Вопрос: Вот название фильма – «Еврейское счастье». А русское счастье, российское – оно есть?

В. Познер: Замечательный вопрос. Вещь, которая меня очень заинтересовала. Я сейчас заканчиваю работу над вторым томом книжки «Познер о «Познере». Это мои интервью, 15 штук, с моими комментариями по поводу людей, с которыми я разговаривал. Первая книжка вышла почти год тому назад, и это вторая книжка. Во второй книжке есть разные-разные люди, 15 человек, в том числе Людмила Улицкая. Это совершенно потрясающая была программа. И в какой-то момент она вспомнила книгу Прилепина «Санькя». И там есть сцена. Она говорит, он либо ее специально туда поставил, либо случайно – но не важно. У героя книги все родственники в деревне спились и давно умерли, и наконец умер папа. И он решил, что надо похоронить папу на деревенском кладбище, которое находится у Маньки в заду, простите. Дело было зимой, он берет этот гроб и в автобусе едет до последней остановки. А дальше 17 километров до деревни. Зима. Дороги никакой нет. Просто нету дороги. И он начинает волочить этот гроб. Потом какой-то мужик с пьянки проснулся, у него есть лошадка, и вот они тащат гроб. Понятно, что гроб этот не дойдет. Это невозможно! Но они свое делают.
И как сказала по этому поводу Улицкая, это «мощнейшее целеполагание при полном отсутствии здравого смысла». Это и есть ответ на вопрос про тайну российской души. И я просто хотел ее поцеловать, потому что я думаю то же самое, но по другому поводу. Когда я первый раз прочитал книгу великого русского писателя Лескова, которая называется «Левша»... Великий мастер, который, чтобы переплюнуть английского мастера, сделавшего стальную блоху в точный размер настоящей, взял и подковал ее. Что вообще невероятно. Но при этом блоха перестала скакать – слишком тяжелая. То есть он сделал что-то невероятное, но бессмысленное. Поэтому я не могу вам ответить...
Вообще я вам скажу честно, я очень хотел быть русским. Я помню, когда я жил в Америке и не говорил по-русски ни одного слова, тогда ведь была война, и все говорили: русские – это ух! Они были героями. А я говорил, что я русский, и все мне завидовали страшно. А потом туда приехала группа советских женщин. И мне сказали, что мы должны будем петь советскую песню «Полюшко-поле» и что я буду петь по-русски. А я песню-то знал, потому что у моей тети были пластинки Краснознаменного ансамбля им. Александрова, и я знал – «полюшко-поле, полюшко широко поле» – и все. Я решил, что я ни за что петь не буду, и спрятался. Но меня нашли и вытащили. И вот я пел. Пел я полную абракадабру. Просто звуки. Но эти великие женщины погладили меня по головке и сказали, что я большой молодец. Я хотел провалиться сквозь землю... Вот уже тогда я хотел быть русским. Я мечтал! Когда мы наконец приехали в Советский Союз, я же не то что плохо говорил, я вообще не говорил по-русски. Ну сейчас уже как-то более-менее. Я очень старался. Что такое русский – мне очень трудно объяснить. Березы меня не очень сильно волнуют. Я не плачу при виде берез.
Я очень люблю, я обожаю русскую литературу. Я могу вам довольно много прочитать наизусть. Пушкина и Лермонтова, Тютчева и Маяковского, просто очень люблю – великая литература. Я много, много чего люблю русского. От водки, которая великий напиток, как бы там вы ни хихикали, до чего хотите. Потрясающее кино. Художники – какие есть художники начала ХХ века, просто можно умереть – какие художники. Ну и так далее. Но тем не менее – не русский. Поэтому когда меня спрашивают: а русский – это что? – я не знаю. Я только говорю – похожи на ирландцев, по-моему. «На ирландцев??» – я говорю, да. Потому что характерны взлеты и падения настроения – раз, любят выпить – два, любят подраться – три, любят дружить – четыре, литературный талант – пять. Все великие английские писатели – на самом деле ирландцы. Почти все. И еще: много пострадавшие. Ведь ирландцы 800 лет страдали от англичан, но как! А русские – от татар. И потом не только от татар. А страдания что-то дают. Так что если вы меня спрашиваете – я не знаю, что объединяет русских. Конечно, русский человек любит свою землю. В этом нет сомнения. Но я слишком часто слышу, как – причем неважно, простой человек или непростой – как поносят свою страну. Не Путина, не Государственную думу – это ладно. «Эта страна». Твоя страна, о чем тут говорить? Вы когда-нибудь слышали, чтобы француз так сказал о своей стране. Или «Ой, знаешь, я отдыхал в прекрасном месте – там ни одного русского!». Слышали, чтобы американец так сказал? «Я отдыхал, вау! – там нет ни одного американца!». Такого быть не может! В чем дело, что происходит? Почему? Что держит? Причем для меня – народ потрясающе талантлив, ну невероятно совершенно. Умеющий такое выдержать, как никто.http://pozneronline.ru/2014/12/9895/2/

