Конец «миссионэра»
http://dsnmp.yomu.ru/konets-missionera/
Опубликовано 19 января 2014 | Автор: Dimitriy
Низвержение неистового миссионера протодиакона А.Кураева – событие не просто знаковое. Не побоимся этого слова, рубежное. И очень поучительное. Можно ли сказать, что нынешнее окружение Патриарха Кирилла, да и он сам очень любит нас, ревнителей православной Традиции, которые все последние годы, получая за то массу заушений, не уставая повторяли, что Карфаген должен быть разрушен, что таким, как Кураев, не место среди профессоров духовных школ? Нет, этого никак нельзя сказать. Именно такие, как мы, с нашей ревностью, а отнюдь не воинствующие поборники «православия–лайт», псевдомиссионерской толерантности к духу мiра сего, стремительно проникающему в Церковь, (то есть такие, как Кураев) все это время пользовались наименьшим расположением церковного «начальства». И что же? Сама ситуация складывается таким образом, что оно, это самое начальство, просто вынуждено, изначально вовсе того не желая, пока еще очень слабо, иногда, но все же следовать нашим рекомендациям. Таково действие Промысла!
Кураев давно привык к безнаказанности, к своему особому положению. Что бы он ни делал, все сходило ему с рук. На протяжении по меньшей мере двух десятилетий он неуклонно и целенаправленно атаковал центральный стержневой смысл веры, кощунствовал, глумился над святынями, третировал людей Традиции, посмеивался над подвижниками, словом, делал работу отнюдь не миссионерскую, а антимиссионерскую, не возгревая сакралитет нации, а как раз напротив – угашая его. Широко разошлись по сети его коронные фразы насчет того, что церковные каноны следует «поцеловать и поставить на полочку», что нужно «побольше спать и поменьше молиться», что вполне позволительно супругам избегать плотского воздержания в самый строгий пост и проч. В историю православной миссии Кураев вошел не богословскими открытиями, а пошлыми анекдотами на сексуальные темы, что разбросаны по его лекциям, как настоящие жемчужные зерна воистину «креативного» мышления. Верхом кураевских безобразий стало глумление над величайшим чудом – схождением Благодатного Огня у Гроба Господня, отрицание коего он в своем обычном лукавом стиле лживо приписал Патриарху Иерусалимскому Феофилу, подстраховавшись от очевидных обвинений.
Поначалу Кураев, при всей неглубокости и вторичности его начетнических текстов, неплохо проявил себя на ниве противостояния оккультной заразе и тесно связанным с ней сектам, получив при этом широкую известность, как грамотный популяризатор тех истин о вере, которые люди мыслящие освоили самостоятельно еще в позднесоветское время, в условиях православного андеграунда. Его книги расходились огромными тиражами; и журналисты хорошо усвоили, что у Церкви есть по меньшей мере одна общедоступная «говорящая голова». Уже тогда смущала заведомая «попсовость» его манеры, установка на массовость, на поверхностный эффект. А также рано проявившаяся способность к мгновенному перекрашиванию в угоду конъюнктуре. Чего стоит его кульбит на 180 градусов во времена, когда впервые православные массы стала очень смущать стремительно продвигаемая сверху «оцифровка» людей при помощи электронных технологий. Свои знания и опыт Кураев всегда мог использовать «как надо», старательно изображая молодого Аверинцева, якобы будучи способным виртуозно доказать все, что угодно. Стала настораживать эта черта, эта склонность к кульбитам. Да и сам он был – ЧЕЛОВЕК–КУЛЬБИТ, выпускник кафедры научного атеизма, ставший проповедником христианских истин, еще не уйдя из соответствующей аспирантуры. И с самого начала шлейфом тянулся за ним злобный навет завистников о «засланном казачке», как-то парадоксально подкрепляемый его непотопляемостью. Сейчас уже поневоле вспоминается, что в Кураеве изначально чудилось что-то ненастоящее, какая-то пародия на религиозных диссидентов 70–80-х годов прошлого столетия, многие из которых заплатили весьма дорогую цену, вплоть до самой жизни (как, к примеру, отец Рафаил Огородников) за свою выстраданную веру.
