ТАЙНА БЕЗЗАКОНИЯ И АНТИХРИСТ

Господь Иисус Христос сказал: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют Ее»... Адский план борьбы с Церковью в Св. Писании называется «тайной беззакония», действующей на протяжении веков и имеющей завершиться появлением антихриста. Антихрист сможет прийти лишь в результате всемирной апостасии, т. е. от¬ступления народов от Бога и от путей Божиих, когда благодать Божия отступит от людей...

Между прочим, очень важно отметить, что все св. отцы считают главной причиной такого быстрого и безрассудного увлечения людей антихристом отсутствие у них духовного разума, всецелую их погруженность в плотское состояние. А так как духовный разум может приобретаться и развиваться только в условиях правильной духовной жизни, преподаваемой истинной Православной Церковью, то в тот момент смогут оказаться в полном духовном всеоружии и распознать все козни и коварства антихриста только православные христиане, но не все, а только та малая часть из них, которая будет жить духовной жизнью по правилам Церкви. Еретики же и лжеверы, у которых или вовсе отсутствует духовная жизнь, или практикуется, но в неправильных и извращенных формах, неизбежно сделаются жертвами обольщения антихриста.

Антихрист тонко подменит культ Богочеловека культом человекобога и потребует поклонения себе как Богу. В Св. Писании он изображается как превозносящийся «выше всего, называемого Богом или святынею», как говорящий «гордо и богохульно», как хулящий Бога и «жилище Его и живущих на небе».

Здесь важно заметить, что в направлении распространения противохристианских человекобожеских взглядов сейчас деятельную пропаганду ведут как йоги, так и их западные последователи — теософы. Все они говорят, что наше человеческое «я» — божественно и единосущно с Богом. «Дух в душе человека есть истинное «я» человека, в котором он действительно единосущен Отцу». «Истинное «я» человека есть проявление Бога, и в нем (в истинном «я») заключается самая сущность Божества». «Божественное Существо, которое мы себе «в невежестве» представ¬ляем как бы отдельным от нас, совсем не находится вдали от нас, но есть собственное «я», заключенное внутри нас» (Суоми Абедананда, «Как сделаться йогом», с. 28). Тот же автор утверждает, что откровение идет не из какого-либо особого источника, но что оно (внушение свыше) есть только раскрытие высшего «я» в самом человеке.

Те же религиозные противохристианские взгляды мы находим и у проповедников теософии. Президент теософского общества А. Безант утверждает: «Высшее «я» человека есть та самая     сила, которая создала вселенную...; она часть жизни Логоса и неотделима от него». «Высшее «я» — Божественный Дух», — говорит Е. Блаватская. Теософы признают, что явление Бога на земле есть явление не единственное, а повторяющееся в так называемых «аватарах». Появление   на земле «аватаров», или «спасителей мира», по их учению, совершалось много раз. А. Безант утверждает, что до сих пор на землю нисходили девять аватаров. «Десятый должен появиться». Под этими аватарами разумеются Будда, Кришна, Иисус Назоретский и др. Христианское же вероучение утверждает, что единосущными Богу Отцу являются только Сын Божий и Дух Святый — Троица Святая, Единосущная и Нераздельная. Спасение мира совершено однажды. Единственным Спасителем людей и Искупителем является вочеловечившийся Сын  Божий  Господь Иисус Христос.

Других«спасителей» никогда не было и не будет Приведенные же здесь взгляды представителей восточного и западного оккультизма свиде¬тельствуют о подготовке провозглашения грядущего антихриста богом и «спасителем мира». По предсказанию св. ап. Павла, антихрист «в храме Божием сядет... как Бог, выдавая себя за Бога». Без сомнения «у антихриста не будет ни времени, ни охоты, ни возможности постоянно сидеть в храме. Он будет это делать только в особенных, торжественных и важных случаях, например, при провозглашении себя царем мира и Богом. Но ему и не нужно будет постоянно быть в храме. Севши раз в храме и объявив себя Богом, он этим самым действием подаст знак и вместе с тем отдаст и приказ, чтобы во всех храмах христианских и нехристианских были поставлены его изображения (статуи или иконы) и чтобы все люди поклонялись им как ему самому, как изображениям Бога. И действительно в храмах начнется служение антихристу как Богу».

Это осквернение святыни христианского храма и христианской веры в Св. Писании таинственно предвозвещается в изречениях о поставлении «мерзости запустения» во святом месте:

а)  ... «в половине седьмины (после трех с половиной лет второго периода и в начале третьего периода, имеющего продолжаться три с половиной года, деятельности антихриста) прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения» (Дан. 9, 27).

б)  ... «и поставлена будет им часть войска, которая осквернит святилище могущества и прекратит ежедневную жертву и поставит мерзость запустения» (Дан. 9, 31).

в)  ... «со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет 1290 дней» (Дан. 12, 11). Здесь в пророческой перспективе одновременно изображаются три события, хотя и отделенные друг от друга целыми веками, но имеющие глубокое внутреннее сродство между собой. В действительности же первые два события являются только прообразом последнего, грядущего, к которому главным образом и относится пророчество.

а) Первое событие — это гонение на веру Антиоха Епифана, царя Сирийского. Антиох воцарился после своего брата Селевка IV в 137 г. эры Селевкидов, или в 176 г. до Рождества Христова. О его ужасном царствовании и его жестоком гонении на веру говорится в первых двух книгах Маккавейских. «Он вошел во святилище с надменностью ... и повелел, чтобы в его царстве все были одним народом, и чтобы каждый оставил свой закон» ... и «ругались над субботами и праздниками, и оскверняли святилище и святых» ... «А если кто не сделает по слову царя, да будет предан смерти» ... и «устроили на жертвеннике мерзость запустения» ... «и книги закона, какие находили, разрывали и сожигали огнем; у кого находили книгу завета и кто держался закона, того по повелению царя предавали смерти ... убивали жен, обрезавших своих детей, а младенцев вешали за шеи их. домы их расхищали ... храм наполнился любодейством и бесчинием от язычников» (1 кн. 1; 2 кн. 6, 1-9). У христианских богословов Антиох Епифан признается самым ярким прообразом грядущего антихриста.

б) Второе событие — это разрушение Иерусалима и осквернение Иерусалимского храма римскими войсками в 70 г. после Рождества Хрис¬това. «Если бы пророчество Даниила относилось только к Антиоху, то в таком случае Иисус Христос, повторяя о мерзости запустения, реченной через пророка Даниила, не мог бы говорить как о событии, имеющем совершиться в будущем, так как для Его времени эпоха Антиоха Епифана уже давно миновала».

Событие это описано иудейским историком Иосифом Флавием. По его словам, римляне, подавляя восстание иудеев, разрушили Иерусалим и «внесли свои знамена во святилище и поставили их против Восточных врат; принесли перед знаменами торжественные жертвы (языческие) и громкими криками провозгласили Тита самодержцем». Так стала «мерзость запустения» в священном граде и в святыне этого града..., в храме Иерусалимском. В этом храме теперь принесена была жертва языческим богам руками язычников; отселе жертвы и молитвы истинному Богу в нем прекратились навсегда».

в) Но это пророчество о мерзости запустения могло только отчасти относиться к разрушению Иерусалима в 70 г. по Р.Х. Главным же образом оно имеет в виду другую, грядущую эпоху, «когда будут осквернены все храмы на земле и вместе с тем произойдет опустошение и осквернение Нового Сиона — Церкви Христовой ... по всей земле. Это будет пред кончиною мира — при антихристе». Блаженный Иероним все пророчество Даниила о поставлении «мерзости запустения» относит к антихристу и только некоторые черты — к Антиоху...

Открывая свое мировое владычество, антихрист будет уловлять в свой сатанинский плен все человечество с помощью тех же приемов, какие употребил сатана, искушая Самого Господа.

1. Первое искушение сатаны выразилось в его предложении Господу превратить камни в хлебы (Матф. 4, 3). На первый взгляд оно может показаться «вполне согласующимся с конечными целями служения Сына Божия». Что можно было иметь против того, чтобы пустыня расцвела, как крин (Ис. 35, 1), чтобы голод, бедность, нужда, весь мучительный труд в поте лица при добывании хлеба, явившиеся как результат первого проклятия земли для наказания согрешившего человека (Быт. 3, 17-19), наконец прекратились? Однако весь грех и все лукавство этого предложения состояли в том, что здесь «предлагалось с этого начать, вместо того чтобы этим окончить, предлагалось вызвать полное изобилие в видимом мире, но не в качестве следствия и выражения внутреннего царства правды» (Тренч).

Одно внешнее улучшение материальных условий жизни, без предварительного нравственного улучшения самих людей, явилось бы полным торжеством зла, так как такое сытое благополучие закрепило бы безнадежное плотское состояние его участников, парализуя всякую возможность нравственного исправления и духовного совершенствования. Поэтому Христос и отвечал сатане: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Матф. 4, 4). В этом ответе Господа не игнорируются телесные нужды людей, но ставятся на второе место после духовных потребностей.

Евангелие осуждает лишь попытки угождения плоти при полном забвении Бога, осуждает намерение сделать людей материально счастливее, не делая их нравственно совершеннее. Господь предупреждает нас: «Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством» (Лк. 21, 34), — ибо в последнем случае мы теряем нравственную свободу, становимся рабами своих низменных потребностей и убиваем свою душу вечной смертью.

К такому-то полному духовному рабству приводят людей вожди мировой, революции. Их учение и их призывы облекаются в возвышенные слова «об общем равенстве» и «братстве», но в действительности они стараются увлечь людей только к устроению одного материального благополучия, отводя от всех возвышенных — нравственных и религиозных — стремлений. Когда же для человека станет единственной ценностью только материальное благо, то он непременно станет полным рабом того, кто будет давать ему это благо.

Материалистическое воспитание людей даст неограниченную власть антихристу, ибо все средства существования окажутся в его полном распоряжении. Он будет щедро раздавать их только своим последователям и приспешникам. И человек, не приучивший себя к воздержанию, не имеющий духовной и принципиальной стойкости, принужден будет подчиниться его воле: «...всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и ... никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его».

2. Второе искушение сатаны проявилось в том, что он, взяв Господа во святой град и поставив Его на крыле храма, сказал Ему: «Если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Матф. 4, 5—6). Это предложение у диавола означало следующее: «Бросься вниз и явись окруженным и носимым сонмом ангелов перед изумленным народом, чтобы народ, увидев это знамение, сразу признал Тебя Сыном Божиим».

И это искушение сатаны под предлогом благовидной заботы о возбуждении в народе веры в Божественное достоинство Спасителя представляло собою не что иное, как полное отвержение Креста Христова, отвержение Искупления, ибо оно предлагало Христу стать вождем, увлекающим за собой толпу одним пустым эффектом и не требующим от нее никакого нравственного подвига и самоотвержения.

Подобное требование знамения от Господа исходило неоднократно и от фарисеев. «Фарисеи, не удовлетворяясь теми чудесами, которые совершал Господь, требовали от Него особенного чуда — «знамения с небесе» (Мк. 8, 11). ...Желание «знамения с небесе» выражалось иногда и народом. Так, после чудесного умножения пяти хлебов и насыщения ими многолюдного собрания, в котором было пять тысяч мужей, за исключением жен и детей, очевидцы этого чуда, участники этой трапезы говорили Господу: «Кое Ты твориши знамение, да видим и веру имем Тебе?

Отцы наши ядоша манну в пустыни, якоже есть писано: хлеб с небесе даде им ясти» (Ин. 6, 30—31). Для них показалось недостаточным дивное размножение хлебов в руках Спасителя: оно совершилось с тишиною, со святым смирением, которым были проникнуты все действия Богочеловека, а им нужно было зрелище, им ну¬жен был эффект. Им нужно было, чтобы небо покрылось густыми облаками, чтобы возгремел гром и засверкала молния, чтобы хлебы попадали из воздуха» (с небес).

Тяжким грехом было требование такого знамения от Богочеловека, ибо оно исходило из плотского разума, отвергающего какую-либо возвышенную духовную цель ради внешнего эффекта. Господь, услышав это дерзкое богохульное требование знамения, глубоко вздохнув, сказал: «Для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение. И оставив их ... отправился на ту сторону» (Мк. 8, 12—13). Это требование знамения с неба было требованием чуда в характере чудес сатаны. Никакой особенной достоверности знамение с неба не могло иметь. Почему только знамение с неба могло засвидетельствовать, что оно от Бога?

«Из Божественного Писания видно противное ... Священное Писание повествует, что по действу диавола «огнь спаде с небесе и пожже овцы и пастыри» праведного Иова. Очевидно, что этот огонь образовался в воздухе, как образуется в нем молния. Симон волхв удивлял чудесами слепотствующий народ, который признавал в нем силу сатаны «великою силою Божиею» (Деян. 8, 10). Особенно привел Симон в удивление язычников римлян, когда в многочисленном собрании их, объявив себя богом и свое намерение вознестись на небо, внезапно начал подыматься в воздухе; повествует об этом блаженный Симеон Метафраст, заимствуя поведание из древнейших христианских писателей. Пинетти, живший в конце XVIII столетия, совершал подобные чудеса. Совершали и совершают их и другие».

