КРЕЩЕНИЕ – ПОГРУЖАТЕЛЬНОЕ ИЛИ ОБЛИВАТЕЛЬНОЕ?
Почти двадцать лет тому назад эта статья была предложена редакции «Журнала Московской Патриархии». Ответственный редактор журнала сказала, как вспоминается, примерно следующее: «О чем разговор? Все прекрасно знают, что крещение следует совершать погружательно. Получается, что напечатав эту статью, мы будем, как говорится, ломиться в открытую дверь». Статью печатать не стали.
Действительно, из современной церковной литургики можно узнать, что крещение должно совершаться через троекратное погружение крещаемого в воду. Этому учат и в духовной семинарии. Погружательный образ крещения подтверждают «Настольная книга священнослужителя» (в старой и новой редакции) и «Катехизис» митрополита Филарета (Дроздова). В современных богословских статьях говорится также, что крещение должно совершаться погружательно (например, статьи о крещении прот. Л. Воронова в ЖМП, 1970, 5 и Е. Туркиной в ЖМП, 1989, 1).
Однако практически у нас почти повсеместно крестят сегодня (как и двадцать лет назад) обливательно и даже окропительно. В чем же дело? В теории одно, а на деле другое – или левая рука не ведает, что творит правая?
Попытаемся разобраться, какой же образ крещения правильный, истинный. Вопрос этот, вероятно не суетный, поскольку существует немало людей (старообрядцы), утверждающих, что обливательное крещение – вообще не крещение, иные же считают этот образ крещения несовершенным, ущербным. Если, действительно, обливательное крещение ущербно, неполноценно, то, естественно, возникает вопрос, а нельзя ли обливательно крещенным заново креститься совершенным погружательным крещением? Вопрос этот покажется простым лишь несведущим людям.
Дело в том, что по апостольским правилам повторять крещение нельзя, крещение едино, «исповедую едино крещение», говориться в Символе веры. Итак, если обливательное крещение не истинное, то юридически нет препятствий к совершению заново уже погружательного, истинного крещения, но если обливательное крещение считать истинным, то…
Если обливательное крещение ущербно, неполноценно, то неужели этот ущерб уже ничем не исправить и ничем уже нельзя помочь людям, крещенным обливательно? В чем же вина этих людей, обреченных отойти в вечность духовно ущербными, неполноценными? Или действует закон предопределения? Ни то, ни другое не сообразуется ни с Божественной любовью, ни с Божественной справедливостью.
Или крещенные обливательно-окропительно получают всю полноту благодати, как при погружательном крещении? Вопрос, по-видимому, требует рассмотрения и в историческом плане, и в богословском, и в каноническом.
«Крещение, – как говорит Катехизис, – есть таинство, в котором верующий при троекратном погружении тела в воду с призыванием Бога Отца и Сына и Святаго Духа умирает для жизни плотской, греховной, и возрождается от Духа Святаго в жизнь вечную, святую»[1].
На вопрос, что самое важное в священнодействии крещения, Катехизис отвечает: «Троекратное погружение в воду во имя Отца и Сына, и Святаго Духа»[2].
Сам Спаситель сказал: «Аще кто не родится водою и Духом, не может внити во царствие Божие» (Ин. 3, 5). Крещение – это рождение в вечную жизнь, в Небесное царствие.
В отступление от канонических правил крещение у нас часто совершается не только обливательно, но и сокращенно, с пропуском многих молитв ( по произволению крестящего), порой опускается до половины всего чинопоследования. Может быть, нет причин для беспокойства?
Небезынтересно, будет привести мнение о. Павла Флоренского по поводу сокращений в чине Крещения.
«К чинопоследованию Крещения, – пишет он, – примыкают предварительные очищения самого крещаемого – «Молитва во еже сотворити оглашенного» с запрещательными молитвами. Молитвы эти, как известно, не пользуются у нас достаточным признанием, как нечто «отсталое» и «отжившее». Не вступая во многие разговоры, тут можно предложить только тогда и не креститься, ибо что же остается от учения о первородном грехе – о греховной усии (сущности), а следовательно и от Крещения, если отвергается христианская демонология? В протестантском мире, где этот процесс выветривания онтологических массивов веры происходит не только фактически, но и установлен в принципе, отрицание Крещения пошло, конечно, дальше, чем у нас. Не без причины и не без внутренней правды один из протестантских пасторов уже откровенно при Крещении стал употреблять формулу: «Крещаю тебя во имя добра и прогресса». Пусть же отрицающий первородный грех и власть дьявола вместо Крещения омывается во имя добра и прогресса… Надо просто отвергнуть весь культ целиком, или же принимать его вплотную, но никак нельзя подходить к нему со снисходительной полуулыбкой, по-Ренановски или по-Гарнаковски. Повторяю, здесь имеется в виду запрещение (на) диавола. Вот что читаем мы у одного из величайших авторитетов литургики – блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникского, умершего в 1430 году: «Обязуется же иерей стараться священные молитвы произносить со вниманием, без поспешности, если нет крайней нужды, и читать вслух. Мы слышали от отцев, что те, которых часто устрашают привидения, терпят это от того, что крестившие их иереи не со вниманием произносили заклинания (ўforkismТj – запрещение) и другие священные молитвы. Итак, если есть удобство, то не однажды только надобно читать положенные в начале (чина Крещения) заклинания и другие молитвы, а несколько раз. Ибо в Требнике (имеется ввиду, очевидно, какой-нибудь древний Требник) предписано читать их раз восемь или десять, так как в церкви было в древности обыкновение, чтобы оглашающие иереи каждый из семи дней прочитывали над крещаемыми, а в восьмой день опять архиерей или имевший крестить иерей, после чего совершаемо было Крещение архиереем или иеерем. И мы знаем также благоговейных иеерев, которые читают со вниманием эти молитвы три раза и потом крещают… Итак, требуется по несколько раз в течение недели, ежедневно (согласно древней практике), читать заклинания над оглашаемым, помазуя его при этом, опять-таки по древней практике, с головы до ног освященным елеем. У нас же, конфузясь и глотая слова, под насмешливыми взорами собравшихся, но не молящихся, хотя и ждущих угощения, вынужден священник как-нибудь провести первую часть Крещения, в необходимости которой он и сам-то не очень уверен» [3].