Но, став нормальным профессором богословия, тружеником науки и духовного просвещения, защитив магистерскую и докторскую работы, поменьше мелькая в медиапространстве, «диакон всея Руси» так и остался бы в памяти большинства, как старательный и грамотный миссионер, просветитель, хотя и звезд с неба не хватая, дающий людям начальный толчок к «правильному» религиозному поиску, начальные знания о вере.
Однако же не привлекала его такая судьба. Было ли это просто чертой характера или обусловлено чем-то еще – мы вряд ли скоро узнаем.
Один весьма почитаемый в народе духовник как-то, помнится, говорил мне, что Кураев так много сделал для борьбы с темными оккультными силами и так не соответствовал взятой на себя роли в практической своей духовной жизни, имел такое немолитвенное, недуховное внутреннее устроение, что скоро просто не в силах оказался противостоять мощной бесовской атаке на него, которая неизбежно последовала.
С определенного момента наш герой стал определенно портиться, стремительно теряя свои положительные черты и безмерно умножая свои гонорары и свой личностный негатив. Когда-то грамотный просветитель, вполне могший стать неплохим преподавателем, все больше повторялся, издавая почти те же книги с небольшими дополнениями и под другим названием, все больше растрачивал себя на дешевый эпатаж и откровенную халтуру, прикрываемую мало чего стоящей, но изощренной демагогией. Именно он стал формировать в обществе стереотип «презумпции невиновности», неприкосновенности всякого, кто назвался «миссионером». Стремительно забывались его просветительские книги, и все больше распространялись рассказы о публичных кощунствах, пошлых шуточках и примитивных сальных анекдотах. Вогнать в краску воцерковленных православных барышень из церковного или вузовского актива (коих зачем-то табунами сгоняли на его лекции), недрогнувшим голосом назвав медицинским термином мужской половой орган или некие всем известные физиологические процессы, попеняв при этом на их, барышень, излишнюю воцерковленность – стало его коронным номером, главной «фишкой» его фирменного стиля. Происходя из элитной интеллигентной семьи, он все больше пошлел, окончательно превращаясь из богослова в шоумена, и в итоге практически совсем переселившись из академической библиотеки со стоящими на полках томами патрологии Миня в виртуальное пространство, на информационную помойку блогосферы. Невозможно не вспомнить здесь известный стишок одной суперизвестной еще с советских времен, стареющей поп-дивы, сочиненный ею про саму себя: «Неприличная артистка, но для рейтинга сгодится».
Однако главная составляющая кураевского успеха – составляющая номенклатурная не давала ему упасть, долго поддерживая на плаву. Именно она позволила ему ловко пропихнуть свой ужасный учебник по «Основам православной культуры», который многие специалисты тогда же назвали «сдачей» этой самой культуры по всем направлениям. Стремительно теряя свою, так сказать, мыслительную форму, порой теряя очевидную для всех грань между фуршетом и, пусть популярной, но все же лекцией, Кураев не просто долгое время ехал на старом багаже; он, вовремя грамотно поддержав в информационном пространстве кого надо, осчастливив православное сообщество очередным афоризмом «Пора привыкать», ухитрился стать главным идеологом стремительно надвинувшихся церковных реформ, залепив в «час Х» свою, так сказать, главную и любимую «новеллу» – книгу с косноязычным названием «Перестройка в Церковь», прибереженную до удобного момента. Здесь окончательно была сформулирована главная идея «кураевщины», этого «православного» извода католической теории «аджорнаменто». Будучи когда-то искренним борцом со всем, что «неправославно», Кураев стал в итоге ассоциироваться с «лайт-православием», с идеей приспособления Церкви к окружающему мiру ради «миссионерского» успеха (то есть, вопреки завету Спасителя, с намерением лишить силы духовную «соль» Церкви ради более успешного «осоления» мiра), словом, со всем тем, что составляет суть безумного реформаторского проекта «новой миссии». Человек-кульбит стал человеком-«миксером» с его фирменной идеей «миссии через субкультуры», «нахождения точек соприкосновения» между «ложными ценностями» субкультур и светом Христовой Истины[1]. Это и стало концом Кураева как христианина и миссионера, подвело черту под его когда-то позитивной деятельностью. Ибо является полной противоположностью словам Писания о невозможности совместить «Христа с Велиаром» и служить одновременно «Богу и маммоне».