То, что отказался совершить Христос, совершит антихрист: он даст знамение с неба, т. е. знамение в воздухе, где преимущественно господствует сатана. Св. Иоанн Богослов говорит, что антихрист совершит дела великие, «да и огнь сотворит сходити с небесе на землю пред человеки» (Откр. 13, 13). «На это знамение указывается Писанием как высшее из знамений антихриста, и место этого знамения — воздух: будет оно великолепным и страшным зрелищем». Оно будет «действовать наиболее на чувство зрения, очаровывая и обманывая его».

Св. Симеон Новый Богослов предупреждает, что «взирати на небо зело редко подобает страха ради (из предосторожности) лукавых на воздусе духов, сего ради и именуются воздушнии дуси, иже производят многие и различные прелести на воздусе». Св. ап. Павел называет сатану «князем, господствующим в воздухе». Очарование воздушным бесовским явлением грозит неизбежной гибелью для внимающих ему. «Все бесовские явления имеют то свойство, что даже ничтожное внимание к ним опасно; от одного такого внимания, допущенного (даже) без всякого сочувствия к явлению, можно запечатлеться самым вредным впечатлением, подвергнуться тяжкому искушению» (еп. Игнатий Брянчани-нов, т. IV, с. 329).

Знамения антихриста, совершаемые сатанинской силой, произведут неотразимое влияние на зрителей. «Не сообразят человеки, что чудеса его не имеют никакой благой, разумной цели, никакого определенного значения, что они чужды истины, преисполнены лжи, что они — чудовищное, всезлобное, лишенное смысла актерство, усиливающееся удивить, привести в недоумение и самозабвение, обольстить, обмануть, увлечь обаянием роскошного, пустого, глупого эффекта» (еп. Игнатий Брянчанинов, т. IV, с. 300).

Увидев эти чудеса, люди по слепоте своей, по торжеству своего плотского разума немедленно признают в них действие сатаны величайшим проявлением силы Божией и с восторгом примут антихриста богом. Антихрист наведет страх грозою и дивом чудес своих, удовлетворит ими безрассудному любопытству и грубому невежеству, удовлетворит тщеславию и гордости человеческой, удовлетворит плотскому мудрованию, удовлетворит суеверию, приведет в недоумение человеческую ученость: все человеки, руководствующиеся светом падшего естества своего, отчуждавшиеся от руководства светом Божиим, увлекутся в повиновение обольстителю (Откр. 13, 8) (еп. Игнатий Брянчанинов, т. IV, с. 302).

3. Третье искушение сатаны заключалось в том, что он, возведя Спасителя на высокую гору и показав Ему все царства мира и славу их, сказал Ему: «Все это дам Тебе, если падши поклонишься мне» (Матф. 4, 8—9;. Лк. 4, 5—7). Власть сатаны над царствами мира сего неоднократно засвидетельствована самим Словом Божиим. Сам Господь называет диавола «князем мира сего». А св. Иоанн Богослов в Откровении пишет, что сатана тем, кто ему служит, дает «силу свою, и престол свой, и великую власть» (13, 2).

Власть сатаны утверждается на обмане, на обольщении и на насилии. Господь же Иисус Христос пришел утвердить Свою власть на свободном нравственном подвиге и свободном сыновнем послушании Отцу. И то, что отверг Христос, в полной мере осуществит антихрист. Он сам получит всю свою власть над миром от сатаны за свое полное повиновение ему, а также будет награждать ею и других — в меру повиновения и служения сатанинской воле.

Достигнув мировой власти, антихрист резко изменит свое поведение. Вместо лицемерного и осторожного отношения к людям, вместо показного актерского благожелательства своего к своим противникам он открыто выступит беспощадным гонителем всех верующих христиан, не соглашающихся поклониться ему как Богу. Он будет «угнетать святых Всевышнего, даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон». Открытое общественное христианское Богослужение должно будет прекратиться. «Антихрист и его приверженцы, — пишет проф.Беляев, — будут уничтожать книги Свяш. Писания, будут гнать и мучить проповедников Слова Божия и совершителей христианского Богослужения, будут следить за тем, чтобы нигде не была совершаема Евхаристия, и все-таки и проповедание Слова Божия не умолкнет, и Богослужение не прекратится, и Евхаристия будет совершаема» (там же, с. 346), но, конечно, только в скрытых местах, как в первые века христианства.

У антихриста окажется деятельный помощник в преследовании христиан и в принуждении их к поклонению ему, как Богу. По своей жестокости и беспощадности этот помощник антихриста назван в Писании «вторым зверем». «И увидел я, — пишет св. Иоанн Богослов, — другого зверя, выходящего из земли... Он действует... со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю... И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, он обольщает живущих на земле, говоря... чтобы они сделали образ зверя... И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтоб образ зверя и говорил, и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя».

«Испытание для святых Божиих настанет страшное: лукавство, лицемерство, чудеса гонителя будут усиливаться обмануть и обольстить их, утонченные, продуманные и прикрытые коварною изобретательностью преследования и стеснения, неограниченная власть мучителя — поставит их в самое затруднительное положение; малое число их будет казаться ничтожным пред всем человечеством... общее презрение, ненависть, клевета, притеснения, насильственная смерть соделаются их жребием»... «Противники антихриста сочтутся возмутителями, врагами об¬щественного блага и порядка, подвергнутся и прикрытому, и открытому преследованию, подвергнутся пыткам и казням»...

Первыми жертвами антихриста будут его обличители — св. пророки Енох и Илия. «И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны (антихрист), сразится с ними, и победит их, и убьет их, и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят (Иеру¬салим). И многие из народов и колен, и языков, и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною и не позволят положить трупы их во гробы. И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться и пошлют дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле.

Но после трех дней с половиною вошел в них дух жизни от Бога, и они оба стали на ноги свои; и великий страх напал на тех, которые смотрели на них. И услышали они с неба громкий голос, говоривший им: взойдите сюда. И они взошли на небо на облаке; и смотрели на них враги их. И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом, и воздали славу Богу Небесному» (Откр. 11, 7—13).

После этого должно произойти замечательное событие, которое можно приписать только действию проповеди св. пророков, их чудесного воскресения и вознесения на небо, — обращение ко Христу значительной части современных антихристу иудеев. Блаженный Феофилакт Болгарский по этому поводу пишет: «Илия придет... как предтеча второго пришествия, и возвратит к вере во Христа всех евреев, которые окажутся послушными, приводя как бы к отеческому наследию их, отпавших от Него. Основаниями для этого утверждения служат следующие пророческие слова в Священном Писании:

а)  «Вот, Я пошлю к вам (евреям) Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, пришед, не поразил земли проклятием» (Мал. 4, 5—6).

б)  «И будет в тот день: остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова не будут более полагаться на того, кто поразил их; но возложат упование на Господа, Святаго Израилева, чистосердечно. Остаток обратится, остаток Иакова — к Богу сильному» (Ис. 10, 20—21).

в)  «А Исайя провозглашает об Израиле: хотя бы сыны Израилевы были числом, как песок морской, только остаток спасется» (Рим. 9, 27, Ис. 10, 22).

г)  «А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце. В этот день поднимется большой плач Гададриммона в долине Мегиддонской» (Зах. 12, 10—11).

д)  «Ибо если ты (из язычников обратившийся ко Христу) отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные (из иудеев) привьются к своей маслине... Не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, — чтобы вы мечтали о себе, — что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников» (Рим. 11,24). <...>

Свидетельство Св. Писания о чудесном явлении пророков Илии и Еноха, об их проповеди и обличении антихриста, об их мученической смерти и воскресении сможет в полной мере объяснить и чудесное обращение ко Христу остатка Израиля в эпоху антихриста.

Это обращение иудеев ко Христу вызовет сильнейшую злобу у антихриста в отношении к христианам. Тогда для них настанет «великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет» (Матф. 24, 15—21). «И дано было ему (антихристу) вести войну со святыми (христианами) и победить их» (Откр.  13, 7).
Спасение для небольшого остатка верующих будет только в краткосрочности царствования антихриста. «И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни» (Матф. 24, 22).

Мировое владычество антихриста продолжится три с половиной года. «Со времени прекращения ежедневной жертвы (начала третьего периода деятельности антихриста при открытии им своей всемирной монархии) и поставления мерзости запустения пройдет 1290 дней». Тот же срок царствования антихриста отмечается и в Откровении: «И дана ему (антихристу) власть действовать сорок два месяца».

Прот. Борис Молчанов, 1920 г. «Тайна беззакония и Антихрист» (приводится в сокращении)

Архив

ПИСЬМА ВАЛААМСКОГО СХИИГУМЕНА ИОАННА

Письмо 49

30.6.1950 г.

Вы говорили, что св. Григорий Нисский писал: "Все падшие существа, даже и демоны, достигнут возрождения и восстановления и будут спасены". Это он высказал в виде гадания, а не твердого верования. Св. Церковь этого мнения не приняла, у св. Григория, исключая этого гадания, все его писание чистое и православное. Преп. Варсонофий говорил своим ученикам: "Не думайте, что люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии". Св. апостол говорит: "Отчасти разумеваем, и отчасти пророчествуем" (1 Кор. 13, 9). И еще "О глубина богатства и премудрости и разума Божия, яко не испытаны судьбы его" (Рим. 11, 33–34).

Св. Писание говорит, что будет вечная жизнь и вечное мучение, и мы должны этому крепко верить и не вдаваться в тонкое богословие по нашему ограниченному умишку и неочищенному сердцу от страстей. Св. Иоанн Лествичник пишет: "Мы не будем обвинены, о братия, при исходе души нашей за то, что не творили чудеса, что не богословствовали, что не достигли видения, но без сомнения дадим Богу ответ за то, что не плакали о грехах своих" (слово 7, глава 70). А св. Исаак Сириянин так говорит: "Как мечущегося на всех льва, избегай рассуждений о догматах" (слово 9-е). Мог бы я и еще много писать на эту тему, но думаю, довлеет и этого.

Письмо 50

2.2.1950 г.

"Заступница усердная, Мати Господа Вышнего". Доброго здравия, боголюбивейшая раба Божия!
Ты все еще не научилась вести брань со врагом рода человеческого. Приступил к тебе со своими хитрыми кознями, и ты чуть ли не в отчаяние падаешь. Успокойся и не смущайся; это враг наносит тебе воспоминания о прежних погрешностях; их не надо принимать, просто не обращай внимания, вот что пишет пр. Марк подвижник: "Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, вредят благонадежного. Ибо, если они приносят с собой печаль, то удаляют от надежды, а представившись без печали, влагают внутрь прежнюю скверну". А пр. авва Дорофей сказал: "Если страсть тревожит нас, то мы не должны этим смущаться; ибо смущаться — дело неразумия и гордости".

Больше всего бойся гордости, ибо за гордость первая денница стал сатаной, и для него Господь уготовил вечную муку. Когда враг вносит помыслы самохваления — тогда только надо припоминать прежние грехи, чтобы смирить себя. Как сказано в Отечнике: один подвижник, когда враг станет бороть его помыслами самохваления, тогда говорит себе: "Старик! Посмотри на свой блуд". А в прежних твоих поползновениях, Бог простит тя, чадо, будь спокойна.
Ты стала прихварывать, что делать? Расположись на волю Божию: болезни напоминают нам о переходе в вечность. Желаю тебе телесного здоровия и душевного спасения, храни тебя Господи.

Письмо 51

1951 г.

Ваше письмо я получил своевременно. Вполне сознаю, даже сочувствую вашей тяжелой скорби. Что делать: ведь не без Божией же воли они нам приходят, не было бы скорбей, и не было бы спасения, все же они очень нас смиряют, и всех и всюду они преследуют, только в разных видах. Судьбы Господни непостижимы нам, грешным, и никакой ум решить не может: почему Господь посылает разные скорби, одним очень тяжелые, а другим легкие. Против скорбей одно средство: терпение и молитва, сказал преп. Марк подвижник.
Большая наша ошибка, что мало думаем о переходе в другой мир, ведь эта наша жизнь в юдоли сей плачевной, ничто иное, как путь к вечности и приготовление к ней. О, вечности, ты вечность, не имеющая конца. Жутко здесь, хоть иногда тяжело живется, постигают тяжкие скорби и лютые болезни, однако есть некоторая отрадная мысль: умру и все это кончится, а там-то чего ждать?

Господи! Имиже веси судьбами, спаси нас грешных. Аминь! Вы писали: "Вы знаете мою скорбь, от которой я только и спасаюсь в молитвенном уповании на милость Божию. Представляя Его благой воле, промыслительно устроить все во благо нам". Выражено хорошо, даже до слез. Именно только этот способ облегчит скорбь и упразднит смущение. Вы читаете преп. Варсанофия Великого. Очень назидательная книга, я всю свою жизнь зубрю и не могу начитаться.
Святое Писание могут понять правильно только чистые сердцем, они уразумеют волю и намерение Божие в Писании, а людям с неочищенным сердцем от страстей послужит камнем преткновения.
Не мне бы отвечать на ваше письмо, но я забыл свое невежество, написал, что было у меня на сердце.

Письмо 52

10.1.1951 г.

