вообще является национальной идеей России. Картинные заламывания рук и поиск национальной идеи в 90 годы довольно убедительно показали, что новые власти прекрасно отдавали себе отчёт в несправедливом характере строящегося государства, чтобы попытаться использовать эту идею. Отсюда и идеологический вакуум, который был вполне сознательно создан, поиск абстрактной новой идеи.
С точки зрения справедливости, в нашей стране во все времена довольно спокойно относились как к бедности, так и к зажиточности — но категорически отрицали несправедливый характер присвоения. Здесь есть смысл слегка отвлечься и привести очень показательный пример нашей истории.
Сугубо рационально реформы Столыпина, который сегодня по какой-то причине возведён в ранг нацгероя, выглядели вполне логично. Разрушение крестьянской общины должно было привести к укрупнению хозяйств, увеличению производства сельхозпродукции и привести к оттоку людей в города, где они и составили бы людской ресурс разворачивающейся индустриализации.
Однако на практике это привело к двум следствиям — появлению частной собственности на землю и возникновению социальной группы «справных хозяев»-кулаков.
Кулак, не обладая мощной механизированной базой, не был в состоянии самостоятельно обрабатывать бывшие общинные земли. Кулаки были вынуждены нанимать односельчан, сдавая им в аренду принадлежащую теперь уже кулакам землю. Очень быстро кулацкая прослойка осознала, что гораздо выгоднее заниматься не сельским хозяйством, не его интенсификацией, а тем, что сегодня называется модным словом девелопмент. В его самом примитивном толковании и исполнении. Класс кулаков очень быстро превратился в рантье, снимающих ренту с недавно еще общинных земель. Именно это и стало причиной ненависти к кулаку со стороны крестьян, дало ему прозвище «мироед» (от слова «мир» - «общество», «община»), и именно это привело к тому, что «справных хозяев» раскулачивали под улюлюканье односельчан. При этом улюлюкала не некая голытба, как сегодня пытаются представить страдальцы по хрусту французской булки, а вполне работящие середняки. Не кровавые чекисты стали причиной искоренения класса кулаков — а их несоответствие представлениям народа о справедливости.
Реформа Столыпина, будучи скопированной с западных сценариев, не учла российскую специфику и острое отношение русского крестьянина к несправедливости. Превращение земли в товар и появление класса мироедов по всем понятиям выглядели предельно несправедливым для основной массы населения России. В итоге крах столыпинской реформы был предопределён.
Большевики в этом смысле добились того самого результата, на который рассчитывал Столыпин — но идея колхозов сумела совместиться с психикой русского крестьянина и не выглядела несправедливой. Это и предопределило успех такой формы хозяйствования.
Здесь нет необходимости подробно останавливаться на всей этой истории. Важно другое — не очень формализуемое понятие справедливости стало решающим фактором для как для успеха, так и для краха государственной политики, которая преследовала вполне разумные и рациональные цели.
Вернувшись к современности, можно сказать, что проведенные в начале 90 годов прошлого века реформы можно и нужно оценивать с точки зрения их эффективности и решения тех или иных задач. Однако в сознании народа эти реформы прочно ассоциируются с предельно несправедливым характером как их проведения, так и достигнутого результата. Приватизация используется в большинстве случаев с обязательным прилагательным «грабительская», и можно приводить сколь угодно рациональные аргументы в её пользу, но изменить ментальное отношение к ней они не смогут.
Беспокойство правящего сословия подтверждается периодическими мантрами про необратимость и отказ от самой мысли пересмотра итогов приватизации — но сама периодичность их появления говорит о понимании властью неразрешимости сложившегося противоречия.
Раз противоречие неразрешимо — именно по нему и проходит одна из линий разлома нашего общества. В общем виде абстрактные понятия «линий разлома» вполне чётко и конкретно отражают те противоречия, которые не могут быть разрешимы в текущей общественной, политической и социальной системе отношений. Говоря о «линиях разлома», мы должны понимать, что это проблемы, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не будут разрешены в сложившихся условиях. Чем больше таких проблем — тем менее устойчиво общество и страна. Единственный способ их решения - изменение условий, трансформация политической, экономической и социальной системы.