Русский это не национальность, это состояние души!

Последнее пристанище Карела Вашатко

*В русской армии георгиевские награды являлись символами великого мужества, бесконечной воинской доблести и верности русскому государю. Тем интересней, что офицером, который в годы Первой Мировой Войны получил максимальное количество таких наград, стал чех. Это при том, что Чехия в составе Австро-Венгерской империи воевала против России. Героя звали Карел Вашатко. На его счету: орден Святого Георгия IV степени, Георгиевское оружие, Георгиевский крест с лавровой ветвью, установленный летом 1917 года для офицеров «за подвиги личной храбрости и доблести», Георгиевские кресты I, II, III, IV степеней и Георгиевские медали II, III, IV степеней. Но даже не это стало причиной его популярности в народе и среди офицеров, а то, что Вашатко целых два года служил Российской империи, не имея при этом верхней части черепа, с обнаженным мозгом. *

Судьба этого воина, присягнувшего на верность русскому государю, удивительна и трагична. Он прошел путь от рядового до полковника и получил за личное мужество совершенно беспрецедентное количество орденов и медалей, а свое последнее пристанище в 37 лет обрел на челябинском кладбище.

Детство и переезд в Российскую Империю

Этнический чех Карел Вашатко родился 13 июля 1872 года в крестьянской семье в Сольницах. После окончания школы, а затем гимназии, ему удалось поступить в легендарный Пражский университет (университет имени Карла IV в Праге). Сначала он изучал право, но проучившись несколько семестров, перешел на философский факультет, который окончил в 1907 году. После диплом, молодой амбициозный юноша так и не смог устроиться на работу по специальности, и через пять лет он переехал в Российскую империю. Поселился на Волыни, где до начала Первой Мировой Войны управлял имением своего дяди.

Начало войны и первый подвиг

После рокового убийства эрцгерцога Франца Фердинанда его, как подданного Австро-Венгрии, сначала арестовали, но вскоре отпустили. После освобождения Карел отправился добровольцем в Чешскую дружину, приняв присягу на верность в городе Киеве. Первый подвиг, совершенный Карелом, случился в 1915 году. Тогда он вместе с товарищами – разведчиками сумел сагитировать перейти на сторону русских практически весь австрийский 28-й армейский пехотный полк «Пражские дети». Его наградили первым Георгиевским крестом и возвели в унтер-офицеры.

Впоследствии Карел еще неоднократно проявлял мужество в боях, за что в итоге получил 10 (это рекорд) георгиевских наград. Типичной пример воинской жизни Вашатко приводит один из дружинников.

… Когда мы ночью подходили к позиции, где должны были быть русские, нас остановил оклик двух солдат. Вашатко шел впереди и, думая, что это русские, отвечал им по-русски. Приближается к ним во тьме и узнает, что это два мадьяра, которые нацелились ему в грудь штыками. Вашатко не потерял своего спокойствия и храбрости. Быстрым движением он схватил каждой рукой по винтовке неприятеля и сильным рывком вырвал их у солдат. Остальное было секундным делом, неприятель стал нашей добычей…

Ранение и смерть

В 1917 году Вашатко получает ранение, которое искалечило его жизнь, но не сломило дух. В составе частей Чехословацкой стрелковой дивизии, Карел поднимал в атаку солдат неподалеку от современного Тернополя, где был ранен в голову. Исследователь Борис Татаров в своей работе «Крестный путь Карела Вашатко» приводит воспоминания однополчанина георгиевского чемпиона:

Первая шрапнель взорвалась. После чего наш милый командир командует спокойным воодушевленным голосом: "Вперед, ребята, за Родину вперед!". И уже перед гренадерами бросается вперед. Бегут как лавина… артиллерийская стрельба становится сумасшедшей… мы свидетели необычайного героизма наших гренадеров… Вашатко воодушевляет парней и сам подает пример, идя впереди… Геройский наш командир Вашатко с винтовкой в руке ведет вперед оставшуюся горстку ребят. Дерутся как львы. Вдруг любимый наш командир падает тяжело раненый в голову в глубокий окоп… Последние слова его: "не задерживайтесь со мною, а только вперед, дорогие мои товарищи!