Но долго еще плавал бы на поверхности исписавшийся «неистовый миссионер», если бы не действие Промысла и правота известной истины: «Кого Бог хочет наказать, того Он лишает разума».
По привычной тяге ко всякой грязи, включившись в интернетовский треп по поводу секс-меньшинств в Церкви, потерявший чувство опасности рыцарь новой миссии, вдруг ни с того, ни с сего затронул совсем уж стремную и запретную тему о сексуальной ориентации митрополита Никодима (Ротова), любимого учителя нашего нынешнего Предстоятеля и целого ряда других высших иерархов. Неужели считал, что и это сойдет ему с рук? Или сознательно провоцировал дальнейшие события? Выставляя себя теперь как борца с «гомоиерархами», Кураев снова лукавит, как лукавил и тогда. Ибо, в своем фирменном стиле «опосредовав» свой пост через некое письмо какого-то третьего лица, он в тот момент выступал вовсе не обличителем! Некий аноним в своем якобы письме на имя «всероссийского диакона» якобы писал (в изложении Кураева): «Я точно знаю, что митрополит Никодим Ротов, умерший на приеме у папы Римского в присутствии о. Льва Церпицкого, самый великий деятель Русской православной церкви за последние 50 лет, был безусловно гомосексуалистом… Почему Вы, заступившийся за пусек, почему Вы ничего не скажете о идиотской травле геев, какой не было и в СССР, когда существовала почти не работающая статья? Почему молчит Патриарх, который был когда-то рукоположен митрополитом-гомосексуалистом (это не упрек, но Кирилл ведь всё знал), величайшим деятелем Русской православной церкви, а теперь бесстрастно наблюдает за тем, как его клир проповедует ненависть?» (См.: http://diak-kuraev.livejournal.com/566085.html). Это очень лукавый, манипулятивный текст! Притом, что сам Кураев как бы отстраняется от его содержания (в беллетристике известный прием), смысл высказывания вовсе не прямо обличительный, а, на первый взгляд, как раз защитительный: автор выступает против «идиотской травли геев», против «проповеди ненависти» к секс-меньшинствам со стороны «клира РПЦ», то есть здесь наш протодиакон выступает как раз в привычной для себя роли «толераста», а вовсе не блюстителя нравов, хотя и оговаривается как бы сам от себя, что он лично против геев! Но провокационный подтекст очевиден, ибо для высших иерархов сама постановка вопроса о никем не доказанных обвинениях в гомосексуализме в отношении их обожаемого учителя является невозможным делом. Итак, Кураев здесь вовсе не одномерен, он не «правду-матку» рубит с плеча, а выдает очень лукавое и двусмысленное высказывание, ухитрившись и по факту выдвинуть обвинение против «голубых попов» и взять под защиту «обижаемых геев»!
И лишь когда «сверху» последовала вполне прогнозируемая реакция, и неистовый миссионер был, наконец, изгнан из профессоров, он, в очередной раз совершив столь привычный для себя кульбит, выступил в роли уже «принципиального» защитника сопротивляющихся разврату семинаристов и против нагло домогающихся их «гомоиерархов». (Поскольку в отношении сексуальных домогательств, как все же уголовного преступления, для всех граждан действует презумпция невиновности, достоверность или недостоверность сообщаемых сведений нам придется предоставить совести самого отца Андрея. Это его игра, а не наша, и ему самому, а не кому-то другому «в случае чего» придется доказывать свои обвинения перед светским либо церковным судом). Для нас же сейчас важно другое.