Именно по этим линиям разлома и проходит сегодня атака наших противников, и на передней линии фронта как раз исламские радикалы. Они используют и будут использовать неразрешимую ситуацию с несправедливым характером устройства сегодняшнего общества, выполняя одну из своих принципиальных стратегических задач — раскола общества на враждующие друг с другом группы, взаимную подозрительность общества и власти, ослабление их перед захватчиками.
Исторически Россия складывалась, как сумма регионов, каждый из которых обладает своими уникальными особенностями. Взаимодополняясь, эти особенности обеспечивали синергетический эффект, при котором общая сумма оказывалась всегда больше простого сложения своих частей. Вероятно, как раз внутренняя энергия связей пока позволяет стране выдерживать как бездарные действия своих правителей, так и внешние угрозы своей целостности.
Говоря об угрозе распространения радикальных идей в стране, важно учитывать не «среднюю температуру по больнице», а рассматривать ситуацию в разных регионах. Важно понять, какие из них сегодня являются слабым звеном, какие могут им стать, каков запас прочности всей конструкции.
Само по себе понятие справедливости трудно формализовать. Оно зависит от традиций общества, его этики, среды обитания. Справедливость сложно измерить и сравнить. Поэтому при определении степени справедливости устройства общественной жизни приходится пользоваться скорее ощущениями, чем числами. Тем не менее, можно выделить несколько определяющих факторов, которые оказывают влияние на на эти ощущения. Чем точнее можно исчислить количественно эти факторы, тем объективнее мы сможем подтвердить свои ощущения.
Для того, чтобы определить, какие регионы России являются наиболее опасными с точки зрения распространения в них социальной напряженности, нужно исследовать эти факторы, а затем накладывая друг на друга полученные данные, попытаться получить некий интегральный результат. Безусловно, такая упрощённая модель будет не до конца точной, к ней вполне справедливо могут и должны возникнуть вопросы — но такой метод даст обоснованный ответ, который уже можно обсуждать и использовать.
Угрозы и риски (2)
подробнее: http://el-murid.livejournal.com/1206665.html
Дифференциация по доходам как один из факторов несправедливости
Одним из важнейших факторов, который напрямую влияет на степень общественного недовольства, является имущественная дифференциация населения. Чем более равномерно распределены доходы людей по слоям и стратам общества, тем меньшее влияние имеет этот фактор на рост «общественной температуры». Чтобы корректно попытаться его вычислить, можно воспользоваться статистической моделью, основанной на определении долей населения с разным подушевым доходом и вытекающим из них коэффициентом дифференциации доходов населения. Этот коэффициент обычно называют децильным (численно он равен отношению доходов 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных долей населения). В некоторых случаях можно использовать и квинтильный коэффициент (где общество разбивается не на 10, а на 5 страт), но результаты его анализа будут менее очевидными. Тем не менее, он тоже является вполне допустимым.
***
В.Н. Бобков выделил 8 регионов России, в которых из четырех выбранных им индикаторов три и более свидетельствовали о социальном неблагополучии. Всего 67 регионов страны в его модели демонстрируют свою уязвимость в плане нерешённости социальных проблем.
Делая предварительные выводы, можно сказать, что существуют методы, модели и индикаторы, позволяющие с той или иной степенью достоверности отслеживать объективные показатели, по которым можно вполне уверенно отслеживать уровень общественного недовольства. Разные модели дают отличающиеся друг от друга результаты, но в целом они позволяют сделать обобщённый вывод: в плане социальной стабильности наибольшее беспокойство вызывают сырьевые регионы страны и крупнейшие мегаполисы. Все индикаторы в той или иной мере показывают, что с ростом валового регионального продукта, то есть с ростом благосостояния региона, увеличивается и имущественное расслоение, принимая значения выше, чем в среднем по стране. Правящая региональная элита неадекватно или вообще никак не реагирует на эту ситуацию, в связи с чем угроза социальной стабильности в этих важнейших регионах только растёт. Пока она не приняла критических значений, однако тенденция налицо.