Христос посреди нас!
Боголюбивейшая матушка. Твое содержательное письмо получил своевременно; пишешь о своих переживаниях. После хорошего настроения опять было и смущение и уныние; иначе и быть не может в сей юдоли плачевной: даже и святые угодники Божии не были свободны от подобных изменений; прочти у пр. Исаака Сирина, 46 главу.
Еще пишешь, что твоя знакомая попала в секту. Очень жаль, что наши православные очень мало знают свое учение и легко уклоняются в разные секты. Ибо все секты, ереси и расколы основаны на гордости и самовнушении.

В православии авторитет — Вселенские Соборы и учение св. отцов. Господь сказал: "Блаженны чистые сердцем, те Бога узрят". Вот св. отцы Божией помощью очистили сердца от страстей. Они правильно знают волю Божию, открытую в Святом Писании, а не очистившие сердце от страстей не могут правильно понимать Св. Писание, и такие люди претыкаются на Святом Писании, уклоняются с правильного пути и идут в разные стороны. Так сказать: сошли с большого парохода и сели на утлую ладью и хотят переплыть житейское море, и погибают в волнах суетных мудрований. Они вырывают текст из Св. Писания для оправдания своего заблуждения.
Мне время маловато вести переписку с твоей знакомой, пусть она возьмет книгу епископа Феофана "Путь ко спасению", в ней найдет разрешение ее вопросов, умудри ее Господи.

Письмо 53

20.1.1951 г.

Ты пишешь, что осуетилась и мало ревности подняться от земли. Не горячись, будь довольна тем, что есть: стремление о едином на потребу. Всякому свой образ жизни; сообразуйся со своим положением и умудряйся, чтобы было все ради Бога. К созерцательной жизни не стремись, старайся проводить жизнь деятельную, ведь я тебе говорил: старайся исполнять евангельские заповеди, ибо суд во второе пришествие будет по Евангелию. Впрочем, Бога не представляй строгим карателем. Он очень милостивый. Слава, Господи, твоему милосердию! Аще случится пошатнуться в добродетели — не трепещи, ибо наше естество очень изменчиво. Ангелам только свойственно неизменно стоять в добродетели. По апостолу: "Задняя забывай и вперед стремися".

Теперь я мало читаю книг, повторяю только по пометкам, они у меня помечены в разное время. Определенного молитвенного правила не держу, стараюсь держать правило мытаря. Больше люблю читать Евангелие, апостольские послания и Псалтырь с толкованиями. Когда лягу в кровать, стараюсь читать Евангелие, сколько знаю на память, для меня это очень полезно. Поговорить о едином на потребу, не обретох единомысленного: ах, какое великое благо для нас, грешных, святоотеческое писание; начну читать, точно раньше и не читал это. Вот, сегодня прочел у пр. Исаака Сир. 34 слово, замечательное. Меня теперь занимает мысль о вечной жизни. Вечность — и конца нет, жутко делается! Здесь на земле, как тяжело не жилось бы,— или сильные скорби, или тяжелые болезни — все же они кончаются со смертью человека.

Иные в тяжелые минуты говорят: умереть скорей! Какое-то есть утешение, что кончатся страдания, а в будущей жизни чего ждать, вечность не имеет конца, Господи! Помилуй нас грешных. Утешительно читать Евангелие. Иногда встану ночью, прочту главку и лежа повторяю, даже слезы прошибают от Божиего милосердия. Дивное Божие милосердие, для нас, грешных, принял нашу плоть и стал истинным человеком (кроме греха), не скрою от тебя, пишу эти строки и плачу. Пишу тебе не по тщеславию, а просто делюсь своими переживаниями, как для человека единомысленного.

Эту седмицу я служу и тебя поминаю в своих молитвах, храни тебя Господь. Просфорочки потрудись передать: себя-то не обидь — возьми две.
Призываю на тебя Божие благословение, с любовью о Христе.

Письмо 54

2.5.1951 г.

Вот, какая ты оказалась немощная духом. Удалили с послушания и сердце защемило, даже говоришь: "Выгнали довольно некрасиво, как малую девчонку". Скорбь-то твоя пустяшная, даже и обижаться-то не на что. Надо бы довольной и благодарной, что теперь можешь стоять в церкви без всякой суеты, а раньше ведь писала мне, что как бы недовольна была этим послушанием. А как сменили, ну сердце и защемило. Хорошо, что созналась и покаялась. Бог простит. Однако знай, что без смирительных случаев нам не смириться.

Читаем Св. Евангелие и забываем страдания Спасителя. Он был совершенный Бог и совершенный человек (кроме греха), ради нашего спасения терпел поношение, укорение, заплевание, ударение в ланиту, биение по голове тростью и поносную смерть на кресте; прости нас, Господи, за наше нерадение и невнимание к твоим страданиям! А у нас что получается? Даже укорительного слова не сказали и то сердце защемило; значит нет смирения — а гордынка. Без смирения нет спасения и подвиги наши будут тщетны. Господь дает дарование не за труды, а за смирение, так нас учат св. отцы. Во время скорбей надо читать Св. Евангелие и св. отцов писание.

Письмо 55

1952 г.

...Ты все осуждаешь себя и считаешь никуда негодной и хуже всех, но это одни только слова у тебя, а чувствуешь себя неплохой; если бы так и чувствовала, как говоришь, то не осуждала бы других ни в чем, и не оскорблялась бы на то, что я Х. назвал умнее тебя. Ха, ха, ха! Какая ты бестолковая. Еще пишешь, "чтобы я вымолил у Господа быть тебе хорошей", вот еще какая бестолковая просьба! Тоже подобная смеху: она будет жить спустя рукава, а старец вымаливай, чтобы быть ей хорошей. Но по духовному видению так не бывает; ни Бог, ни я тебе не помогут, если сама не будешь трудиться в благочестии, сказали св. отцы.

Вчера пришел ко мне инок и говорит: "У меня есть очень большой грех, не знаю простит, ли мне Господь". Я спросил, какой? "Хула на Бога и на Святые Таины". Я говорю ему: в этих мыслях нет греха, ибо они от дьявола и называются прилогами, а прилоги безгрешны; не обращай на них внимания и мысль возведи на какой-либо предмет Святого Писания. Еще поговорил с ним на эту тему и дал ему Лествичника, чтобы прочел там о хульных помыслах.

Сегодня 4-е января Св. Церковь празднует 70 св. апостолов. Из них 5 апостолов отпали. Иуда, Николай — был епископом, Фегель — был епископом, Ермоген тоже был епископом, Димас — был иерей и служил идолам. Меня занимали раньше такие мысли: почему Господь избрал этих в ученики для проповеди? Ведь он знал, что они отпадут. Но во время службы, как-то стало мне ясно, что Господь по своей благости призывает к себе всех, но свободную нашу волю не нарушает, а если кто уклонится от добродетели в порочную жизнь добровольно — сам виноват, так как не потрудился по свободной воле во угождение Богу. Один возлюбил деньги, а другой век сей временный, так и прочие отпавши. По свободной нашей воле мы должны трудиться в угождении Богу, тогда благодать помогает нам, а если не будем трудиться, и благодать Божия не поможет: наш труд и благодать Божия идут совместно.

Письмо 56

17.5.1951 г.

День святой троицы

Письмо послушнице.
... Не унывай, духовное чадо, и не отчаивайся о спасении своей души, эти мысли от лукавого беса: просто не принимай их. А в духовное руководство в книгу преп. аввы Дорофея советую тебе почаще заглядывать: вот и старайся жить по его совету, умудри тебя Господи. Состарился я в монастыре, а все зубрю эту книгу, она у меня настольная и заглядываю в нее почти ежедневно, ибо она именуется монашеской азбукой.

Когда работаешь вместе с сестрами, можно поговорить с ними: только чтобы не было осуждения и клеветы, впрочем, св. отцы сказали: "Духовный разговор серебро, а молчание золото", а о празднословии — сама уразумей.

Вот что еще я тебе скажу. Особо дружбы не заводи ни с кем, иначе наживаешь много бесполезных скорбей, и жизнь твоя будет многовоздыхательная. Старайся свою волюшку оставить позади себя. За большие подвиги не берись, и никого ни в чем не осуждай, и немощи в других не замечай, но смотри на свои, которых, конечно, найдешь немало. А страсти, о которых ты пишешь, мы победить своими силами не можем без Божией помощи. Мы должны стараться искоренять их, а чтобы совсем побороть их зависит от Божией благодати. Ты еще молода, не верь себе и смиряйся, пока ляжешь в гроб, твои годы скользкие. Впрочем, что и стрясется, по немощи человеческой, не мятись и не малодушествуй, ибо мы не мудрее премудрого Соломона, и не кротче св. пророка Давида, и не ревностнее апостола Петра.

Господь знает нашу человеческую немощь, дал нам в помощь покаяние, и нет такого греха, чтобы победило Божие милосердие, и все наши грехи, какие бы они не были, в сравнении с Божиим милосердием — что горсть песку брошено в великий океан.

Наша монастырская жизнь помаленьку еще теплится, много старичков ходят с помощью палочек, вновь поступающих нет, так как в данное время молодежь воспитывается не в религиозном духе. По замечанию епископа Игнатия Брянчанинова, мы уже последние монахи. Впрочем, судьбы Господни непостижимы нам, грешным.
Будь, Господи, воля Твоя во всем. Призываю на тебя Божие благословение, Господь и Царица Небесная помогут тебе в тяжелые минуты.

Письмо 57

16.8.1951 г.

Ты жалуешься, что не можешь сосредоточиться на молитву: "Все есть еще бесчувствие", сознаешь свое нерадение, а не влияние внешних дел. Да, сладостна молитва, но требует большого труда, и "молитва до последней минуты жизни требует борьбы", сказал авва Агафон. Однако должна знать, что всякому житию свой чин. Ты живешь в миру — вот и старайся исполнять свое дело добросовестно, на которое поставлена Божиим промыслом. Не осуждай никого ни в чем, всего, чего не любишь сама, того не делай другим. Не любишь, чтобы тебе говорили неприятное, или укоряли, или досаждали, или грубо обращались, или злоречили, и ты ничего такого не делай никому. Вот твоего жития чин и старайся так жить, а в чем совесть обличает, кайся Господу. А куда ты стремишься — это достояние иноческого отшельнического жития, и оно требует совершенного беспопечения, а главнее всего глубокого смирения: без смирения суетны все подвиги. Ты ведь занята целый день заботами да хлопотами. Как возможешь сосредоточиться в молитве? Если найдется свободная минутка, прочти в Евангелии несколько, и апостольского послания, и еще загляни в святоотеческие книги. Умудри тебя Господи.

Относительно твоего разговора усматривай сама. Все же, если человек куда сам не стремится и выбирают его на какую-либо должность, значит, на это есть воля Божия и Господь поможет; а от неприятностей никуда не уйдешь. Куда бы человек не ушел — они с ним пойдут.

Письмо 58

22.10.1951 г.

...А ты ноешь, что у тебя нет для себя добрых дел! А это разве не дела добрые — на работе, которыми обременена по горло. Если к этому прибавить еще: не осуждать других, и чего себе не хочешь, того и другим не делай, этого и довольно с тебя, будь спокойна. А нос задирать от хорошего положения, по-моему, крайнее безумие для христианина, стремящегося к духовной жизни. Умудри тебя Господи.

Не разумно, даже и грешно, так думать, "что ты пропала бы без меня". Читай Св. Писание, и св. отцов и умудряйся. А что значат мои советы, когда сам иду ощупью; если что пишу, из тех же источников черпаю. Я подобен бане: других омываю, а сам остаюсь таким же грязным.
Храни вас Господи.

Письмо 59

3.2.1951 г.

Спрашиваешь, можно ли идти на собрание? Усматривай сама, по совету пр. Варсонофия Вел. Помолись прежде; куда мысль склонна будет — так и поступи. Впрочем, не собрание причина твоего смущения, а самомнение твое. Почему так говорят, а не так как мне надо. Но ты вот что сделай: во время собрания читай со вниманием молитву, тогда ты будешь спокойна и виднее тебе будет весь разговор.

Сегодня, 3-го, похоронили иеродиакона Корнилия. Наверно, ты помнишь его — все время пел молебны. Поболел только три дня, ежедневно я причащал его; утром причастил, а ночью в 12 ч. Умер, так тихо, что не слыхали даже, которые с ним живут, четыре инока. В 12 ч. Посмотрели, а он уже скончался, глаза закрыты и руки сложены на груди. Блаженная кончина.

Письмо 60

20.1.1952 г.

Как слышно, твой муж пьет. Что делать? Не скорби, и не осуждай его, ведь у всякого свои немощи и недостатки. Он ведь тоже не без немощей, и не без недостатков. Так вот, учитесь друг у друга, тяготы носите, и так исполните закон Христов. Умудри вас Господи.

А как время-то летит быстро, ждали Рождества Христова, Крещение и Новый Год, и все это прошло, теперь будем ждать Св. Пасхи. Конечно, прежде Великого Поста надо ждать, как приготовительное средство, чтобы совершеннее справить светлый Христов праздник.