Если сам о. Павел Флоренский для кого-нибудь не является авторитетом, то уж к свидетельствам св. Симеона Фессалоникского следует отнестись со всей серьезностью. Оказывается, вот как много зависит «качество» совершающегося таинства от крещающего, от того, как совершается крещение, оказывается, верующий рискует получить большой духовный ущерб даже от того, что иерей не с должным вниманием читает священные молитвы, не говоря уж о том, чтобы сокращать чинопоследование таинства, опускать некоторые молитвы – об этом и речи быть не может. Наоборот, заклинательные молитвы в древности читались над крещаемым даже по десяти раз!
Если же в чине Крещения имеют немалую важность даже такие «тонкости», как внимательное произнесение молитв священником, то, вероятно, тем более небезразлично, как крестить – погружательно или обливательно-окропительно.
Русская Православная Церковь до никоно-алексеевской «реформы» XVII в. признавала только погружательное крещение.
В 1620 году патриарх Филарет предложил решить Поместному собору, как следует относиться к белорусам, которые пожелают принять московское подданство? Как пишет Н.Каптерев, собор решил «всех белорусов, хотя бы и православных, но крещенных через обливание, следует крестить вновь в три погружения. И если они не миропомазаны, то миропомазать; белорусов, крещенных униатским священником, перекрещивать вновь» [4].
Когда в 1630 г. прибыл в Москву бывший униатский архиепископ Афиноген, то в Москве его окрестили вновь, несмотря на его архиепископский сан. А вот что писал царь Михаил Федорович Суздальскому и Торусскому архиепископу Иосифу в связи с лишением его сана за неподобающее поведение: «Сказал, что ты приехал к нам из Литвы от гонения латынского, желая быти в нашем государстве совершенным христианином. И мы тебя пожаловали, приняли милостивно… И ты священная церковная предания презрел, и почал жити слабое и невоздержанное житие… Тебе жь били челом человек твой Федька и иные, чтобы ты их совершил и истинным святым крещением в три погружения, как повелевает святая апостольская Церковь, и ты их от того возбранял, а иных и мучил и ни единого не исправил; да и сам де еси крещен несовершенно – обливан по латинскому обычаю, а не в три погружения крещен. Да и многое на тебя неистовство люди твои извещали, чего не только писати и глаголати стыдно»[5].
Из грамоты царя видно, как русские смотрели в то время на погружательное и обливательное крещение. Истинным крещением признавалось только погружательное: «истинное святое крещение – в три погружения, как повелевает св. апостольская Церковь». Обливательное же крещение – несовершенно, «латинский обычай»: «сам еси крещен несовершенно – обливан по латинскому обычаю, а не в три погружения крещен».
Весьма образованный для своего времени человек, келарь Троице-Сергиевой Лавры Арсений Суханов (знал языки греческий, польский, латинский) в своем знаменитом «Прении о вере с греками» (середина XVII в. ) говорит:
«Писано в 50-м правиле святых апостол: велено крестить в купели в три погружения, и вселенские соборы також велели, – а святые апостолы то правило писали в Сионе, сиречь во Иеросалиме, и у нас то апостольское правило твердо хранят, а вы в купели в три погружения не креститеся, но обливаетесь, и то знатно, что вы не тое веру держите, которая от Сиона изыде» [6].
50-е же апостольское правило гласит следующее:
«Аще который епископ или пресвитер не крещает в три погружения единем глашением, но во едино погружение в смерть Господню даемо, да извержется таковый. Не рече бо Господь в смерть Мою крестите, но: шедши научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа.» – Толкование: «повелевает правило в три погружения крещати, единем глашением, рекше единем крещением, якоже крещающему на коемждо погружении приглашати имя единого от Святыя Троицы. Иже бо во едино погружение крещати во священней купели и в смерть Господню едино приглашати погружение, зловерно есть. И тако крещаяй – да извержен будет»[7].
Как видим, апостольское правило, хотя и делает основной акцент на троичности, однако четко и недвусмысленно говорит о самом образе крещения – в три погружения, что является достаточным юридическим основанием в подтверждение погружательного образа крещения.
Более того, категоричность 50-го апостольского правила выражена грозным прещением: «Аще который епископ или пресвитер не крещает в три погружения… да извержется таковый».
Это прещение свидетельствует, что крещение, совершаемое иначе, чем предписывает апостольское правило, не спасительно.
Таинство Крещения установлено Самим Спасителем, сказавшим ученикам: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа». (Мф. 28,19). Сказано именно «крестя», bapt…xontej, а не обливая или окропляя.
Слово bapt…xщ на древнегреческом языке имело значения: 1) погружать, окунать; 2) пускать ко дну, топить; 3) черпать; 4) крестить, креститься (путем погружения).
Также и b£ptw – погружать, окунать; b£ptisma – крещение; baptist»rion – 1) ванная, баня; 2) купель.
В новогреческом языке значение этого слова сохранилось то же.
Крещение – это наша смерть и воскресение со Христом, прообраз грядущего погребения и воскресения Спасителя, а через Него и человека. Апостол Павел говорит: «Елицы во Христа крестихомся, в смерть его крестихомся; спогребохомся убо Ему крещением в смерть: да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем. Аще бо сообразни быхом подобию смерти Его, то и воскресения будем причастницы… Аще же умрохом со Христом, веруем, яко и живи будем с Ним, ведяще, яко Христос воста от мертвых». (Рим. 6, 4 – 9).