Стоит ли удивляться, что именно в этих регионах растёт присутствие радикальным исламистов, именно в эти регионы в массовом порядке направляются мигранты из числа выходцев из исламских республик бывшего Советского Союза и мусульманских регионов России. Социальная напряжённость дополняется ростом коррупции, преступности, наркомании, и в конечном итоге ростом радикальных настроений, отторжения людей от власти.
При этом основные события, связанные с вооружённой борьбой радикальных исламистских группировок против органов государственной власти России, происходят в регионах, где по объективным показателям ситуация не выглядит критической. Во всяком случае, индикаторы показывают в этих регионах более благополучную ситуацию, чем в указанных выше.
Мы можем констатировать, что перед нами возникает картина масштабной проработанной военной операции. Её основной замысел - нанесение отвлекающих ударов на второстепенных направлениях и подготовка к удару на главном. Очевидно, что исламисты не в состоянии обрушить ситуацию в республиках Северного Кавказа. У них нет там достаточной опоры, региональные элиты относятся к исламистам враждебно, хотя не исключено, что используют их в текущих тактических целях как инструмент, всё равно лежащий под рукой. Федеральная власть внимательно отслеживает ситуацию в регионе Северного Кавказа, насыщает его ресурсами, и предположить в таком случае, что там объявится серьёзная сила, способная нанести решительное поражение России, попросту нелепо.
Однако отвлечение внимания приводит к тому, что действительно проблемные регионы страны — Поволжье, Север и в крупнейшие мегаполисы — остаются либо без внимания, либо власть со значительным опозданием и неадекватно реагирует на угрозы и вызовы на этих территориях.
В этих регионах сегодня формируется исламистское подполье, которое пока не ведёт активных действий, однако при этом проводит вербовку, агитацию, формирует исламистскую моду в молодежной среде. Арабская весна на Ближнем Востоке привела к созданию мощной мобилизационной структуры джихада на огромных территориях как Ближнего Востока, так и Европы, России, Средней Азии. В России это привело к возникновению вербовочных пунктов на базе подпольных и полуподпольных ваххабитских мечетей и «молельных комнат» в мегаполисах и проблемных регионах. Пока такая мобилизационная структура работает на продолжение войны в Сирии, однако надеяться на её ликвидацию после окончания сирийского конфликта явно не приходится.
Из этих регионов отправляется на войну в Сирии значительная часть воюющих в этой стране выходцев из России. Сирийцы, не особо разбираясь в деталях, называют всех россиян «чеченцами», однако эти «чеченцы» уже в значительной мере представлены как раз выходцами из других регионов России — Татарстана, Саратовской области, Башкирии. Активную вербовочную деятельность в этой среде проводит печально известный бывший узник Гуантанамо Салман Булгарский (он же Айрат Вахитов, выходец из Набережных Челнов). Наивно предполагать, что бывший узник Гуантанамо был запросто выпущен без обязательств работы на спецслужбы США. Видимо, в этом разрезе и нужно рассматривать деятельность его и ему подобных. Работа вербовщиков ведется исключительно на русском языке и популярных социальных сетях в интернете. Это говорит о том, что целевая аудитория вербовщиков — русскоязычная молодежь.
Для организации эффективного противодействия такому сценарию простых решений недостаточно. Сочетание объективных процессов, ухудшающих социальную стабильность в проблемных регионах, с проектностью враждебной деятельности исламистского подполья, постепенно накапливает кумулятивный эффект.
Особую тревогу вызывает тот факт, что проблемные регионы являются критически важными для нормального функционирования всей экономики страны. Волнения или социальный взрыв в сочетании с резким ростом террористической активности в нефте- и газодобывающих провинциях и финансовых центрах страны мгновенно парализуют и без того находящуюся в сложном положении экономику. При организации мощной (пусть даже разовой) атаки в этих регионах у исламистов может появиться шанс на то, что экономика России попадёт в ситуацию коллапса, что это немедленно отразится на общей устойчивости страны.
Фактор социальной напряжённости, вызванной несправедливым распределением национального богатства и непозволительно высокой дифференциацией по доходам, существенным образом дополняется еще одним угрожающим стабильности страны фактором — фактором этнического размывания.