Вот что я заметил: под старость время летит быстрее, ибо чувствуется, что все кончено, приближается время перехода в вечность, как-то и интересы все пропали. А вот открой ум у молодых и увидишь, как у них фантазия играет: они счастливы получать хороших женихов, будут богаты, и хорошо пойдет семейная жизнь, и многое другое на эту тему, эти картинки пройдут у них в голове, и опять останутся одни.

Наша монастырская жизнь помаленьку еще теплится, а все же состарилось наше братство, просто богадельня, один другого старше, если доживу до февраля, тогда стукнет мне 79 лет — почтенные, и я созрел к переходу в вечность. Благодарю Бога, что до таких годов дожил, и удостоил меня, грешного, провести всю жизнь в монастыре. Не знал мирской суеты, наполненной лукавства, тщеславия, лицемерия, лжи и гордыни; а с этими пороками разве почувствуешь, когда в душе свой мир и умиление? Я полагаю, нет.

Вот ты с мужем, посещая театр и маскарады, что чувствуете, когда придете домой? Конечно, получаете некоторое впечатление, там получившееся, и будете ждать времени еще и еще посетить те же места, разве только если нельзя будет пойти по болезни. Вот в таком порядке и проходит мирская суетная жизнь. А когда человек будет лежать на смертном одре, или в болезни, вот тогда-то и придется испытать неожиданные явления, и вся прошлая жизнь будет чередоваться событиями, какими он жил, тогда только человек познает, что мир сей обманщик.
На все ваше семейство призываю Божие благословение.

Архив

БЕСЕДА С ПУСТЫННИКОМ КАВКАЗА МОНАХОМ КОНСТАНТИНОМ

О молитве за мир
- Можно ли нам, простым грешным людям, не имеющим каких-либо особых духовных дарований, молиться за весь мир?
- Все мы, христиане, присутствуем в храме за богослужениями. А там ежедневно совершается молитва "о мире всего мира". И какие бы мы ни были: окаянные, прокаженные, уродливые (в Духовном смысле), но мы, если присутствуем в храме, должны живо участвовать в этой молитве. А это уже и есть паше возношение о всем мире, потому что мы прилагаем свою душу в словах молитвы: "Господи, помилуй!"

- Ну, это в храме. А келейно?
- Келейно - это уже каждый должен поступать по требованию своей совести и в совете с духовником. Если совесть понуждает: "Что же ты молишься только о своих близких? Господь-то промышляет о всем мире", - молиться можно. Но, конечно, смиренно, познавая свое ничтожество и недостоинство.

А если, скажем, человек пытается подвизаться, и у него уже появились какие-то чувства (плач о своих грехах, более внимательная молитва), но при этом он не сумел пребыть в смиренномудрии исамоосуждении, а незаметно уклонился в самомнение и самоцен, то враг непременно уловит его гордыми мыслями о себе. Тогда вполне могут прийти помыслы: "О, мне уже надо молиться о всем мире!"

Внушение это надо тщательно исследовать, ибо очень большое значение имеет побудительная причина - первый помысел, когда он засеялся. Если это побуждение пришло хотя бы с малейшим тщеславием или духом превозношения, что "я уже чего-то достиг, потому я теперь уже могу молиться о всем мире", - нужно знать: диавол на этом запнет, будет бить, будет "мутить", и, в конце концов, втолкнет в какую-нибудь яму. Потеряет такой человек и молитву, и слезы, и все прочее. Поэтому на сугубую келейную молитву за мир необходимо испрашивать благословения духовника, т.к. бывали случаи, когда брались молиться о мире, а потом падали.

Помню, лет 25 назад среди нашего братства произошел такой случай. Был праздник Успения Божией Матери (по праздникам мы обычно сходились на совместную молитву в небольшой часовенке). И вдруг после службы один брат начал прямо вслух, сильно, с вдохновением, молиться о всем мире: "Господи, помилуй мир! Господи, помилуй мир! Мир в таком состоянии! Помилуй мир!"

Я послушал его, и что-то меня насторожило. Такая молитва - она мне показалась странной: как бы не внушалась она страстью миролюбства. Потом этот брат еще два-три раза высказывался в подобном духе, выявлял свою "молитву о мире". Она меня насторожила еще больше. А через некоторое время он все бросил и ушел в мир (правда, он не был монахом - только послушником) Вскоре он женился раз, потом второй, потом третий.

Вот такие бывали случаи. Поэтому нужно тщательно исследовать побудительные причины молитвы за мир.
Говоря на эту тему, можно еще заметить следующее. Наблюдается, что если кто берется молиться за мир (или делать какие-либо "глобальные" дела) самопроизвольно, то за этим обычно последуют падения. Потому что когда человек начинает выступать в роли "спасителя вселенной" - "спасителя человечества", "благотворителя" для всего человечества - в этом проявляется величайшая гордость. Как рассказывали про одну известную женщину. Она выступала в роли "избранницы Божией" - считала себя "спасительницей мира". А фактически, это ее мнение о себе развилось в величайшую прелесть и величайшее пагубное состояние.

Так что нам нужно быть крайне внимательными и ни на минуту не забывать о том, что враг наш диавол "ходит, как рыкающий лев, ища, кого [бы] поглотить" (1Пет.5:8).
- А как можно молиться за всех людей, чтобы это была краткая, но действенная молитва?

- Если кто имеет желание вознести молитву за всех, кто в этом нуждается, то по этому поводу могу привести один поучительный пример из жизни моего духовного брата Д.
Д. говорил, что когда он был еще в миру и только-только начинал молиться Господу, то думал: как можно молиться за ближних? За своих близких - это понятно. А как можно молиться за весь мир? В какой форме? Как это угодно Богу? "Я, - говорит, - начал просить Господа: "Господи, вразуми, помоги". И вот однажды пришел в храм, стою, молюсь. Служба еще не началась. В это время заходит старушка - такая благоговейная - и прикладывается к иконам. Делает поклон у иконы и говорит: "Помяни, Господи, всех, милости Твоея чающих и Тя призывающих!" Я послушал-послушал и думаю: какие глубокие слова!"

И действительно - насколько мудро и всеохватывающе это малое прошение: "Помяни, Господи, всех, милости Твоея чающих и Тя призывающих"! Ведь от Господа чают милости все - ну, может быть, кроме тех, кто уже имеет богопротивление и мунисты по воспитанию, и прочие заблудшие души - они все-таки внутри себя чают какой-то милости от Бога и временами колеблются при мысли: "Если Бог все-таки есть, то как бы Он помиловал и меня - и здесь, и в вечности, если она все-таки будет". И именно таким прошением - "помяни, Господи, всех тех, кто находится в заблуждении, но все-таки внутри, в своей душе, чает какой-то милости от Тебя" - охватываются миллионы и даже миллиарды людей. А, получая Божию милость, они уже начинают приближаться к Богу.

Второй фразой - "и Тя призывающих" - охватываются люди, которые уже познали, что Бог есть, и Его как-то призывают: в большей или в меньшей степени, чаще или реже, в Церкви или даже вне Церкви.

- Как это "вне Церкви"?

- Хотя такие люди еще и не воцерковились, но все-таки они уже обращаются к Богу. И потому есть надежда, что если они будут искренне к Нему стремиться, то Господь не оставит их ходить во тьме неведения, вне спасительной ограды Церкви, но ране или поздно вразумит и выведет на путь спасения.19

Таким образом, сим кратким молитвенным прошением охватывается почти весь мир.

Можно ли (и как) молиться за всех, о ком просят?

- Существуют большие разногласия по поводу: молиться или не молиться о людях, которые просят молитвенной помощи за себя и за своих близких? Некоторые отговаривают друг друга от такой молитвы на том основании, что якобы "мы слишком немощны, "нападения слишком сильны", и рассказывают, какие искушения им после этого были. Ведь обычно просят молиться за кого? Один отступил от Церкви, другой - наркоман, третий - алкоголик, у всех такая скорбь. Люди рассказывают, и скорбишь вместе с ними, а вот помолиться. Иногда начнешь, но боишься, потом что у тебя свои какие-то страсти, свои немощи, свое несовершенство. И не знаешь, как правильно поступить...
- Вся беда в том, что мы забыли, что во всех случаях жизни мы должны руководиться Христовыми заповедями, должны уподобляться Христу. Потому и возникают у нас такие недоумения, смущения, запинания.

Господь сказал: "Просящему у тебе - дай" (Мф.5:42). Поэтому если даже мы и сознаем себя крайне ничтожными, крайне падшими, крайне немощными, но если уж, действительно, нас кто-то просит: "Помолись за меня!" - нужно сказать: "Господь Бог да помилует нас обоих". Это значит, что мы не ставим себя выше его (что мы вроде бы лучше его). А "помяни, Господи..." можно и вслух, можно и молча (про себя) сказать. Можно помолиться так: "Господи, помоги рабу Твоему... (или рабе Твоей...) и святыми его молитвами и меня окаянного помилуй!" Вот и все - в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Хотя бы дажетак сказать - мысленно или вслух, но нельзя вовсе отринуть этого прошения, потому что мы не знаем скорби и веры просящего.

В данном случае мы должны поступить по заповеди: "Просящему у тебя - дай" (Мф.5:42). Ведь, по слову Священного Писания, какой мерой будем мерить мы сами, такой возмерят и нам.20 Если мы не ответим сердечным состраданием на скорбь нашего ближнего, не возопием ко Господу хотя бы краткой молитвой, то когда у нас случится скорбь, и мы будем кого-то о чем-то просить, нас тоже не послушают.

Так что это нужно запомнить раз и навсегда. А уже браться кого-то "тянуть", вымаливать - это совсем другое дело. Чтобы начать вымаливать конкретного человека с конкретной страстью (например, со страстью неверия или пьянства) - для этого нужно взять благословение у духовника, который нас знает и может дать совет, как нам подобает поступить в данном случае и как мы должны молиться. Тогда уже будет покрывать благодать благословения на это дело.

Нужно еще сказать, что большая проблема в этом отношении возникает у нас от неправильного образа мыслей. Обычно мы думаем, что мы кого-то вымаливаем. А ведь не мы вымаливаем этого человека, но Господь его спасает, как и нас. Распявшись за всех, Господь взял на Себя грехи всего мира - начиная от Адама и кончая последним человеком, который будет жить на земле. Грехи всего мира ужеискуплены Кровию Христовой. И потому не мы вымаливаем, не мы вытаскиваем, не мы этому человеку помогаем, а Христос помогает, извлекает его изо рва страстей и спасает. Мы же только - как соучастники Христовы в деле извлечения этой души. И если мы испытываем какое-то бесовское наваждение, то это по причине, что Господь дает нам немножко ощутить это соучастие. И в этом - проявление нашей любви ко Христу и к человеку.

Мы же этого не понимаем и не хотим ничего такого понести, и потому как бы отделяемся от Тела Христова (ибо Церковь есть мистическое Тело Христово: Христос - глава, а мы все - члены). Христос ради любви к роду человеческому взял на Себя грехи всего мира, понес всю их тяжесть, а мы не хотим понести даже и малого. Хотя это - лишь ничтожное обозначение той тяжести… Очень редко Господь попускает нам это. А если и попускает чуть-чуть, то для того, чтобы мы поняли, что и мы должны принять участие в Христовых трудах по избавлению этой души от ада преисподнего. "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих", - сказал Господь (Ин.15:13). Потому не должно нам ужасаться искушений от бесов или людей - но смиряться, терпеть и молиться, ибо именно в такой молитве проявляется любовь к Богу и к ближним.
Однако, говоря об этом, нужно отметить, что часто такие искушения отнюдь не бывают связаны с молитвой за кого-то. Зачастую мы сами себя искушаем: сами впадаем в какие-то страсти, а думаем, что это произошло потому, что мы за кого-то помолились - вот в чем дело. И это может быть 95% от всех таких случаев.

Но иногда, действительно, такое бывает. Особенно, когда идет однообразная жизнь в обычном порядке, и вдруг видишь, чувствуешь, что появилась какая-то брань особого рода. Тогда уже идешь, исповедуешься и спрашиваешь: "Как мне быть? Продолжать ли мне молиться за этого человека или оставить на время?" Но это не значит, что оставить совсем. Просто Господь показывает в данном случае: по твоей немощи, для твоего смирения, тебе надо знать, что ты еще сам подобострастен этому человеку. Хотя ты и молишься за него для избавления его от какой-то страсти, но, тем не менее, ты сам немощен и должен понять, что и его, и тебя спасает и несет на Своих плечах только Христос. А не то, что "я сам твердо стою, потому могу вытащить и другого". Нет, никто из нас не устоит, если не будет с нами благодати Святого Духа, если не поможет нам Подвигоположник Христос, Который победил диавола и все его козни.

Вот именно с этими чувствами - смирением, любовью и состраданием - мы должны относиться к нашим ближним.
По чувству сострадания мы должны молиться за людей даже тогда, когда нас об этом никто и не просит. Скажем, увидели мы в церкви (в монастыре, на улице): кто-то сказал пли сделал что-то нехорошее, неподобающее - мы должны помолиться об этом человеке Христу. Я не говорю, что нужно сразу начинать читать за него Псалтирь. Но хотя бы одну фразу сказать, хотя бы один вздох сердечный вознести: "Господи, помоги ему! Избави его от сетей вражиих, имиже веси судьбами устрой его спасение, и святыми его молитвами и меня окаянного помилуй!" И это уже будет молитва.