В связи с этим погружение в воду в таинстве Крещения имеет глубокое мистико-символическое значение. «Вместе с омовением погружаемого от греха – «Встань, крестись (b£ptisaj ) и омой грехи твои» (Деян. 22, 16) – оно означает соединение со Христом умершим, погребенным (погружение) и затем воскресшим (возведение из воды) к новой жизни» [8].
Св. Кирилл Иерусалимский так говорит о сошествии Святаго Духа на апостолов в день Пятидесятницы: «Как погружающийся в водах и крестящийся отовсюду окружается водами, так и Духом крещены они всецело» [9].
Как видим, святитель говорит о погружательном чине, когда «крестящийся отовсюду окружается водами» и тоже получает всецелую, совершенную благодать крещения. Человек получает, по словам св. Кирилла, «сугубую благодать», или «благодать через воду» и «благодать Духа», которые в некоторой степени можно различать[10].
Как говорит прот. Л. Воронов в статье «Крещение и принадлежность к Церкви», «благодать воды» – по преимуществу Христова, хотя «нет дара, который подавался бы без Духа» (св. Василий Великий, «О Св. Духе», т. 24, 55), и потому благодать в воде – от присутствия Святаго Духа, который и делает нас «общниками благодати Христовой». Вторая благодать есть по преимуществу благодать Святаго Духа (по св. Киприану, «небесная благодать», следующая за «прощением Христовым»). Оба вида благодати необходимы для человека[11].
И если «не в меру дает Бог Духа», но щедро, в переизбыточном количестве, то почему «жалеют» воду крестящии обливательно-окропительно, и не является ли это сознательной попыткой ограничения благодати Христовой, подающейся через воду?
Далее св. Кирилл: «Крещенный водою, но не сподобившийся Духа, не имеет совершенной благодати». Но, с другой стороны, и «после благодати Духа», полученной в чрезвычайных случаях некрещенными (Корнилий сотник и бывшие с ним: Деян. 10, 44), необходимо «креститься во имя Иисуса Христа», чтобы «и тело приобщилось благодати через воду», потому что «кто не приял запечатления в воде, тот не войдет в царство небесное» [12]. По мысли св. Кирилла, крещение «водою» необходимо именно потому, что оно приводит нас в соприкосновение со Христом, как Богочеловеком. Вся духовно-телесная поврежденная природа человека, крещаемого в воде, для уврачевания приводится посредством «благодати воды» в теснейший контакт с Богочеловеческим существом воплотившегося Сына Божия. Через погружение в воду, освященую Крестившимся некогда в водах Иорданских, поврежденная человеческая природа крещаемого как бы погружается в благодатное Богочеловеческое естество Христа[13].
«Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись», – говорит Апостол (Гал.3, 27). Теперь понятно, почему нужно именно погрузиться в освященую, облагодатствованную воду – это значит погрузиться в Христа. Чтобы Христом облечься.
При торжественном освящении воды перед крещением в одном из прошений, следующих после великой ектении, звучат слова: «О еже быти воде сей… одежде нетления…» Но если вода – одежда, то как в нее и облечься, если не погрузиться в нее?
Кстати, вспомним историю крещения равноапостольного Константина Великого. Когда он, еще будучи язычником, заболел проказой, то капитолийские жрецы для исцеления предложили ему искупаться в купели из крови маленьких детей. Князь тьмы всегда пародирует Церковь, однако, заметим, что облечься в одежду нечестия и зла, по мнению слуг тьмы, можно было тоже именно погружением, а не окроплением. В Капитолий уже было собрано множество детей для заклания, но император в последний момент, подвигнутый на это рыданием несчастных матерей, отверг дьявольский совет. Константина крестил св. епископ Сильвестр, разумеется, погружательно, о чем так говорится в славянском житии епископа: «Уготова ему купель крещения святаго, в нюже егда вниде царь, и погрузи его святый Сильвестр, призывая над ним имя Пресвятой Троицы… очистися же царь абие и от проказы, яже вся в воде остася, отпадши от тела его аки чешуя от рыбы, и изыде от купели здрав» [14].
Погружением крестился и наш равноапостольный князь Владимир, исцелившийся в купели от слепоты, «отрясший слепоту во святей купели, душевную вкупе и телесную» (тропарь святому).
Сторонники обливательно-окропительного крещения, пытающиеся оправдать явное каноническое беззаконие, не найдут себе поддержки в опыте Православной Церкви. О погружении говорит и св. Иоанн Златоуст: «Вся человеческая порочность, погружаясь в купель Божественного источника, потопляется и исчезает скорее и легче искры, упавшей в необъятное море» [15].
Что же такое вода посредством которой человек рождается к вечной жизни?
«Вода есть нечто великое и наилучшее из четырех видимых стихий мира, – говорит св. Кирилл Иерусалимский. – Место жительства человеков – земля, но и земля из вод. Начало мира – вода, и начало Евангелия – Иордан. Свобода Израилю от фараона дана морем, и свобода миру от грехов – “банею водную в глаголе” Божием (Еф. 5, 26). Завет с Ноем утвержден после потопа… Где завет с кем-либо, там и вода» [16].
Вода – это один из древнейших религиозных символов. Именно вода и открывает нам смысл Крещения. Освящение воды в начале чинопоследования раскрывает поистине космическое значение Крещения, показывая его связь с миром и материей, с жизнью во всех ее проявлениях.
Без воды не может быть жизни, вода – первейшая субстанция мира: «Дух Божий носился над водой» (Быт. 1, 2). Но если вода – символ жизни и основа жизни, то вода же является и символом смерти, разрушительной силой; таинственная глубина ее убивает, она есть темное обиталище демонических сил. Основа жизни, животворящая сила, и основа смерти, сила разрушения – таков двойственный образ воды в богословском понимании.