Шрапнелью офицеру буквально снесло полчерепа, но, несмотря на это, боец все равно оставался в строю. Об этом, кстати, красноречиво свидетельствуют фотографии Вашатко, на которых он предстает с неизменной повязкой на голове.

В разгар гражданской войны Карел оказался на Южном Урале, куда прибыл вместе с Чехословацким легионом. К этому времени слух о доблести белого офицера обошел уже всю округу. Люди удивлялись – как может человек служить и воевать с открытым мозгом? Это так поразило местных жителей, что они собрали Карелу деньги на золотую пластину, ведь к тому времени он уже крестился с именем Кирилл и был, как говорится, в доску своим – русским. Пластину челябинские хирурги попытались поставить вместо отсутствующих костей черепа, однако операция не принесла успеха, и вскоре белый офицер скончался. Местная пресса писала:

Сегодня в 11 часов утра состоятся похороны на Братском чешском кладбище героя битвы под Зборовом, хорошо известного нашему краю по борьбе с большевиками, полковника Вашатко, скончавшегося от полученных ран
Обретение покоя на Родине

В 1919 году его похоронили на мемориальном участке «Братского захоронения» казанско-Богородицкого кладбища Челябинска. Однако в спустя 13 лет Сталин лично дал разрешение перевезти останки Вашатко в Чехословакию. Такой доблести был этого герой, что, казалось бы, идеологический противник - Иосиф Виссарионович организовал перезахоронение в буржуазной Чехословакии. На Родине останки Карела-Кирилла, легендарного бойца русской армии, с почетом перезахоронили в пражском Памятнике Освобождения Пантеона Национальной славы.

ПРАВИЛЬНЫЕ ДЕТИ "РУССКОГО МИРА"
Иван Охлобыстин

- Едва не самое авторитетное американское, аналитическое издание "Foreign Affairs" провело серию "круглых столов" со студентами лучших российских вузов - МГУ, МГИМО и Высшей школы экономики. Результаты повергли заокеанских аналитиков в панику - в подавляющем большинстве русские студенты плевать хотели на жевачку, гомиков и совокупно - на "Великую американскую мечту".

Один из комментаторов результатов исследования скорбно констатирует - "они законченные фашисты - верят Кремлю, ненавидят либерализм и приветствуют "Русскую Весну".

Большинство молодых людей выявили готовность, при необходимости, с оружием в руках отстаивать свои идеалы на Донбасе и считают политику Путина в отношении Запада излишне "мягкой".

Ну, что я могу сказать - хороших мы ребят воспитали, несмотря ни на что.

Учитесь детки дальше на пятерки, посещайте спортивные залы и больше читайте добротной литературы.

Ваши навыки и таланты обязательно пригодятся.

А когда встретите свою любовь, отдайте себя ей в пожизненное рабство, родите, как можно больше детишек и передайте им свои взгляды.

Это такое счастье - знать, что твой ребенок думает о жизни так же, как и ты!

Основание Русского мира закладывается в сердце.

Страница Ивана Охлобыстина ВКонтакте http://dynacon.ru/content/articles/4430/

Павел Воля. Карта России

Рекомендую, очень смешно!

Роман Малышев-русский монах, погибший за Сербский народ

Он встречал рассвет, лежа на сырой земле. Ныло развороченное бедро. Несмотря на то, что он туго перебинтовал рану, кровь все равно просачивалась сквозь повязку, и он слабел с каждым часом все больше и больше.