Ведь мы должны понять, что мы - сотелесники Христовы: как и Апостол говорит, что все мы - тело Христово (ср.: Рим.12:5). Потому нам нельзя оставаться безучастными к страданиям ближних, а нужно как-то им помогать - хотя бы молитвой (если нельзя помочь чем-то другим). Это - наш христианский долг.

Но только чтобы не было самонадеянности - чувства, что "я лучше других: я уже чего-то достиг, а этого совсем "понесло". - Потому что именно за это чаще всего мы и страдаем (Господь попускает, чтобы мы осознали, что мы не лучше других). Только мы этого не осознаем, а думаем, что искушение пришло за сострадательную молитву о ближнем. Но если будем благоразумны, то даже и в случае какого-то искушения мы просто смиримся, попросим у Господа помощи и избавления - и все. Претерпим это, окажем любовь к ближним, помолимся о них и сами приобретем смирение. И если случится, что сами мы когда-нибудь попадем в какую-то яму, то и за нас кто-то помолится.

А если мы приобретем иное свойство - навыкнем не сострадать нашим ближним, то с нами может получиться так, как было показано в одном видении.
Ангел вытаскивал одну такую самолюбивую душу из ада, поскольку за нее были сильные ходатаи-молитвенники. И когда oн ее поднимал, за нее начали хвататься другие души. Видя такое дело, самолюбивая душа пришла в негодование, начала кричать и стряхивать с себя тех, кто пытался за нее ухватиться: "А ну отцепитесь! Это меня только вытаскивают, а не вас!" И когда она так отряхивала других, то и сама оборвалась и полетела обратно в адскую пропасть.

Этот пример наглядно показывает нам, что если мы не приобретем сострадания, то мы просто-напросто не сможем попасть в рай. "Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Мф.7:2). Если мы не будем сострадать ближним, то, следовательно, и сами мы лишимся сострадания - и от людей, и от Бога.
Вот какой это существенный момент в деле нашего спасения. Поэтому каждый человек за время своей земной жизни обязательно должен научиться сострадать подобострастным ему людям. Сострадать с сердечной болью, без уничижения, без осуждения, а именно с той мыслью, с тем внутренним настроем своей души, что "Христос пришел на землю грешников спасти ОТ НИХЖЕ ПЕРВЫЙ ЕСМЬ A3".

С чего начинается живая молитва?

- С чего начинается живая молитва?

- Молиться от сердца, т.е. искренне и внимательно, мы начинаем тогда, когда находимся в стесненных обстоятельствах, и наших естественных сил не хватает, чтобы выйти из них. Вот тогда-то мы "смиряемся до зела" и начинаем вопиять к Богу. С этого начинается наша живая молитва.

В трудных обстоятельствах мы просим, почти даже "требуем": "Господи, помоги! Ты же видишь, в каком я бедственном положении нахожусь!" И тогда Господь бывает уже как бы "вынужден" прийти к нам на помощь и вытащить нас из этой ямы - не по нашему достоинству и духовному уровню, но потому, что Он - Человеколюбец.
Образно говоря, когда родители покупают ребенку обновку - он в ней бегает чистенький, аккуратненький, с чувством: "Вот какой я!" А после того, как он вдруг шлепнется в грязь и измарается в ней - здесь самочувствие у него уже совсем другое: кричит, плачет, бежит к маме. Мать, конечно же, начинает его мыть, переодевать и только потом погладит по головке и утешит.

Вот так получается и у нас: пока мы не осознаем своего смрада, своего непотребства пред Богом, до тех пор не можем очиститься от самодовольства и превозношения. А когда осознаем, тогда начинаем плакать и смиряться. И Господь подает нам Свою милость - слезный покаянный плач, очищение и исправление.
Таким образом, мы уже сподобляемся (если будем благоразумно действовать) какого-то утешения. Не за то, что мы сделали что-то достойное утешения, а за то, что мы, попав в беду, скорбим о нашем бедственном состоянии, скорбим о том, что мы такие нехорошие. И это действительно так. Как сказал священномученик Петр Дамаскин: "Что такое человек? Человек - это есть не что иное, как малое скороисчезающее зловоние". (А другой говорит, что "человек - это звучит гордо",21 - вот какое разное бывает у людей "само-чувствие"). Или как сказал Пимен Великий: "Я подобен человеку, который погряз в болоте с камнем на шее, и вопиет: "Помилуй мя!""
Вот из ЭТОГО состояния мы должны молиться.

Мы не видим своих грехов, не чувствуем их тяжести только потому, что мы бесчувственны. Как человек, находящийся без сознания, не чувствует, в каком положении он находится, так и мы, находясь в окамененном сердечном нечувствии, не видим и не ощущаем своего бедственного душевного состояния. А когда увидим, тогда начинаем молиться, плакать и смиряться по-настоящему. Потому что только ослепление держит нас в таком состоянии.

А чтобы отверзлись наши сердечные очи, Святая Церковь и научает нас молиться словами преподобного Ефрема Сирина: "Господи, даждь ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего!"

Что такое покаяние?

Что делать, если покаянные молитвы не рождают покаяния?

Что такое "сухая молитва" и как избавиться от нечувствия сердца?

- Что такое покаяние?

- Преподобный Иоанн Лествичник определяет покаяние следующим образом:

"Покаяние есть возобновление крещения.

Покаяние есть завет [т.е. договор] с Богом об исправлении жизни.

Покаяние есть купля смирения.

Покаяние есть всегдашнее отвержение телесного утешения.

Покаяние есть помысл самоосуждения и попечения о себе, свободное от внешних попечений.

Покаяние есть дщерь надежды и отвержение отчаяния.

Кающийся есть непосрамленный осужденник.

Покаяние есть примирение с Господом чрез совершение благих дел, противных прежним грехам.

Покаяние есть очищение совести.

Покаяние есть добровольное терпение всего скорбного.

Кающийся есть изобретатель наказаний для себя самого.

Покаяние есть крепкое утеснение чрева, уязвление души в глубоком чувстве".

("Лествица", Слово 5, 1).

- Ну, а что делать, если мы не имеем ни покаяния, ни правильного (т.е. духовного) образа мыслей?

- Тогда об этом нужно молиться: "Научи меня, Господи, каяться! Научи исправляться! Научи творить Твою святую волю, а не мою!"

Однако первое, с чем мы столкнемся при таком образе действий - это то, что молитва наша негодная: рассеянная, бесчувственная. Читаем, например, 50-й псалом, а получается, что только название у него "покаянный", а покаяния-то в душе нет. Молитва, данная нам Самим Господом нашим Иисусом Христом - "Отче наш" - тоже читается "кое-как", без полного осознания. Также и "Богородице, Дево, радуйся", и другие важнейшие молитвы, не говоря уж обо всем остальном. Что же тогда делать?
Как говорит преподобный Исаак Сирин: "Если хочешь насладиться псалмопением, тогда совершенно отставь в сторону количество, а говори слова псалмов как от себя. Молись из своего состояния, в котором ты находишься в данный момент". "Положи пред собою твоего мертвеца и вопий ко Господу, оплакивая его", - сказал некто из Отцов.
Конечно, сразу же встает вопрос: а как это сделать, если к тому нет никакого навыка?

Здесь можно сказать вот что. Для того, чтобы наша молитва была приятна Господу и нам спасительна, прежде молитвы должно приготовиться к молитве. Каждый это делает по-своему.

- Почему?

- Потому что у каждого человека есть свои особенности.

Один, к примеру, скоро приходит в умиление, а другому, чтобы привести себя в подобающее состояние, требуется приложить много усилий. Как в свое время говорил некий человек: - Я только зайду в келью и стану пред святым углом - у меня сразу же льются слезы, и я благодарю Господа за то, что у меня есть теперь возможность отрешиться от суеты". Другой же, наоборот, говорит: "Я становлюсь на молитву и никак не могу собраться: мысленные образы - что видел, что слышал в течение дня - захлестывают меня, и я никак не могу прочитать свое правило более-менее внимательно". У третьего могут быть еще какие-то особенности. Поэтому я и говорю, что каждый готовится к молитве по-своему.
А тому человеку, который этому еще не научился, будет полезно представить себе, что он находится в опасных жизненных обстоятельствах (к примеру, ему сейчас предстоит опасный вылет с аэродрома в районе военных действий или в бушующую непогоду). И вот сейчас он заходит в телефонную кабинку для, может быть, последней беседы с самым дорогим человеком, и хочет о чем-то его попросить - о самом важном для себя.

С таким настроем, на минутку отбросив и забыв все суетное, в уши Божии он говорит:
Отче наш - подразумевая то, что Господь, как самый любвеобильный Отец, заботится и промышляет обо всех нас.
Иже еси на небесех - понимая Его надмирность, что Он - Вездесущий и Всемогущий, Всепремудрый и Всеблагий. И если мы имеем такого Отца, то нам нечего бояться и смущаться, а только усерднее нужно призывать Его на помощь.
Да святится имя Твое - дополняя мысленно это изречение словами "…в сердце моем, дабы я с верой, страхом и любовию произносил его", - с осознанием того, что если Бог в нас, то кого убоимся?

Да приидет Царствие Твое - дополняя мысленно "…в душу мою", - с осознанием, что это нам необходимо для того, чтобы преобразоваться в новую тварь (т.е. творение Божие), обновиться Духом Святым и научиться жить чисто и богоугодно.

Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли - дополняя мысленно "…во всем существе моем (дабы я сопротивлялся страстям моим и исполнял заповеди Твои), а также во всех внешних обстоятельствах моих", - с осознанием своей всецелой преданности в благую волю Божию, как слышим в храме на ектениях: "…сами себе и друг друга и весь живот наш [жизнь временную и вечную] Христу Богу предадим". То есть всю нашу жизнь, со всеми ее обстоятельствами, со всеми радостями и скорбями, мы предаем в святую волю Божию. Да будет во всем так, как Он хочет.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь - дополняя мысленно "…и оживи душу мою, ибо только Духом Святым всяка душа живится", - с осознанием того, что если мы, по заповеди, прежде всего будем искать Царствия Небесного внутри нас, то все остальное, потребное нам для тела, приложится Промыслом Божиим.
И остави нам долги наша - дополняя мысленно "…все ведомые и неведомые", - с осознанием, что мы просим простить нам все грехи от раннего детства до настоящего часа. И не только грехи, но и долги, т.е. потерю различных даров Божиих (телесных и духовных).

Якоже и мы оставляем должником нашим - дополняя мысленно "…всем все без исключения", - с осознанием того, что мы прощаем всем нашим обидчикам все самое оскорбительное, чтобы и нам Бог простил самые неудобопростительные грехи. Также радуемся тому, что у нас имеются случаи кому-то что-то простить и таким, самым легким образом, получить (исходатайствовать себе) прощение своих собственных грехов.
И не введи нас во искушение - дополняя мысленно "…от борющих нас бесов и страстей", - с осознанием того, что вся наша жизнь - это непрерывная цепь искушений (т.е. испытаний) и борений, ибо мы постоянно стоим перед выбором между добром и злом; между тем, что угодно Богу, и тем, что угодно бесам и нашим страстям.
Но избави нас от лукаваго - дополняя мысленно "…и всех ведомых и неведомых обольщений и ловлений его", - с осознанием того, что мы постоянно прельщаемся лукавыми уловками демонов, впадая в различные грехи.

Яко Твое есть Царствие, и сила, и слава во веки. Аминь. - Некоторые духовники благословляют так заканчивать молитву "Отче наш". Эта концовка не приравнивается к священническому возгласу (и потому не восхищает священнического достоинства). Однако, ради того, что она несет в себе важный духовный смысл, желающие могут ее читать.
Это - славословие надмирного Царствия Божия, которое, несмотря на его надмирность, мы устрояем и прославляем сегодня, сейчас, на этой Земле в своих душах.
Читая таким образом молитву, нужно постараться как можно глубже проникнуть в смысл и значение каждого произносимого прошения.
В кратком варианте "расширенное восприятие" слов молитвы "Отче наш" выглядит так:22

"ОТЧЕ НАШ…"

Отче НАШ, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое (в сердце моем),

да приидет Царствие Твое (в душу мою),

да Будет воля Твоя, яко на небеси и на земли (во всем существе моем и во всех внешних обстоятельствах моих).

Хлев наш насущный даждь нам днесь (и оживи душу мою, ибо только Духом Святым всяка душа живится);

и остави нам долги наша (все ведомые и неведомые),

якоже и мы оставляем должником нашим (всем все без исключения);

и не введи нас во искушение (от борющих нас бесов и страстей), но избави нас от лукаваго (и всех ведомых и неведомых обольщений и ловлений его).

Яко Твое есть Царствие, и сила, и слава во веки. Аминь

Таким же образом можно читать и другие молитвы, например, "Богородице, Дево, радуйся".

"БОГОРОДИЦА, ДЕВО, РАДУЙСЯ..."