И наконец, вода – символ очищения, чистоты, возрождения и обновления. Эта религиозная символика воды пронизывает все Св. Писание[17]. Внешнее омовение в ветхозаветные времена было символом и внутреннего очищения. «Освяти его (народ)… пусть вымоют одежды свои, чтобы быть готовыми к третьему дню, ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай» (Исход. 19, 10).
Вода – средство очищения, покаяния и прощения также и в крещении св. Иоанна Предтечи. Кстати, в Евангелии сказано, что он крестил «во Еноне близ Салима, яко воды многи бяху ту» (Ин. 3, 23), что подтверждает, что крестил он погружаельно, для чего и нужны были «воды многи», а не обливал из каких-либо сосудов, и не поленился придти именно в Енон, где «воды многи», а не сослался на технические трудности, чем у нас сегодня пытаются оправдать обливательно-окропительную практику.
Символом крещения была умывальница, поставленная внутри скинии для омовения (очищения) рук и ног первосвященника (Исх. 40, 7). И не является ли современное обливательно-окропительное крещение возвратом к этому ветхозаветному символу?
Чтобы совершить действенное внешнее омовение тоже ведь недостаточно окропиться или облиться, приходится окунаться, погружаться, но это нужно и для очищения духовного, почему и сказано Савлу: «крестись (дословно – погрузись, окунись) и омой грехи твои» (Деян. 22, 16).
Вода играет важную и таинственную роль в деле нашего спасения, почему св. Кирилл Иерусалимский и говорит, что «вода есть нечто великое», освящением перед самим актом крещения воде возвращается ее первоначальное назначение – быть средой Божиего присутствия, источником Жизни Вечной.
Понимание таинства воды приводит к пониманию того, что спасаясь для вечной жизни водою и Духом, человек должен в воду погрузиться.
Крещение водою совершается, чтобы мы «сделались общниками Божественной Его (Христа) благодати, став причастниками пришествия Его во плоти»[18]. Этот полный контакт с Христом-Богочеловеком необходим для того, чтобы крещаемый получил возможность умирать греху, спогребаться для ветхой душевной жизни века сего и совосставать для новой духовной жизни века грядущего при неразрывном общении с врачующим его природу Христом-Спасителем, в Которого он облекся (Гал. 3, 27) и Дух Которого живет в нем (Рим. 8, 9)[19].
Крещение Духом, по святоотеческому учению, естественное и необходимое продолжение крещения водою. Если в крещении водою происходит «рождение водою и Духом» (Ин. 3, 5), то в крещении Духом вновь рожденному сообщаются дары, необходимые для проведения жизни «не по плоти, но по Духу» (Рим. 8, 1)[20].
И если «оставление грехов дается всем равно», говорит св. Кирилл, то «причастие Святаго Духа дается по мере веры каждого. Если мало трудишься, то мало и приемлешь, а если сделаешь много, то велика и награда»[21].
В наши дни духовное оскудение общества, прежде всего церковного, имеет прямую связь с нашим глубоким литургическим упадком. Выше уже говорилось о произвольных сокращениях чина Крещения, о незаконном переходе к обливательно-окропительной практике вместо погружения. Нередко вместо торжественного освящения воды некоторые священники просто-напросто «забывают» об этом освящении, в замену этого проливая в крещальную купель несколько капель предварительно освященной воды. Крещение совершают, окропив младенца несколькими каплями святой воды, считая это достаточным.
Как пишет один ученый богослов: «Десять минут – и вы христианин, член Тела Христова, освященный сосуд Святаго Духа, согражданин святых?.. Последнее, что остается сделать, – это выдать свидетельство о крещении. Поэтому неудивительно, что все большему числу людей в наше время не только крещение, но и вся Церковь с ее малопонятными и архаичными обрядами кажется весьма неуместной, и они просто “отпадают” и ищут в другом месте ту духовную пищу, без которой человек не может существовать… Миллионы крещенных людей оставили Церковь и продолжают ее оставлять, и не причиной ли этого наше “предательство” по отношению к крещению? Не является ли причиной этого низкий уровень церковной жизни, переставший сообщать силу обновления и святости?»[22]
Итак, будем считать установленным, что правильное, истинное крещение – это крещение погружательное.
Однако в исключительных случаях, например, когда надо крестить лежащего в постели тяжело больного, Церковь издревле допускала и так называемое клиническое крещение (от греч. klin» – постель), с обливанием крещаемого вместо погружения.
Допускается также сокращение чинопоследования, совершаемого над умирающим: «Аще когда случится младенцу больну сущу быти, и спешити крестити того страха ради смертнаго… молитва вкратце» (Большой Потребник) [23].
Более того, при отсутствии священника допускается даже совершение крещения мирянином, именно в случаях «страха ради смертнаго». По этому поводу в Номоканоне сказано: «Елико аще крещают несвященнии, мужие же и жены или иноцы, что достоит творити? Ответ: Аще умрет крестивыйся прежде, нежели постигнути священнику, Божественная благодать совершает его. Аще ли жив будет, да паки поставит его священник в купель и молитвы, и миро по обычаю творит. То же и Никифор патриарх Цареградский глаголет» [24].
В «Настольной книге священнослужителя» (1983 г.) говорится, что человек, крещенный по нужде мирянином, «по выздоровлении должен быть доставлен священнику вместе с лицом, совершившим крещение. Священник, убедившись путем подробного опроса в том, что крещение совершено правильно, лишь довершает крещение и совершает таинство Миропомазания» [25].
Однако, «если выяснилось, что крещение совершено неправильно, не в три погружения, с искаженной или вообще неправильной тайносовершительной формулой… то священник должен совершить таинство Крещения и Миропомазания по обычному чинопоследованию» [26].
Но если считается неправильным крещение «не в три погружения», совершенное мирянином, то, конечно, его следует считать неправильным и в том случае, если его совершал священник.