Роман находился на склоне безымянной высоты. В шести метрах от него лежали убитые мусульмане, а чуть в стороне — сербы Аркан и Башко, его боевые товарищи.
Их было всего восемь человек из особого подразделения «Бели Вуки» или «Белые волки», если читать по-Русски. Им поставили боевую задачу: ночью пересечь линию фронта и захватить господствующую высоту, что была в тылу у мусульман. Разведка донесла, что высота пустует, и на ней никого нет.
Они легко выполнили первую часть плана, забрались в тыл к мусульманам, а дальше, то ли плохо сработала разведка, то ли противник осознал значение этой высоты, но на вершине они напоролись на мусульман. Мусульман было много, не меньше сотни, и завязался бой, жестокий и неравный, рубились очередями в упор, наугад швыряли гранаты, у мусульман началась паника, и они поспешно покинули высоту. Теперь Роман лежал один на вершине и не знал какая участь постигла его товарищей, все ли они погибли, или, может быть, кто-нибудь уцелел.

Он был тяжело ранен, и любое движение причиняло ему нестерпимую боль. Он не знал, что в это время Сергей, уверенный, что никого больше не осталось в живых, тащил на себе тяжело раненого Александра. Они были последними, кто уцелел из отряда.

…Роман Серафимович Малышев родился в городе Вятка в простой Русской семье. Ходил в обычную школу и ничем особенно не отличался от своих ровесников. Было у него одно увлечение, он любил рисовать, рисовал он хорошо и самозабвенно, часами просиживал где-нибудь на природе, рисуя пейзажи. Это увлечение и определило его выбор по окончанию школы, когда встал вопрос, куда пойти учиться. Роман поехал в Питер, он решил стать художником. В Питере возле кафе «Сайгон» его внимание привлекли странно одетые молодые люди, это были хиппи. Сквер возле кафе был излюбленным местом их «тусовки». Впрочем, «тусовались» там не только хиппи, но и панки, металлисты, рокеры и прочие. На дворе стоял 1987 год. Это были последние времена Советского Союза, и «хипповать» было модно. Роман был общительным человеком, быстро познакомился с молодыми «бунтарями» и завел себе новых друзей. Среди «хиппующей» молодежи было немало талантливых художников и поэтов, и Роман вскоре нашел себе подобных.

В институт Роман не поступил, но уезжать домой не собирался. Он остался в Питере, перебивался случайными заработками, жил по подвалам среди таких же как и он молодых и отвергнутых художников. Они были молоды, и им было весело жить. На электричках зайцами съездили в Крым, искупались в Черном море и вернулись обратно. На обратном пути на несколько дней задержались в Москве, познакомились с московскими «хиппарями». Потом москвичи приехали к ним в Питер. Все это время Роман рисовал и совершенствовался как художник. Он увлекся иконами, ему захотелось постичь технику иконописи, и вскоре он достиг определенных успехов, но чем больше он совершенствовался в этом, тем больше и больше Православие становилось созвучным его душе, и ему хотелось знать и уметь все больше и больше.
Однажды утром он сел в поезд и уехал на Валаам в монастырь, дабы поучиться. В монастыре он рассчитывал провести неделю, но прошла неделя, другая, месяц, а Роман все не уезжал. Он остался в монастыре и стал писать иконы. Проснулась Вера, и Роман стал послушником. Через год к нему приехала сестра и удивилась: перед ней был уже совсем другой человек, воцерковленный, свободно владеющий церковнославянским языком, разбирающийся в тонкостях церковной службы.
Через некоторое время он принял постриг и стал монахом. Роман продолжал писать иконы, работал он много и истово, это доставляло ему радость. Вскоре весть о молодом иконописце пошла по храмам и монастырям. Посыпались заказы, их становилось все больше и больше. Роман работал самоотверженно, его мастерство быстро росло.
В это время произошло расчленение Советского Союза на удельные княжества. На окраинах империи начались войны, которые демократы лицемерно назвали «горячими точками». Также расчленили и Югославию. В Боснии и Хорватии, в этих так называемых независимых государствах, началось массовое истребление сербов, их вырезали целыми деревнями и кварталами в городах, убивали, не взирая на возраст и пол, убивали женщин, детей, стариков, всех подряд, как забивают скот на бойне. Убивали только за то, что они Православные. Западноевропейские страны, вся эта «цивилизованная» банда, одобряла и поддерживала массовые убийства сербов, но едва сербы взялись за оружие и начали защищаться, как тут же раздались вопли о сербском фашизме и национализме. Американские самолеты стали бомбить сербские села и города, Югославию пытались душить блокадой.
Узнав об этом, Роман решил поехать в Боснию воевать. Он пришел к своему духовному отцу и сказал о своем решении.
— Благослови, отче!.
— Нет, — ответил ему его духовный отец. — Это не для тебя, у тебя совсем другая стезя в этой жизни, тебе Господь дал талант, и ты еще не раскрыл его до конца. Оставайся в монастыре!
— Не могу, отче, душа болит за братьев Православных, хочу помочь им.
— Если поедешь в Боснию, то там и останешься, назад не вернешься. Оставайся лучше в монастыре!
И Роман остался. Он продолжал работать. Однажды в монастырь пришло письмо с Афона, слава о талантливом иконописце дошла и туда. В письме Романа приглашали на Афон расписать иконостас. Духовный отец благословил Романа, и тот отправился в путь. Путь его лежал через Белград, и на одной из белградских улиц Роман случайно столкнулся с Русскими добровольцами, которые приехали навестить своих раненых товарищей. Загорелась душа, и он рванулся с ними в Боснию.