Богородице, Дево, радуйся (наисовершеннейшею радостию),

Благодатная Марие, (яко) Господь с Тобою (мне же даруй плач о грехах моих, яко удалихся от Христа);

Благословенна Ты в женах (от всех родов земных),

и Благословен Плод чрева Твоего (во вся веки),

яко Спаса родила еси душ наших (Тем же [т.е. Сыном Твоим и Спасом нашим] спаси души наша)

А вот один из образцов расширенного восприятия кающимся грешником слов покаянного 50-го псалма.

50-й псалом был написан царем и пророком Давидом после того, как он совершил два смертных греха (блуд и убийство), но потом осознал их и начал в них каяться (См. 2 кн. Царств, гл. 11-12).

Святой праведный Иоанн Кронштадтский советует чаще со вниманием читать 50-й псалом, как покаянную молитву. И для того, чтобы этот псалом действительно был таковым (т. е. покаянным), молящемуся нужно осмыслить каждую его фразу.

ПСАЛОМ 50

Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей (а не по делам моим),

и по множеству щедрот Твоих очисти Беззаконие мое (.....23).

Наипаче омый мя от Беззакония моего (.....24)

и от греха моего (тайного и мысленного) очисти мя:

яко Беззаконие мое аз знаю (и то токмо отчасти), и грех мой предо мною есть выну (постоянно прилагая грех ко греху).

Тебе единому согреших (.....25, самой негодной молитвой Твое величие оскорбих),

и лукавое пред Тобою сотворих (и всех ближних соблазних):

яко да оправдишися во словесех Твоих, и поведиши, внегда судити Ти.

Се бо в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя; (аз же безумно надмеваюсь самодовольством и уничижаю ближних моих).

Сe бо истину возлюбил еси (аз же ложь семь пред Тобою),

Безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси (но Твоих повелений я в жизни не исполнил).

Окропишн мя иссопом (слез моих), и очнщуся (от грехолюбия).

омыеши мя (Кровию Агнчей26), и паче снега убелюся.

Слуху моему даси радость и веселие, возрадуются кости смиренныя (егда очистиши мя от грехов моих).

Отврати лице Твое от грех моих (на Суде Твоем),

и вся Беззакония моя очисти (прежде смерти).

Сердце чисто созиждн во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (дабы я не прилагал грех ко греху).

Не отвержи мене от лица Твоего (на Суде Твоем),

и Духа Твоего Святаго не отыми от мене (в житии сем николиже).

Воздаждь ми радость спасения Твоего (прежде смерти моей)

и Духом Владычним утверди мя (на пути спасения).

Научу беззаконныя (чувства мои) путем Твоим,

и нечестивии (пожелания мои от временных пристрастий) к Тебе обратятся.

Избави мя от кровей (убийства и убийственных соблазнов27), Боже, Боже спасения моего:

возрадуется язык мой правде Твоей (егда научиши мя ей).

Господи, устне мои (сердечные) отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою (в непрестанной молитве и покаянии).

Яко аще вы восхотел еси жертвы, дал бых убо: всесожжения неблаговолиши. Жертва Богу дух сокрушен (аз же и сего не имам, темже благодатию Твоею сокруши и смири гордую душу мою),

сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (по любви и снисхождению Его к нам):

Ублажи, Господи, (благодатию Твоею душу мою) благоволением Твоим Сиона28

и да созиждутся (вокруг души моей) стены Иерусалимския.

Тогда (в священном мире29) благоволиши жертву правды (приять), возношение (во хвале Твоей) и всесожегаемая (в горячих покаянных чувствах):

тогда возложат на алтарь Твой тельцы (благоприятных Тебе жертв покаяния и исправления).

* * *

Как мы уже сказали прежде, расширенное восприятие "прорабатывается" человеком заранее: тогда, когда он уготовляет себя к молитве. В дальнейшем заостряющие внимание вставки будут только напоминать о прежде усвоенном понимании читаемых слов.

Нужно правильно понять: "расширенное восприятие" не является толкованием, оно лишь - как вспомогательное средство для осмысленного чтения псалмов и молитв (ради нашей немощи). Смысл этого обучительного способа - не в самих изречениях. Он заключается в том, чтобы сознательно, действенно, с живым чувством, привязать нашу мысль к произносимым словам.

Вставки читаются мысленно и вначале их можно употреблять не все, а только несколько по расположению души.
- Возникает недоумение. Чем отличается "расширенное восприятие" от католического метода молитвы? К примеру, у одного католического писателя есть такое руководство к духовной жизни:

"Рекомендуется представить себе, как три Божественные Ипостаси взирали на мир, переполненный людьми, и как, видя, что все идут в ад, постановили в Своей вечности, чтобы Второе Лицо вочеловечилось для спасения человеческого рода. Рекомендуется вообразить все огромное пространство Земли". Далее: "Рекомендуется обозреть путь от Назарета до Вифлеема, представляя себе его долину..." и т.д., "...видеть участвующие лица: Святую Деву, Иосифа, служанку, Младенца Иисуса. После чего я подумаю обо всех этих словах, чтобы извлечь из них для себя некий плод". При этом нужно "вкушать и обонять бесконечную благость и сладость Божества, дотрагиваться мысленным прикосновением, например, обнимать и целовать те места, на которых эти Лица пребывали, всегда стараясь получить от этого какой-нибудь духовный плод", - и так далее. И в чем же здесь разница?
- Заблуждение исповедающих католицизм состоит в том, что их учение, во-первых, предоставляет полный произвол человеческой фантазии вымышлять картины, события, людей, действия, слова и т.д. А во-вторых, - что наиболее страшно и глубоко прельстительно, - рекомендует "вкушать и обонять бесконечную благость и сладость Божества". Вот в чем глубина заблуждения, вот в чем прельщение и пагуба: они,НЕ обоняя, НЕ вкушая и НЕ общаясь с Богом, представляют себе, что они вкушают и обоняют бесконечную благость и сладость Божества. Они "дотрагиваются мысленным прикосновением" до мест, "на которых Эти Лица пребывали" и т.д. Что это значит? Это значит, что они предают себя в полную власть иллюзий, фантазий, обмана, лжи. И потому диавольские духи приобретают над такими людьми полную власть.

А подумать о том, что мы произносим в молитве, мы должны, как сказано в Писании: "Прежде, нежели начнешь молиться, приготовь себя, и не будь как человек, искушающий Господа" (Сир.18:23). Об этом говорят и Святые Отцы: в частности, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник. У святителя Феофана Затворника имеется целый ряд поучений на эту тему. К примеру, он говорит так: "Возьми 103-й псалом и внимательно разбери каждое его изречение. Даже если у тебя уйдет на разборку этого псалма все время, предназначенное тебе для совершения вечерни, скажем, час, ты со спокойной совестью закрой книгу, потому что час ты уже промолился. А на следующий день продолжай дальше. Разбирай осмысленно каждую фразу, которую ты произносишь, совершая последование вечерни. Таким же образом нужно осмыслить и прочие молитвы".30
Мы, люди, существа умные. И, как учат нас Святые Отцы, умом мы или приближаемся к Богу и бываем в единении с Ним, или удаляемся от Бога и бываем пленяемы сатаной. Так что мы обязательно должны думать о том, что мы произносим (но не мечтать и не воображать, подобно католикам).

Слова-вставки "расширенного восприятия" - это личное приспособление слов молитвы для живого осознания произносимого, ибо слова молитвы воспринимаются нами живо тогда, когда мы приносим Богусвою, а не чью-то чужую молитву.

- А сравнение с условиями "аэродрома"? Это не воображение?

- Нет, это не воображение, это просто как ассоциация для напоминания серьезности дела и ответственности данного момента
- своего рода "пособие" для правильной "настройки" души. Собственно к молитве оно не имеет никакого отношения.

Воображение опасно тогда, когда человек в молитве представляет Христа, Божию Матерь, Святых или начинает фантазировать, что беседует с Ними: якобы он Им что-то говорит, а Они ему что-то отвечают. Такому воображению последует прелесть. Но это не относится к случаю, когда человек настраивает себя на то, что "сегодняшний день может оказаться последним днем в моей жизни". Так что здесь большая разница.

- Мысль о смертельной опасности изменяет внутренний настрой души человека?

- Конечно. А потому, когда человек с таким настроем общается с тем, кто близок и дорог его сердцу, он говорит ему самые серьезные слова. Ну, скажем, военный улетает на боевое задание - может быть, он уже не вернется с этого задания. Поэтому он говорит с любимым человеком очень внимательно, вкладывая предельно глубокий смысл в каждое слово, которое произносит.

Таким же образом и нам должно держать себя на молитве с Богом.

Об Иисусовой молитве

- Читаю молитву Иисусову, но она какая-то "сухая" и мало действует на мое бесчувственное сердце. Получается, что только "перебираю четки". Что делать?
- В таком случае некоторые советуют читать молитву по десяткам. Прочитал десять молитв и спрашиваешь себя: "Ну. как прочитал? Внимательно или невнимательно? Благоговейно или неблагоговейно? С покаянием или без покаяния?" И тут же каешься: "Прости меня, Господи, бесчувственного, беспокаянного, рассеянного!"
Читаешь следующий десяток. Вспомнил о своей лености, чревоугодии или ропоте на кого-то или что-то - опять каешься.
И хотя эта молитва не совсем чистая, но зато она - живая, приводящая к покаянию и исправлению.

Если в таком делании человек будет усердно упражняться, то постепенно он будет избавляться от мысленного помрачения, от стужающих страстей и обольщений диавольских, т.е. от всего, что разоряет и уничтожает нашу молитву.

Что такое "трезвение" и доступно ли оно для нашего времени?
- В святоотеческой литературе о молитве много говорится о добродетели трезвения. К примеру, преподобный Исихий Иерусалимский сказал о трезвенны, что оно - творец всех заповедей Ветхого и Нового Заветов. Почему он так сказал? Возможно ли в наше время жить трезвенно? Это недоумение основано на следующих двух моментах:
- в той же цитате о трезвенна преподобный Исихий говорит, что еще в его время монахи почти утратили трезвение (о мирянах уж и говорить не приходится};
- доводилось от некоторых современных подвижников слышать такое мнение, что, дескать, сейчас дай Бог только бы сохранить веру православную да соблюстись от смертных грехов, а высокие духовные делания - не для нашего времени.

Создается впечатление, что даже желание трезвения - уже дерзость. Так это или не так?
- Итак, по порядку. Преподобный Исихий сказал о трезвении, что оно - творец всех заповедей. Почему он так сказал? Потому что так оно и есть. Человек не сможет исполнить никакую заповедь, если он не будет трезвенно размышлять: что он должен сделать, какую заповедь он должен исполнить в каждом конкретном случае. Следовательно, без этого рассуждения не исполняется никакая заповедь.

Допустим, или простить оскорбление, или помочь брату, который просит что-то ему сделать, или дать милостыню, или понудить себя на что-то доброе, памятуя, что "от дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф.11:12), - и т.д. Вот это и есть трезвение, которое понуждает нас исполнять в каждом случае какую-либо заповедь, отсекая какую-либо свою страсть.

Также в каждом грехе, который мы совершаем вольно или невольно, мы должны каяться. А это все делается на основании трезвения.
Нужно понять, что трезвение, как само делание, имеет различные степени. И вершины его, может быть, монахи начали утрачивать еще во времена преподобного Исихия. Но христианин не может быть христианином, если он не имеет начального трезвения, т.е. если он не исполняет заповеди евангельские, не внимает голосу своей совести, и не кается, в чем он согрешил. Это - начало трезвения. Даже христиане, которые проводят нерадивую жизнь, все равно проявляют начатки трезвения тогда, когда они готовятся к исповеди. Они думают: "Чем мы согрешили в том, другом, третьем случае?"

Так что каждый имеет трезвение в своей степени, только мы не употребляем слово "трезвение" и потому нам кажется, что это делание - что-то непонятное и как будто совсем неприемлемое - слишком высокое. Тем не менее, каждый человек в какой-то степени к нему приобщается и в нем упражняется.

Насчет того, что приходилось слышать от некоторых подвижников, что, дескать, "сейчас такое время и мы не можем иметь трезвения - лишь бы сохранить православную веру да соблюстись от смертных грехов".

Мне кажется, если это говорил настоящий подвижник, то он мог сказать так по своему смиренномудрию. Подвижник обычно упражняется в самоукорении, если правильно подвизается И потому он, находясь в этом делании, не видит его сам в себе и не вменяет его себе в добродетель. И когда его кто-то спрашивает, то он говорит вот такую фразу, для того чтобы смирить свою душу, и не показать перед ближними, что он имеет какое-то делание.

Но может быть, конечно, и другой вариант... может и "вывих" какой-то быть - нужно смотреть, кто это говорит.
"Создается впечатление, что даже желание трезвения - уже дерзость". Ну, это мнение, можно сказать, - "смех сквозь слезы". Какая дерзость? Это жизнь! Трезвение - это христианская жизнь. Я еще раз говорю, что в трезвении есть разные степени: одно дело, когда человек воспринимает приближающийся помысел "по запаху". Помысел еще не изобразился в уме и сердце, а душа уже чувствует его приближение и распознает, какой "заряд" он в себе несет. Или это злопамятность, или сладострастие, или многостяжание, или что иное…

Тому, кто упражняется в более-менее высоких степенях трезвения, даже не нужно принимать помысла: он чувствует его "по запаху", определяет и отталкивает. Другой же, с низшим деланием, видит зверей приближающихся и влезает на дерево (т.е. "убегает" внутрь своего сердца, как сказано у Святых Отцов), спасаясь, таким образом, от пленения страстными помыслами. А мы, простые христиане, хотя бы должны исполнять то, что требует от нас наша совесть. Вот наше трезвение. В этом трезвении - вся христианская жизнь. И ставить такой вопрос, что "это дерзость" просто глупо.