Поставим вопрос принципиально: разве Бог не силен и в обливательно-окропительном крещении подавать всю полноту благодати, тем более, что Он это делал и делает в исключительных случаях?
На это можно ответить, что Бог установил в Церкви известный порядок и законы, но в то же время Он допустил и исключения в случае невозможности выполнить общие законы. Однако эти исключения ни в коем случае не могут простираться на всех людей, на всю Церковь, потому что в таком случае исключение стало бы правилом, а правило потеряло бы всякий смысл, вследствие чего разрушились бы общие законы Церкви, ее порядок и богоустановленное устройство.
По словам св. Иоанна Златоуста, Господь Бог уважает законы, которые Сам установил для вселенной и без большой нужды не нарушает их (нарушение законов мироздания Богом мы называем чудом, которое и бывает в исключительных случаях, по особому Божиему смотрению). Так, мученикам само их страдание за Христа вменяется в крещение, и «без воды они приобретают Царствие» (св. Кирилл Иерусалимский), но это не означает, что и остальные обойдутся в крещении без воды. И если были отдельные случаи обливательно-окропительного крещения в древней Церкви, то эти исключительные случаи не могут послужить оправданием для возведения обливательно-окропительной практики в закон для всех.
В «Луге духовном» (нач. VII века) повествуется о крещении юноши в пустыне песком. После совещания со своим клиром, считать ли действительным крещение, совершенное через посыпание песком, епископ Дионисий всё же послал этого юношу на реку Иордан, для совершения крещения водой. В примечании говорится: «Замечательно, что несмотря на явное знамение свыше, не решились отступить от слова Божия относительно самого способа крещения (не песком, но водою) [27].
«Большой Потребник» (1651 г.) в Соборном изложении патриарха Филарета о различных ересях, ссылаясь на 50-е апостольское правило, без обиняков гласит: «Епископ или презвитер аще не в три погружения крестит, да извержется» [28].
И еще в главе 79 в чине присоединения «аще кто в ереси быв крещен сый, обратится к Богу»: «Иже не крестит в три погружения, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, да будет проклят» [29].
Номоканон, напечатанный в этом же Потребнике, точно так же истолковывает 50-е апостольское правило. В разделе «О еже како подобает крещати иерею» в параграфе 200 сказано: «Глаголет 50-е правило святых апостол, яко священник не крещаяй в три погружения, едино Отчее, другое Сыновнее, третие Святаго Духа, и сице не творяй в единой тайне, да извержется» [30].
Номоканон был составлен на Афоне в середине XV века «богодухновенными отцы от множайших правил кратко собран», впервые напечатан у нас при Потребнике патриарха Иосифа в 1639 году[31]. Следовательно, афонские монахи в XV веке точно так же истолковывали 50-е апостольское правило, как и русские в начале XVII века.
Соборное изложение патриарха Филарета в основе своей имеет труд священномученика патиарха Ермогена, то, что тот собрал от правил св. апостолов, семи Вселенских соборов и св. отцов Церкви. Из этих же источников кое-что добавил и сам патриарх Филарет, о чем он свидетельствует: «иная и аз собрах и вкупе с тем же написах» [32].
Таким образом, попытки критики «Большого Потребника», составленного при патриархе Филарете, со ссылками на якобы личное предубеждение его против латинян (длительный польский плен), повлекшее столь строгое отношение к ним, отразившееся в «Большом Потребнике», это прежде всего попытки критики церковной практики самого св. Ермогена, а также его предшественников, патриарха Иова и св. митрополита Ионы.
На такую критику, пытаясь оправдать обливательное крещение, отваживался в свое время Н.И. Ивановский в «Критическом разборе учения не приемлющих священства старообрядцев» (Казань, 1883 г.). Средствами изощренной демагогии и ученой софистики автор лишь «вмале» не доказывает, что обливательное крещение во всех отношениях даже еще лучше, чем погружательное.
Подобная «критика» стала возможной лишь после никоно-алексеевской «реформы», снявшей вековые запреты на какие-либо изменения традиционных норм церковной практики.
В 1724 году еп. Феофан Прокопович напечатал «Истинное оправдание правоверных христиан, крещением поливательным крещаемых», что и было принято Св. Синодом к руководству.
Возможно, одной из причин написания «Истинного оправдания…» была попытка юридически узаконить прием в православие без перекрещивания лютеранки Марты Скавронской (в будущем Екатерина I), от которой у Петра I в 1706 году родился ребенок; в 1712 году он объявил ее женою, а в 1724 – короновал.
В будущем все невесты (протестанки) русских императоров присоединялись к православию без перекрещивания. И не ставится ли тем самым под сомнение законность царствования последующих поколений Романовых, поскольку их матери фактически оставались некрещенными, с точки зрения тех, кто признает подлинным лишь погружательное крещение?
Кроме того, сонму иностранных спецов, приглашенных Петром I на службу, «поливательное крещение», несомненно облегчало проблему ассимиляции в православной России, на них уже не смотрели, как на еретиков. Католиков стало возможным присоединять к государственной религии (без чего высоких служебных постов не видать) всего лишь через миропомазание, да и протестантам можно было обойтись без этой «возни» с «погружением», да еще в «живую», т.е. холодную, без подогрева, воду, исчезали препятствия к браку с русскими подданными. Объективно все это способствовало достижению оседлости и закреплению иностранных специалистов в России. Но многие ли из этих различных спецов, присоединявшихся к православию, делали это искренне, а не из конъюнктурных интересов? За «Истинным оправданием», несомненно, стоит сам Петр I, тогдашний «глава церкви», Феофан Прокопович всего лишь его верный помощник.