Нарастающий, как снежный ком, умело слепленный руками грамотных политтехнологов «гей-скандал в РПЦ» (сбылась заветная мечта «либерастов»!) в действительности есть продукт манипуляции сознанием. Ибо в роли борца с «голубым» развратом предстает тот самый Кураев, который: а) уверенно взял под защиту пресловутых «пуссей», от которых за версту несет гендерной идеологией и практикой (Толоконникова в своем философском дипломе занималась «трансформацией субъекта в гендерных исследованиях», а Самуцевич на практике осуществила такую трансформацию, став лесбиянкой; в тексте стишат, пропетых панками в ХХС и Елоховском соборе, феминизм, внедряемый внутрь Церкви, является одним из главных мотивов); б) с упоением третировал православных женщин, прессуя их в своих лекциях именно по сексуальной части; в) наконец, уверенно утверждал, вызвав резкую отповедь одного известного владыки, что латентный гомосексуалист имеет полное моральное право быть священником. Не говоря уже о совершенно нездоровом проценте пассажей «про это» в «миссионерских лекциях» о. протодиакона, причем все время в каком-то болезненно-извращенном, ненормальном виде. Прежде чем выступать в роли самозваного обличителя (на которую его никто не приглашал), Кураеву следовало бы разобраться с самим собой, с собственными деяниями. Или он, в ослеплении от гордыни своего великого ума, считает, что он всегда прав? Разобраться с собой следует и либеральным СМИ, ныне столь возлюбившим Кураева, которые то обличают «гомофобов» из числа «церковников» и православных патриотов, то вдруг начинают ужасаться тому, что в Церкви «это» тоже есть. Вся история изначально дурно пахнет, как давно уже дурно пахла вся в целом «миссионерская» деятельность Кураева.
Невооруженным взглядом заметна и очевидная вписанность всей истории в весьма тревожный общий политический контекст: явное обострение этноконфессиональной обстановки в Татарстане (а раскрученный Кураевым гей-скандал начался именно с Казанской семинарии); недавние взрывы храмов в республике, «шариатские патрули» там же; планируемый на 26 января демарш исламистов в Москве; непрестанные попытки задеть, оскорбить ислам; наконец, нарастание волны прямого террора радикальных исламистов в России накануне Олимпиады в Сочи. Но это, как говорится, отдельная тема.
Что ж, теперь, после всех этих, достаточно очевидных, на наш взгляд, вещей пора вернуться к началу, к тому, с чего мы начали. Удаление Кураева (думается, вопреки кураевской демагогии, вряд ли у кого есть сомнения в том, что оно не могло произойти иначе, кроме как по разрешительной «отмашке» Патриарха Кирилла) означает начало признания со стороны высшего священноначалия нашей правоты, давней правоты ревнителей – с модернистскими реформами в нашей Церкви, с проектом «новой миссии» пора заканчивать. Ибо церковная реформа, как всякая революция, рано или поздно начинает пожирать не только своих детей, но в первую очередь – тех, кто ее начал. Об этом свидетельствует уже немало фактов, в частности, ультрареформаторский съезд, организованный не так давно королем провокации С.Белковским, участники коего призвали Патриарха уйти на покой (см.: http://i-news.kz/news/2012/09/17/662097 … sudba.html), а также, разумеется, и нынешний демарш Кураева. Другим косвенным свидетельством этого признания является недавняя проповедь Его Святейшества, что сильно напрягла внутрицерковных «креаклов». «Вот что удивительно, – сказал тогда, в частности, Предстоятель, – иногда, общаясь с совершенно простыми людьми — я это часто делаю, совсем простыми, у которых нет никаких претензий на понимание современной жизни, – когда им задаешь вопрос о том, что сегодня происходит, когда их спрашиваешь о том, как они относятся к тем или иным