Архив

НОВОМУЧЕНИКАМ ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ ПОСВЯЩАЕТСЯ

ПАСХА КРАСНАЯ 

ПАСХАЛЬНАЯ НОЧЬ

Местные жители вспоминают, как еще в недавние времена на Пасху по домам ходили отряды активистов и, шныряя по чужому жилью, как у себя дома, искали пасхальные яйца и куличи. Пойманных “с поличным” клеймили потом на собраниях, изгоняя с работы. Возможно, из-за этих утренних обысков в здешних краях вошло тогда в обычай справлять Пасху как Новый год. То есть поздно вечером в Страстную Субботу садились за праздничный стол, а после возлияний шли на Крестный ход.

Словом, работы для милиции на Пасху хватало. Но такой тяжелой Пасхи, как в 1993 году, в Оптиной еще не было - гудящий от разговоров переполненный храм и множество нетрезвых людей во дворе. А в 11 часов вечера, как установило потом следствие, в монастырь пришел убийца.

Рассказывает оптинский иконописец Мария Левистам: “В пасхальную ночь многие чувствовали непонятную тревогу. А мне все мерещилось, будто в храме стоит человек с ножом и готовится кинуться на батюшек. Я даже встала поближе к батюшкам, чтобы броситься ему наперерез. Подозрительность - это грех, и я покаялась в этом на исповеди. А батюшка говорит: “Мария, ты не на нож бросайся, а молись лучше”.

Запомнился случай. На амвоне у входа в алтарь стоял мальчик Сережа и невольно мешал служащим. В миру этот мальчик прислуживал в алтаре и теперь, стесненный толпой, жался поближе к алтарной двери. Инок Трофим, носивший записки в алтарь, постоянно наталкивался на него и, наконец, не выдержав спросил: “А ты чего здесь вер¬тишься?” - “Думаю,- ответил мальчик,- можно ли мне войти в алтарь?” - “Нет,- сказал инок Трофим. - И чтобы я больше тебя здесь не видел”. Мальчик очень удивился, когда инок Трофим разыскал его потом в переполненном храме и сказал виновато: “Прости меня, брат. Может, в последний раз на земле с тобой видимся, а я обидел тебя”.

Виделись они тогда на земле действительно в последний раз. Инокиня Ирина и другие вспоминают, что в ту пасхальную ночь инок Ферапонт стоял не на своем обычном месте, но как встал у панихидного столика, так и застыл, потупясь, в молитвенной скорби. Инока теснили и толкали, но он не замечал ничего. Вспоминают, как некий подвыпивший человек попросил поставить свечу за упокой, пояснив, что у него сегодня умер родственник, а сам он, поскольку выпивши, касаться святыни не вправе. Свечу передали иноку Ферапонту. Он зажег ее и забылся, стоя с горящей свечой в руке. На инока оглядывались с недоумением, а он все стоял, опустив голову, с заупокойной свечой в руке. Наконец, перекрестившись, он поставил свечу на канун и пошел на свою последнюю в жизни исповедь.

Рассказывает иеромонах Д.: “За несколько часов до убийства во время пасхального богослужения у меня исповедовался инок Ферапонт. Я был тогда в страшном унынии - и уже готов был оставить монастырь, а после его исповеди вдруг стало как-то светло и радостно, будто это не он, а я сам поисповедовался: “Куда уходить, когда тут такие братья!..” Так и вышло: он ушел, а я остался”.

* * *

В свою последнюю пасхальную ночь о. Василий исповедовал до начала Крестного хода, а потом вышел на исповедь под утро - в конце литургии. Смиренный человек всегда неприметен, и об о. Василии лишь посмертно узнали, что он стяжал уже особую силу молитвы и, похоже, дар прозорливости. Исповеди у о. Василия оставили у многих необыкновенно сильное впечатление, и чтобы передать его, нарушим хронологию, рассказав не только об исповедях в ту последнюю ночь.

Рассказывает москвичка Е.Т.: “Отец Василий был прозорлив, и за несколько часов до убийства открыл мне исход одной тяготившей меня истории. История же была такая. Есть у меня друг юности, за которого в свое время я отказалась выйти замуж. “Назло” мне он тут же женился на первой встречной женщине, но жить с ней не смог. Лишь много позже у него, наконец, появилась настоящая семья. И вот на Пасху 1993 года мой друг, приехал в Оптину с пожертвованиями от своей организации. И при встрече рассказал, что он недавно пришел к вере, а жена у него неверующая, и он год назад ушел из семьи.

У него, дома был конфликт, и от обиды на жену он предложил мне выйти за него замуж. Но я-то видела - мой друг тоскует о жене и своей маленькой дочке. Просто из гонора не хочет в том признаться и опять рвется что-то “доказать>>. Все это так удручало, что на исповедь к о. Василию я пришла почти в слезах. “Да, это серьезное искушение, - сказал батюшка. - Но если достойно его понести, все будет хорошо”. - “Помолитесь, батюшка”, - попросила я. Отец Василий молча отрешенно молился, а потом сказал просияв и с необыкновенной твердостью: “Все будет хорошо!” Так оно и вышло. Убийство на Пасху было таким потрясением, когда выжгло все наносное из чувств. И мой друг вернулся в семью, написав мне позже, что они с женой обвенчались, вместе ходят в церковь, а больше всех радуется их маленькая дочка, без конца повторяя: “Папа вернулся!”

Рассказывает регент Ольга: “Перед Пасхой случилось такое искушение, что я была буквально выбита из колеи. На Пасху надо было петь на клиросе, и я хотела поисповедаться и причаститься в Страстную Субботу. Встала на литургии на исповедь к о. Василию, но очередь из причастников была такая огромная, что к концу литургии стало ясно - на исповедь мне не попасть. В огорчении я даже вышла из очереди. Стою за спиной о. Василия и думаю: “Ну, как в таком состоянии идти на клирос?” И вдруг о. Василий говорит мне, обернувшись: “Ну что у тебя?” И тут же взял меня на исповедь. После исповеди от моего искушения не осталось и следа, но выпало мне петь на Пасху панихиду по батюшке”.

Рассказывает монахиня Зинаида, а в ту пору пенсионерка Татьяна Ермачкова, безвозмездно работавшая в трапезной монастыря с первого дня возрождения Оптиной: “Уж до чего хорошо исповедовал о. Василий! Добрый был батюшка, любящий, и идешь после исповеди с такой легкой душою, будто заново на свет родилась. Перед Пасхой мы в трапезной и ночами работали. Разогнуться некогда. Где уж тут правило к Причащению читать? И вот утром в Страстную Субботу говорю о. Василию: “Батюшка, уж так хочется причаститься на Пасху, а готовиться некогда”. - “Причащайтесь”. - “Это как - не готовясь?” - “Ничего, - говорит, - вы еще много потом помолитесь”. И верно - уж сколько мы молились на погребении братьев! И поныне о них, родимых, молюсь”.

Рассказывает иеродиакон Л.: “Перед Пасхой я так закрутился в делах, что к причастию был по сути не готов. Сказал об этом на исповеди о. Василию, а он в ответ: “А ты будь готов, как Гагарин и Титов”. Сказано это было вроде бы в шутку, а только вспомнилась внезапная смерть Гагарина и тоже среди трудов”.

Рассказывает иконописица Тамара Мушкетова: “Перед Пасхой 1993 года я пережила два больших потрясения - умерла моя бабушка. Она была монахиня. А потом меня оклеветали близкие мне люди. Я замкнулась тогда. И вдруг расплакалась на исповеди у о. Василия, а батюшка молча слушал и сочувственно кивал. Раньше я стеснялась исповедоваться у о. Василия - ведь мы почти ровесники. А тут забылось, что он молод, и исчезло все, кроме Господа нашего Иисуса Христа, перед которым доверчиво раскрывалась душа. Я готовилась тогда к причастию и сказала о. Василию, что при всем моем желании не могу до конца простить людей, оклеветавших меня. , , ,

- Да как же вы собираетесь причащаться? - удивился о. Василий. - Не могу допустить до причастия, если не сможете простить.

- Я стараюсь, батюшка, а не получается.

- Если сможете простить, причащайтесь, - сказал о. Василий. И добавил тихо: - Надо простить. Как перед смертью.

Я попросила о. Василия помолиться обо мне и отошла от аналоя, стараясь вызвать в себе чувство покаяния. Но чувство было надуманным и пустым от обиды, на ближних. Так продолжалось минут десять. И вдруг я снова заплакала, увидев все и всех, как перед смертью - мне уже не надо было никого прощать: все были такими родными и любимыми, что я лишь удивлялась никчемности прежних обид. Это была настолько ошеломляющая любовь к людям, что я поняла - это выше моей меры и идет от батюшки, по его молитвам. И я уже не колеблясь пошла к Чаше”.

Рассказывает художник Ирина Л. из Петербурга: “В Оптину пустынь я впервые приехала в 1992 году на престольный праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы и пошла на исповедь к ближайшему аналою. К о. Василию, как выяснилось потом. Перед этим я недавно крестилась, исповедоваться не умела. Но, помню, вдруг заплакала, когда о. Василий накрыл меня епитрахилью, читая разрешительную молитву. Я стыдилась слез, но они лились сами собой от чувства великого милосердия Божия. Моего имени о. Василий не спросил, сама я его не называла, а потому очень удивилась, услышав, как читая разрешительную молитву, он произнес мое имя: “Ирина”.

“Откуда он знает мое имя? - недоумевала я. - Может, ему кто-то сказал?” Но сказать было некому - никто меня в монастыре не знал. Казалось бы, что особенного связывало меня с о. Василием? Одна исповедь, одно причастие и одно благословение в дорогу. Но после смерти он неоднократно являлся мне во сне. Однажды вижу - о. Василий стоит у аналоя, как на исповеди, и говорит мне: “Ирина, тридцать две занозы ты из себя вынула, но осталась еще одна”. Снам обычно не доверяешь и даже не помнишь их. Но от этого сна исходило такое ощущение реальности, что за два года я двадцать пять раз ездила в Оптину, отыскивая в себе тридцать третью занозу. И не было мне покоя, пока я не оставила мир и не уехала в монастырь по благословению батюшки, ставшего здесь моим духовным отцом. Но даже имени моего духовного отца я в ту пору не знала: его открыл мне во сне о. Василий на сороковой день своей кончины - на Вознесение”.

Преподобный Оптинский старец Нектарий писал: “Господь наш Иисус Христос, молящийся в саду Гефсиманском, есть до некоторой степени образ всякому духовнику в отношении духовных чад его, ибо и он берет на себя их грехи. Какое это великое дело и что только ему приходится переживать!” Нам не дано знать о тех внутренних переживаниях о. Василия, когда, зажатый толпою, он стоял у аналоя в свою последнюю пасхальную ночь, начав исповедовать с раннего утра и не присев до полуночи. А ночью был миг, запомнившийся многим: “Смотрите, батюшке плохо”, - звонко сказал чей-то ребенок. И все посмотрели на о. Василия - он стоял у аналоя уже в предобморочном состоянии с бледным до синевы лицом. Иеромонах Филарет в это время кончил святить куличи и шел по храму, весело кропя всех взывающих к нему: “Батюшка, и меня покропи!” Мимоходом он окропил и о. Василия и уже уходил дальше, когда тот окликнул его: “Покропи меня покрепче.

Тяжело что-то”. Он окропил его снова; а увидев кивок о. Василия, окропил его уже так от души, что все его лицо было залито водой. “Ничего, ничего,- вздохнуло. Василий с облегчением. - Теперь уже ничего”. И снова стал исповедовать. Так и стоит перед глазами это гефсиманское одиночество пастыря в толпе, налегающей на анаой со своими скорбями, а чаще - скорбишками: “Батюшка, она мне такое сказала! Ну как после этого жить?” Ничего, живем.

А батюшки нет... Благочинный монастыря игумен Пафнутий вспоминает, как в Страстную Пятницу он вдруг подумал при виде исхудавшего до прозрачности о. Василия: “Не жилец уже”. Нагрузка на иеромонахов была тогда неимоверной: о. Василий служил и исповедовал всю Страстную седмицу, а после бессонной пасхальной ночи должен был по расписанию исповедовать на ранней литургии в скиту, а потом на поздней литургии в храме преподобного Илариона Великого. “А кого было ставить? - сетовал игумен Пафнутий. - Многие батюшки болели уже от переутомления, а о. Василий охотно брался подменить заболевших. Он любил служить”. Господь дал ему вдоволь послужить напоследок, но сквозь лицо проступал уже лик.