…Теперь он лежал на вершине безымянной высоты. Солнце поднималось все выше и выше, освещая величественные боснийские горы и лежащую внизу долину. Роман смотрел на простирающиеся перед ним красоты, он знал, что это его последний рассвет. Да, прав был отче, когда сказал ему, что из Боснии он не вернется. От большой потери крови у него кружилась голова, иногда он впадал в забытье и терял сознание. «Только бы не попасть в плен», — успел подумать он и услышал шаги. Приподнявшись, он увидел мусульман, которые поднимались на вершину. Автомат, давно готовый к бою, лежал перед ним, рядом лежали гранаты. Роман приподнял автомат, проверил прицел и с десяти шагов ударил по мусульманам. Длинной очередью он срезал двоих, затем, стиснув зубы и превозмогая боль, он швырнул одну за другой две гранаты. Крики и вопли, последовавшие за взрывами сообщили ему, что гранаты пропали не зря. Мусульмане вскоре пришли в себя и открыли ответный огонь. Роман отвечал короткими очередями, экономя патроны. Время шло, а мусульманам никак не удавалось подавить одну единственную огневую точку.

Наконец, двое «мусликов» подобрались с тыла и забросали эту точку гранатами, но, едва отгремели взрывы, как точка ожила снова, а в самих смельчаков полетела ответная граната. Более часа шел неравный бой, только после того как мусульмане подтащили гранатометы и пустили их в ход, ответный огонь прекратился. Они поднялись на вершину, нашли тело Православного воина, и были удивлены. Как же так, будучи тяжело раненым, в таком состоянии он столь долго сопротивлялся, отстреливался, да еще швырял гранаты, и никак они не могли его убить. Они увидели большой монашеский крест, длинные волосы и бороду.
«Это не простой человек. Наверное, большой начальник», — решили они.
Через несколько дней сербы выменяли тело Романа и похоронили его с воинскими почестями на кладбище Дони Миличеви, под Сараево. Там же, где похоронены другие Русские добровольцы числом восемнадцать. И лежат они все в ряд, как будто стоят в строю: Сергей Иванов из Питера, Олег Бондарец из Киева, Русский офицер Юрий Петраш из Белоруссии, уральский казак Виктор Десятов из Екатеринбурга, который погиб, спасая сербскую девушку. Толя Остапенко из Перми, прапорщик морской пехоты, Александр Шкрабов из Набережных Челнов, Русский офицер Валера Быков из Питера, его тезка Валера Гаврилин — химик, кандидат наук, Сергей Баталин — врач и прекрасный хирург. Сергей погиб, вытаскивая раненых с минного поля, он спас четверых и подорвался сам. Саша и Лена Сильвестровы, муж и жена, оба погибли от одной автоматной очереди. Москвич Петр Малышев, Вадим Пигарев, Борис Науменко, Алексей Томилин и Сергей Мирончук из Одессы.
После заключения мира граница прошла возле кладбища, и Русские добровольцы лежат от нее всего лишь в нескольких метрах. Русские могилы вытянулись в ряд вдоль границы, как бы охраняя ее. Даже после смерти они оказались на переднем крае.
Он был монахом, человеком, которому нельзя брать в руки оружие. Он пошел защищать Православный гонимый народ без благословения. Но неужели найдутся среди нас те, кто попытается осудить Романа? Молитесь за него, Православные братья! Молитесь за раба Божьего Романа, убитого на поле брани, молитесь за всех убиенных Православных воинов. Царствие им Небесное!

Простите за невежество, но что было в XII веке?

Я извиняюсь за ошибку - XVII в. Раскол в Русской Православной церкви