политическим деятелям, получаешь потрясающий ответ. Как будто перед человеком открывается сокровенная глубина происходящего, и он дает безупречные характеристики многим известным личностям. Задаешь себе вопрос: отчего же это? А потом понимаешь: не от мудрости человеческой, не от знаний, не от образованности, а от того, что человек этот близок к Богу. Он молится, он знает слово Божие и, применяя свой духовный опыт к оценке происходящего, делает совершенно определенные, недвусмысленные и удивительно правильные заключения. В нашем обществе есть категория людей, которые пренебрежительно относятся к народу, считая его неспособным к творческой деятельности. Эти люди сами себе присвоили название творческого класса, или, используя иностранное слово, сами себя называют креативным классом. Так вот, удивительно правильную оценку этим людям дает наш народ, сохранивший веру, а значит, и критерий истины» (см.: http://www.patriarchia.ru/db/text/3457610.html). Тут, как говорится, не убавить, не прибавить. Если это не прямой камень в огород Кураева, столь любящего кичиться своей во многом поверхностной и начетнической образованностью, то я совсем не понимаю, что это…
Теперь эту начатую контрреволюцию можно только продолжить. Используя знаменитый афоризм, скажем, что «пора привыкать». Пора привыкать к тому, что человек предполагает, а Бог располагает. Что не всегда тараканьи бега по поверхности истории способствуют прогрессу и, так сказать, деланию истории. Что «эффективный менеджер» может в итоге оказаться совсем неэффективным и привести к катастрофе, а тот, кто кажется бездеятельным, ибо не мельтешит в телевизоре, а спокойно и тихо работает, слушая, по слову Патриарха, волю Божию, вполне может в своем деле как раз преуспеть. Что «новая миссия», это порождение гордыни безблагодатного (а потому поверхностного и неглубокого) ума – есть путь в пропасть, к оскудению Церкви, а тихая молитва и незаметный суетному мiру каждодневный смиренный подвиг – напротив, путь спасения. Что реальная надежда и опора Церкви и ее иерархии – не придворные лизоблюды, а те, кто имеет свою независимую, но при этом сугубо церковную позицию и, порой не боясь сказать резкое слово «поперек», не торгует верой и убеждениями. Что видеть перед собой Христа куда как важнее, чем уметь пускать пыль в глаза и писать грамотные отчеты. Помолимся же за нашего Патриарха, дабы Господь и дальше вразумлял его и даровал ему силы и духовное видение истинного пути.
Что же до пресловутого «голубого лобби» (наличие коего в нашем клире общеизвестно, но при этом, без сомнения, сильно преувеличено), то избавление от него невозможно без выжигания каленым железом тлетворного духа либеральной «толерантности» ко греху, того компромисса с падшим греховным мiром, что всегда составлял и составляет сокровенную суть кураевщины.
[1] Это не наши домыслы, а вполне реальная идеология, внедренная Кураевым в официальный учебник по миссиологии (то есть по тому курсу, который он до последнего времени читал в МДАиС. Ср.: «Общаясь с представителем той или иной субкультуры, миссионер должен понимать, что духовный поиск современного человека ярче всего выражен именно на языке его субкультуры, которая несет в себе определенные духовные ценности (пусть даже безнравственные). Понять их значение для данного человека и осветить их сквозь “призму” ценностей Евангельских – вот начало поиска точек соприкосновения и «рецепции» субкультуры для проповедника». (См.: Миссиология: Учебное пособие. Изд. 2, исправленное и дополненное. Миссионерский отдел Русской Православной Церкви, 2010. С. 188).
Автор: Владимир Семенко, главный редактор информационно-аналитического портала о религии «Аминь. SU»
http://amin.su/content/analitika/9/3365/