Многим запомнилось, что во время Крестного хода на Пасху о. Василий нес икону “Воскресение Христово” и был единственный из всех иереев в красном облачении. Господь избрал его на эту Пасху своим первосвященником, заколающим на проскомидии Пасхального Агнца. Вспоминают, что проскомидию о. Василий совершал всегда четко, разрезая Агничную просфору быстрым и точным движением. Но на эту Пасху он медлил, мучаясь и не решаясь приступить к проскомидии, и даже отступил на миг от жертвенника. “Ты что, о. Василий?” - спросили его. “Так тяжело, будто себя заколаю”,- ответил он. Потом он свершил это Великое Жертвоприношение и в изнеможении присел на стул. “Что, о. Василий, устал?” - спросили его находившиеся в алтаре. “Никогда так не уставал,- признался он.- Будто вагон разгрузил”. В конце литургии о. Василий снова вышел на исповедь.

Рассказывает Петр Алексеев, ныне студент Свято-Тихоновского Богословского института, а в ту пору отрок, работавший на послушании в Оптиной: “Была у меня тогда в Козелъске учительница музыки Валентина Васильевна. Человек она замечательный, но, как многим, ей трудно и приходится зарабатывать на жизнь концертами. Как раз в Страстную Субботу был концерт в Доме офицеров, а после концерта банкет. Сейчас Валентина Васильевна поет на клиросе, а тогда еще только пришла к вере, но строго держала пост, готовясь причащаться на Пасху. И когда на банкете подняли тост за нее, она, по общему настоянию, чуть-чуть пригубила шампанского. По дороге в Оптину она рассказала знакомой москвичке об искушении с шампанским, а та наговорила ей таких обличающих слов, запретив причащаться, что Валентина Васильевна проплакала всю Пасхальную ночь. А на рассвете на исповедь вышел о. Василий, и она попала к нему.

И вот плачет Валентина Васильевна, рассказывая, как пригубила шампанского, лишившись причастия, а о. Василий протягивает ей красное пасхальное яичко и говорит радостно: “Христос воскресе! Причащайтесь!” Как же рада была Валентина Васильевна, что причастилась на Пасху! Когда наутро она услышала об убийстве в Оптиной, то тут же побежала в монастырь. А пасхальное яичко новомученника Василия Оптинского бережет с тех пор, как святыню”. Необычно многолюдной и шумной была Пасха 1993 года. Но усталость ночи брала свое - уходили из храма разговорчивые люди. И на литургии верных храм уже замер, молясь в тишине. Есть в Пасхальной ночи тот миг, когда происходит необъяснимое: вот, казалось бы, все устали и изнемогают от сонливости. Но вдруг ударяет в сердце такая благодать, что нет ни сна, ни усталости, и ликует дух о Воскресении Христовом. Как описать эту дивную благодать Пасхи, когда небо отверсто и “Ангели поют на небесех”? Сохранился черновик описания Пасхи, сделанный в 1989 году будущим иеромонахом Василием. Но прежде чем привести его, расскажем о том моменте последней Пасхи, когда в конце литургии о. Василий вышел канонаршить на клирос.

“Батюшка, но вы же устали, - сказал ему регент иеродиакон Серафим. - Вы отдыхайте. Мы сами справимся”. - “А я по послушанию, - сказал весело о. Василий, - меня отец наместник благословил”. Это был лучший канонарх Оптиной. И многим запомнилось, как объятый радостью, он канонаршил на свою последнюю Пасху, выводя чистым молодым голосом: “Да воскреснет Бог и расточатся врази Его”. И поют братия, и поет весь храм: “Пасха священная нам днесь показася; Пасха нова святая: Пасха таинственная...” “И словно срывается с уст возглас: “Да воскреснет Бог и расточатся врази Его, - писал он в первую свою оптинскую Пасху. - Что за великие и таинственные слова! Как трепещет и ликует душа, слыша их! Какой огненной благодати они преисполнены в Пасхальную ночь! Они необъятны, как небо, и близки, как дыхание.

В них долгое ожидание, преображенное в мгновение встречи, житейские невзгоды, поглощенные вечностью, вековые томления немощной человеческой души, исчезнувшие в радости обладания истиной. Ночь расступается перед светом этих слов, время бежит от лица их... Храм становится подобен переполненной заздравной чаше. “Приидите, пиво пием новое”. Брачный пир уготован самим Христом, приглашение звучит из уст самого Бога. Уже не пасхальная служба идет в церкви, а пасхальный пир. “Христос воскресе!” - “Воистину воскресе!”, звенят возгласы, и вино радости и веселия брызжет через край, обновляя души для вечной жизни.

Сердце как никогда понимает, что все, получаемое нами от Бога, получено даром. Наши несовершенные приношения затмеваются щедростью Божией и становятся невидимыми, как невидим огонь при ослепительном сиянии солнца. Как описать Пасхальную ночь? Как выразить словами ее величие, славу и красоту? Только переписав от начала до конца чин пасхальной службы, возможно это сделать. Никакие другие слова для этого не годны.

Как передать на бумаге пасхальное мгновение? Что сказать, чтобы оно стало понятным и ощутимым? Можно только в недоумении развести руками и указать на празднично украшенную церковь: “Приидите и насладитеся...” Кто прожил этот день, тому не требуется доказательств существования вечной жизни, не требуется толкования слов Священного Писания: “И времени уже не будет” (Откр. 10, 6).

Служба закончилась в 5.10 утра. И хотя позади бессонная ночь, но бодрость и радость такая, что хочется одного - праздновать. Почти все сегодня причастники, а это особое состояние духа: “Пасха! Радостию друг друга обымем...” И по выходе из храма все христосуются, обнимаясь и зазывая друг друга на куличи. Все веселые, как дети. И как в детстве, глаза подмечают веселое. Вот маленького роста иеродиакон Рафаил христосуется с огромным о. Василием:

- Ну, что, батька? - смеется иеродиакон.- Христоос воскресе!

- Воистину воскресе! - сияет о. Василий.

А воздух звенит от благовеста, и славят Христа звонари - инок Трофим, инок Ферапонт и иеродиакон Лаврентий. Инок Трофим ликует и сияет в нестерпимой, кажется, радости, а у инока Ферапонта улыбка застенчивая. Перед Пасхой у него, кажется, болел глаз, и на веке остался след зеленки. Клобук на этот раз не надвинут на глаза, а потому видно, какое у него по-детски открытое хорошее лицо и огромные глаза. А потом праздник выплескивается в город. Был у оптинских прихожан в те годы обычай - уезжать из Оптиной с пением. Народ по деревням тут голосистый, и шли из Оптиной в город автобусы, где пели и пели, не уставая: “Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!”

“Пасха едет”, - говорили по этому поводу в городе, радуясь новому обычаю - петь всенародно на Пасху. И если вечер Страстной Субботы омрачался, случалось, пьяными драками, то сама Пасха в Козельске и деревнях протекала всегда удивительно мирно - все нарядные, чинные, мужчины в белых рубашках. Все ходят друг к другу христосоваться, и даже речь в этот день обретает особое благочиние - в Пасху нельзя сказать грубого слова или обидеть кого. Пасха - святой день.

“БРАТИКОВ УБИЛИ!”

Вспоминается, как вернувшись домой на рассвете, сели разговляться за праздничный стол, и понеслась душа в рай: позади пост - редькин хвост, а ныне пир на весь мир. “Пасха красная! Пасха!” - пели мы от души. И даже не обратили внимания, когда старушка-паломница Александра Яковлевна постучала в окно, спросив: “Не знаете, что в Оптиной случилось? Говорят, священника убили”. Отмахнулись, не поверив,- да разве в Пасху убивают? Это выдумки все! И снова ели и пели. Пение оборвалось разом от какой-то звенящей тишины в ушах. Почему молчит Оптина и не слышно колоколов? Воздух в эту пору гудит от благовеста.

Бросились на улицу, всматриваясь в монастырь за рекой - в рассветном тумане белела немая Оптина. И эта мертвая тишина была знаком такой беды, что бросились к телефону звонить в монастырь и обомлели, услышав: “В связи с убийством и работой следствия, - сказал сухой милицейский голос, - информации не даем”. Как мы бежали в монастырь! И огненными знаками вставало в памяти читанное накануне - смерть никогда не похитит мужа, стремящегося к совершенству, но забирает праведника, когда он ГОТОВ. Кто убит нынче в Оптиной? Кто ГОТОВ? Смерть забрала лучших - это ясно. Кого? Вот и бежали, ослепнув от слез и взывая в ужасе: “Господи, не забирай от нас нашего старца! Матерь Божия, спаси моего духовного отца!” Как ни странно, но в этих молитвах среди имен подвижников не были помянуты ни о. Василий, ни о. Ферапонт, ни о. Трофим. Они были хорошие и любимые, но, как казалось тогда, обыкновенные.

Рассказывает иеромонах Михаил: “В шесть часов утра в скиту началась литургия, и я обратил внимание, что почему-то задерживается о. Василий - он должен был исповедовать. Вдруг в алтарь даже не вошел, а как-то вполз по стенке послушник Евгений и говорит: “Батюшка, помяните новопреставленных убиенных иноков Трофима и Ферапонта. И помолитесь о здравии иеромонаха Василия. Он тяжело ранен”.

Имена были знакомые, но у меня и в мыслях не было, что это могло случиться в Оптиной. Наверное, думаю, это где-то на Синае. И спрашиваю Евгения: “А какого они монастыря?” - “Нашего”, - ответил он.

Вдруг вижу, что иеродиакон Иларион, закачавшись, падает, кажется, на жертвенник. Я успел подхватить его и трясу за плечи: “Возьми себя в руки. Выходи на ектинъю”. А он захлебнулся от слез и слова вымолвить не может”. Вместо о. Илариона на амвон вышел иеродиакон Рафаил и каким-то не своим голосом, без распева подиаконски возгласил ектинью: “А еще помолимся о упокоении новопреставленных убиенных братии наших иноках Трофиме и Ферапонте”. КА-АК?! Умирающего о. Василия выезли в это время на “скорой” в больницу. Но рана была смертельной, и вскоре в скит прибежал вестник: “Отец Василий тоже убит!” Храм плакал, переживая смерть двух иноков, а иеродиакон Иларион с залитым слезами лицом возглашал уже новую ектинью: “А еще помолимся о новопреставленном убиенном иеромонахе Василии”.

Из книги Красная Пасха. Личный архив

25.12.2011

БОЖЬЕЙ СИЛОЙ ПОКАЗЫВАЛ ВЕЛИКИЕ ЧУДЕСА. Свт. Спиридон, еп. Тримифунтский, чудотворец

Остров Кипр был и местом рождения и местом служения этого славного святителя. Рожден от простых родителей, земледельцев, и был он сам прост и смиренен до смерти. В молодости женился, имел детей. А когда жена умерла, он весь предался службе Богу. За свое особенное благочестие был избран епископом города Тримифунта. Но как епископ он не изменил своего простого образа жизни, сам лично заботился о своей скотине и обрабатывал землю.

На себя он очень мало тратил от своих трудов, но большую часть раздавал нищим. Божьей силой показывал великие чудеса: извел дождь во время засухи, остановил поток реки, воскресил нескольких мертвецов, исцелил царя Констанса от тяжкой болезни, видел и слышал ангелов Божиих, прозревал в будущие события и тайны человеческих сердец; многих обратил в правую веру. Участвовал на Первом Вселенском Соборе в Никее, и своим простым, но ясным исповеданием веры обратил многих еретиков в Православие.

Одевался очень просто, так что, будучи позван в царский двор, был избит стражниками как последний нищий. Кроткий и незлобивый Спиридон обратил тогда стражнику другую щеку для удара. Прославил Бога многими чудесами и принес много пользы, как отдельным людям, так и целой Церкви Божией. Упокоился в Господе около 348 года. Его чудотворные мощи сейчас находятся на острове Корф, они по сей день славят Бога многими чудесами.

* * *

Не будет нам никакой помощи, если не будем снисходительны к слабостям людским, и если не будем их прощать. Как можем мы надеяться на то, что Бог прости нас, если мы сами не прощаем? Один раз свт. Спиридон продал некому торговцу сто коз по договоренной цене. И сказал святитель купцу выложить деньги. Купец, зная, что Спиридон никогда деньги не пересчитывает, выложил плату за 99 коз, а за одну утаил. Спиридон отсчитал ему 100 коз и купец со слугами стал их выводить из загона, только вот одна коза упрямилась и постоянно возвращалась назад. И как купец ни старался ее присоединить к купленным козам, ничего не выходило.

Тогда святитель сказал тихо на ухо купцу: «Посмотри-ка, сынок, животное напрасно не делает это. Не удержал ли ты плату за нее? Торговец устыдился и признал свой грех. Как только уплатил недостающие деньги, коза сразу же пошла к остальным козам. – Вот другой случай, вошли воры в загон к Спиридоновым овцам. Взяли несколько овец и хотели выйти, но невидимая сила приковала их к земле, так что они и пошевелиться не смели. На рассвете пришел епископ в загон и, видя воров, пожурил их мягко, наставляя их жить от своего труда, а не от кражи. Потом подарил им одного барана со словами: «Примите это, чтобы ваша мука и всенощное бдение остались не напрасными», – и отпустил их с миром.

Свт. Николай Сербский

"Духовный сад"