Окончив Киево-Могилянскую академию, сильно латинизированную в то время, Ф. Прокопович уехал в Рим и поступил в знаменитую иезуитскую коллегию, перейдя в католицизм и отрекшись от православия. Обучаясь в Риме, он даже обратил на себя внимание папы, но остаться в Риме не пожелал, вернулся в Киев, «снова обратившись в православие», стал преподавать в академии пиитику, риторику, философию, богословие. В 1716 году Петр вызывает его в Петербург и через два года делает его епископом и своим главным помощником в делах духовного управления.
В опубликованных после 1905 года записках новообрядного епископа Никодима (Казанцев) говорится: «По одиночному своему усмотрению Петр избрал для сочинения устава Синоду архиерея Феофана Прокоповича, которому не следовало и быть архиереем. Он отрекался от православия, был католиком, потом лютеранином и снова возвратился в православие. Такому ли, шатающемуся верою, быть сочинителем устава православному правительствующему Синоду?»[33]
В Соборном изложении патриарха Филарета о различных ересях («Большой Потребник») так говорится о «римской ереси, иже прияша от евномиан»: «Евномиане убо вместо крещения на главы своя возливают воду до пояса и молитвы своя творят… церкви же, ни храмины не имут. И приходящих убо от евномиан повелевают святая правила совершенно крестити святым крещением» [34].
«Римская же ересь и инех еретиков… мудрствуют неправо и богомерзко о непорочней бани бытия и о святом крещении, и крещают – водою обливают, а трижды не погружают. И не глаголют, якоже повелеша святии апостолы и богоноснии отцы крещати: «Крещается раб Божий (имярек)», но они глаголют: «крещаю тя аз, поп», – а Божия имени не именуют и миром и маслом не помазывают. И вместо мира кладут соль в рот и слинами разтворят, и тем вместо мира помазывают, ихже обличают святая правила богоносных отец» [35].
«Всех же убо еретических вер, по святым правилом святых отец, сквернейши и лютейши есть латыняне, папежницы. Понеже всех древних еллинских и жидовских, и агарянских, и еретических вер ереси проклятыя в закон свой прияша; и со всеми погаными языки, и с проклятыми со всеми же еретиками обще все действуют и мудрствуют» [36].
«Подобает же убо и римлян, и от всех различных еретических вер таковех приходящих к нашей православней истинней христианской вере, совершенно крестити. Понеже убо еретическое крещение – несть крещение, но паче осквернение» [37].
Патриарх Филарет, называл латинян еретиками, которых следует перекрещивать. Еретиками их называл и священномученик патриарх Ермоген, свидетель смутного времени: «Вижу попрание истинной веры от еретиков и от вас изменников и разорение святых Божиих церквей, и не могу слышать пения латинского на Москве» [38].
Вселенские патриархи прокляли папскую ересь со времени отпадения Римской церкви, о чем напоминает патриарх Филарет в Соборном изложении: «Сергий патриарх со всеми вселенскими патриархи и со всем освященным собором папежев, римских еретиков, из поминовения извергоша и конечному проклятию предаша».
Как известно, католики от своих заблуждений не отказались и по сей день:
«Посмотрите, сколько заблуждений допущено в папской (а не Христовой) вере, странных заблуждений, богохульных, – и вы с негодованием и ужасом отвернетесь от нее… Ну уж и натворили папы в своей папской церкви разных фокусов, разных ложных догматов, ведущих к фальши и в вере, и в жизни. Это вполне еретическая церковь… А с каким бешеным рвением увлекают они православных в католичество, в свою погибельную веру! Защити, Господи, православие от лютого католичества… А в догмате сколько ересей, нововведений, отступлений от истины! О гибельная папская система!»[39]
Таковы были латиняне и во времена Поместного собора 1620 года, который и постановил их перекрещивать при переходе в православие, на что негодует Н.И. Ивановский и другие сторонники «либерального» взгляда на присоединение католиков к православию.
Следует отметить, что никаких соборных постановлений о переходе на обливательное крещение у нас не было, а то положение, что в РПЦ в настоящее время почти повсеместно (за малыми исключениями) распространено обливательно-окропительное крещение – это следствие размывания православной традиции, ставшее возможным после никоно-алексеевской «реформы».
Прецедентом этому явилась отмена восточными патриархами на так называемом Большом Московском соборе 1667 года – разбойничий собор, по определению священномученика Андрея архиеп. Уфимского (кн. Ухтомского) и единомысленных с ним архиереев – постановления Поместного собора 1620 года о перекрещивании латинян; было решено принимать католиков в церковное общение через миропомазание, т.е. вторым чином, и тем самым признавалось правильным обливательное крещение.
Собор 1667 года как бы завершал достижение единообразия с греками в церковной практике, поэтому восточные патриархи (будучи, к слову, в то время уже под запрещением, как и подготавливавший решения собора П. Лигарид, авантюрист, выдававший себя за митрополита Газского) действовали, несомненно, по программе царя Алексея, именно на это и нацеленной. А поскольку греки в то время уже обливались в крещении (в чем их и обличает Арсений Суханов в «Прении») и принимали в церковное общение католиков без перекрещивания, то, естественно, и русским было предписано поступать по греческому образцу. Таким образом, вся полнота ответственности за отмену соборного постановления 1620 года и за введение нового установления, явно противоречащего апостольским правилам и древней церковной практике, падает на царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.
В 1669 году в пятой челобитной Аввакум несколько запоздало обличает царя:
«Ты самодержче, суд подымеши о сих всех, иже таково им дерзновение подавый на ны… Всё в тебе, царю, дело затворися и о тебе едином стоит» [40].
46-е апостольское правило, между тем, гласит: «Епископ или презвитер, аще не похулит ни поругается еретическому крещению, но приемлет крещенаго от них или на службу приемлет, да извержется» [41].
На соборе 1667 г. восточные патриархи многие уже мелкие вопросы быта и стиля решали простыми многократными ссылками: «да творят по чину восточныя церкви», «якоже чин держится издревле во всех святых церквах в восточных странах» [42].
Однако в XVIII веке греки снова стали католиков перекрещивать при переходе в православие, а к XIX веку греки возвращаются и к погружательному крещению, пример, несомненно, достойный подражания.
Е. Голубинский пишет, что греки до первой половины XIX века крестили через полное погружение только взрослых, младенцев же погружали по шею и возливали воду горстью на голову, хотя, по свидетельству Христофора Ангела, в местностях Пелопоннеса и младенцев крестили, погружая с головой. С 1829 года греческая церковь предписывает совершать крещение младенцев только через троекратное погружение с головой (грамота Константинопольского патриарха Агафангела от сентября 1829 г.) [43].
Латинское крещение: на голову одетого младенца, находящегося на руках восприемницы, льется трижды освященная вода из сосуда; протестантское крещение, по-видимому, еще проще.
Обливательное крещение стало проникать к нам прежде всего в областях пограничных с католическою Литвою. Митрополит Киприан писал Псковскому духовенству в 1395 г. так: «А что есть доныне крещати дети, в руках держа, а водою сверху поливали, а то неправо крещение» [44].
Он же пишет игумену Афанасию: «Крещение же святое творите сице: не обливати водою, якоже латини творят, но погружати в реце или в сосуде чистом… не творяй же сице неправо крещение творит» [45].
Митрополит Фотий в 1410 году пишет новгородцам: «Крещение же творите по преданию св. апостол, не обливайте водою, но погружайте в воде в кадце таковой трижды, молвя на первое погружение «во имя Отца», на второе погружение – «во имя Сына», и на третье погружение – «во имя Святаго Духа». То же самое повторил он в послании к псковичам, а также в поучении к «попом и иноком» в 1431 году[46].
В истории нашей Церкви имеется ряд канонических постановлений, запрещающих обливательное крещение. Так, в 1274 году на Владимирском Поместном соборе было постановлено: «Более же не обливают никогоже, но да погружают: несть нигде писано обливание, но погружение в сосуде» [47].
Стоглавый собор в 1551 году определил: «А дети бы крестили в церквах по уставу и по преданию святых апостол и святых отец, а не обливати водою, но погружати в три погружения, якоже есть писано в печатных служебниках» [48].
Митрополит Ростовский Варлаам (умер в 1652 г.) в поучении к новопоставленному иерею говорит: «а дети крести в три погружения, а не обливай» [49].
Попутно отметим также следующее. Существует богословский термин «живая вода» (™nдda…i zоn…i). В древности предписывалось («Дидахи», 7, 1), и старообрядцы соблюдают это и по сей день, крестить именно в «живой воде», то есть без подогрева независимо от времени года. Медиками подмечено, что младенцы, крещеные зимой без подогрева воды, то есть при ее температуре +4°С, лучше растут и развиваются[50].
В «Большом Потребнике» патриарха Филарета отсутствует даже какое-либо упоминание об обливательном способе крещения. Старообрядческий епископ Уральский и Оренбургский Арсений Швецов(1840 – 1908) объясняет это так:
«Несмотря на сие снисхождение Церкви (крещение больных через обливание), когда латины и лютеране стали всеобдержно обливать в крещении, то святая Церковь клятвой осудила таковое их небрежение и снова положила их перекрещивать (чин крещения от ересей приходящих, «Большой Потребник», л. 597, 603)… Обливательное крещение малороссов, белорусами нареченных от Филарета, истинным крещением не могло сознаваться, как сие показывает Соборное изложение его («Большой Потребник», л. 588). Впрочем, патриарх Филарет, отметая обливательное крещение белорусов, не отрицал сим вконец обливательного крещения для болящих, ибо он нигде не повелел изыскивать по подобию белорусов и в Московском государстве по случаю болезни обливательно крещенных, чтобы и оных перекрещивать. Тогда как в служебниках патриарха Иова и междупатриаршеств, в Москве напечатанных в лето 7110 и 7117, и поливательно крестить больных младенцев допускалось, почему тогда могли и здесь изветом болезни по допущению, положенному в служебниках, быть некии обливательно крещаемы. Положим, что Филарет из своих служебников исключил таковое допущение, но сие, очевидно, он сделал для того, дабы допущение обливания от случая нужды не перешло в безразличное смешение оного с погружением, как он это уже и случившимся увидел в белорусской церкви, А потому крестить обливательно при невозможности погрузить крещаемого, он, патриарх Филарет, оставил, как это и прежде было, неписанным преданием Церкви и в этом поступил весьма благоразумно. Итак, святая Церковь, хотя при крайней нужде и сама крестит обливательно, но без нужды крестящихся обливательно не приемлет, а приемлющих обливательное крещение во всеобдержность даже и клятвой осуждает» [51].
Патриарх Филарет, будучи много лет в польском плену, видел вблизи и католическую церковную практику, и униатскую, и практику белорусов, называющих себя православными; видел он также и то, как под влиянием католичества клиническое (обливательное) крещение, допускаемое лишь по нужде, стало правилом в западном православии.
Итак, можно сказать, что обливательно-окропительное крещение не обосновано ни исторически, ни богословски, ни канонически.
Законнический дух западного богословия, проникший в современное православие, свел понятие о таинстве Крещения к одной лишь «действенности», игнорируя саму сущность Крещения как таинства возрождения и восстановления личности[52]. С точки зрения юридической действенности для совершения таинства необходим лишь священик и немножко воды (количество не важно), в целях экономии времени чинопоследование тоже можно сократить, совершая его за 15 минут.
Однако Церковь не отделяет действенность от исполнения, во время совершения крещения священник молится о прощении его личных грехов, очищении, просить ниспослать силу с высоты для совершения таинства, т.е. он не функционер, а пастырь спасающий и спасающийся («молитва священника о себе» в чине Крещения).
Взгляд на Крещение лишь в плане схоластической действенности, почти как на магический акт, привел к тому, что оно потеряло связь с «таинством воды», когда вместо погружения крещаемого в воду довольствуются лишь несколькими ее каплями.
И еще один очень важный момент. Крещение не есть только частное, семейное дело. В литургическом плане оно тесно связано с мистической жизнью самой Церкви. Это фундамент Церкви, которая есть общество крещенных людей. По мнению богословов, вся Церковь в каждом совершении этого таинства вовлекается в творческий акт воссоздания и искупления, и в каждом частном крещении просвещение от Святаго Духа получает вся Церковь. В одном из прошений на освящении воды говорится: «О еже просветитися нам просвещением разума и благочестия наитием Святаго Духа…» Речь идет не об одном крещаемом, поэтому и употреблено местоимение во множественном числе – «мы».
Таким образом, правильное совершение крещения – это реальный источник и отправная точка всего литургического обновления и духовного возрождения. В таинстве Крещения Церковь постоянно обновляет себя как сообщество крещеных. И в свете этой существенной функции крещения – постоянного обновления Церкви – что можно сказать о неполноценных и литургически неправильных кратких «частных» крестинах, сведенных к голому минимуму, да еще совершающихся окропительно?..
«Яко не бывает крещение лукавым обычаем, но многим тщанием и вниманием», – напоминает «Большой Потребник».
Как совершается таинство Крещения сегодня в новообрядной Церкви, видно из материала, помещеннного на страницах «Берсеневских страниц» (июль 2009 г.), издания общины храма святителя Николы на Берсеневке г. Москвы.
«С совершением крещения у нас хронические проблемы», – сказал в интервью корреспонденту настоятель храма игумен Кирилл (Сахаров).
«Когда вливаются в общину новые люди, то у многих выявляется следующее: крещены были без подготовки, поспешно, молитвы оглашения, заклинательные были прочитаны “с пятого на десятое”. А после юбилея – Тысячелетия Крещения Руси (конец 80-х, начало 90-х годов), когда были массовые крещения, многие крещены обливательно, мочением лбов, даже окроплением»[53].
Так что же делать теперь тем, кто хочет исправить упущенное?
«Все оказывается просто, – говорит игумен Кирилл, следуя совету опытного духовника – все упущенное при крещении должно быть восполнено» (выделено мной. – Б.К.).
В старообрядческой практике, если клинический больной, крещенный обливательно, выздоравливает, то его потом трижды погружают в купели, восполняя вынужденное упущение. То же самое нужно сделать обливанцам-окропленцам, если они не равнодушны к своей судьбе и желают исправить положение.
«Очень болезненно воспринимается, когда слышишь о фактах обливательного крещения, – продолжает игумен Кирилл. – Так, мне прихожане рассказывали, что наблюдали это в церкви св. Иоанна Воина, свт. Николы в Хамовниках, Воскресения Словущего в Даниловой слободе… У многих священников возникает барьер, страх перед погружением, который нужно обязательно преодолеть».
В Калуге в кафедральном соборе «крестят» уже и без раздевания, только мочением головы. В книге «Самарский батюшка» есть фотография, как «крестят», поливая из сосуда на голову. Не крестят погружением в кафедральных соборах Красноярска, Новосибирска, Омска, так же как и во многих церквах других городов и весей.
Главную причину перехода от погружательного способа крещения к обливательному игумен Кирилл видит в никоно-алексеевской «реформе».
«С того времени, и особенно с петровской эпохи, выходцы из Малороссии во множестве заняли у нас и архиерейские кафедры, и должности настоятелей храмов и монастырей. Сами подвергнутые западному, латинскому мощному влиянию, они везде насаждали привычное им обливательное крещение. XX век положение усугубил, – это и обновленцы с их либеральным подходом, и множество “западэнцев”, которые после войны в большом количестве поступали в наши духовные школы и оседали в России».
В Никольском храме г. Алчевска (Донбасс) старый священник, служивший в этой церкви еще в 50-е годы, рассказал, что «тогда было настоящее погружение и лишь с начала 60-х годов, в период хрущевских гонений, под давлением властей, возмущавшихся “варварским обычаем”, стало входить в практику обливательное крещение».
Далеко не в каждом храме имеется сегодня баптистерий. На позолоту куполов и мраморные полы деньги есть, а на баптистерий и купель нет?
«Вот буду в Донбассе, на малой родине, – говорит игумен Кирилл, – спрошу, например, настоятеля Успенского храма в селе Малоивановка: “Ну что, до сих пор так же всех обливаете? Тогда делать мне у вас нечего и никакого участия в восстановлении вашей колокольни я принимать не буду”. А для чего она нужна, – чтобы созывать народ Божий в место, где совершаются такие беззакония?»
В 1854 году архиепископ Славенский и Херсонский Никифор окружным посланием по своей епархии запретил крестить обливательно, предписав крещение погружательное. В 90-е годы прошлого века Барнаульское и Луганское епархиальные управления издавали циркуляры, в которых указывалось священникам крестить через погружение. Это же предписывал циркуляр одесского митрополита Агафангела несколько лет назад. К восстановлению погружательного крещения неоднократно призывал покойный патриарх Алексий II.
«Необходимо глубокое покаяние за кощунственное небрежение к этому великому таинству, – считает игумен Кирилл. – Каждый священник и епископ должен покаяться в этом грехе, что должно сделать и на соборном уровне. После этого на будущее строго запретить это безобразие, а нарушителей строго наказывать»[54].
И крестить следует, отмечает игумен Кирилл, в «живой» воде, а не в «мертвой», кипяченой.
Восстановление истинного значения крещения через строго каноническое его совершение – отправная точка и источник духовного возрождения христианского общества.
http://www.serid.net/2012/01/крещение-погружательное-или-облива/
